Дитя клевера - Аманда Проуз

Сол поднялся с пола и вытер руками покрасневшие от слез глаза. Он лихорадочно перебирал в уме все возможные варианты дальнейшего развития событий, но мысли путались, и в голову не приходило ничего толкового, столь всеобъемлюще было его отчаяние.

– Но дом останется за ними?

– Даю слово!

Сол сделал еще один глубокий вдох и смахнул рукавом пижамы набежавшую слезу.

– Мама! Хочу, чтобы ты знала! Ты разбила мне сердце. И эта рана никогда не заживет в моей душе. Надеюсь, ты счастлива сейчас. Ведь все получилось так, как ты того хотела. Я уезжаю. Но мое сердце, мое разбитое сердце, навечно останется с этой девушкой!

Сол медленно брел по коридору к себе, то и дело касаясь рукой стен. Еще совсем недавно он прижимал к этим стенам Кловер и целовал, целовал, целовал… Он вдруг не удержался и зарыдал, завыл, как израненное животное, попавшее в западню. Казалась, вся его душа выла и рыдала вместе с ним.

Вида прислушалась к рыданиям сына и поплотнее укутала ноги пледом.

– Время лечит, сынок! – прошептала она едва слышно. – Время лечит!

Дот налила в чашку чай и слегка прикусила нижнюю губу, чтобы согнать с лица глуповатую улыбку полнейшего блаженства, которая немедленно озаряла ее лицо, стоило ей вспомнить все события вчерашнего вечера. Джоан поставила перед нею тарелку с двумя яйцами всмятку и тостом.

– Тебе обязательно нужно позавтракать, доченька! – напомнила она ей и слабо улыбнулась. – Ну что? Настроилась на новую работу?

– Думаю, да! Хотя, если честно, мама, то все равно немного нервничаю. Кто его знает, как там и чего можно ждать.

Джоан ласково погладила руку дочери.

– Я тебя очень хорошо понимаю, детка! Но все будет нормально, вот увидишь!

Дот была благодарна матери за ее ласковый жест. Значит, мама все поняла правильно. И она даже как бы извинилась перед ней, сама предложила ей мир.

– Конечно, мама! Я тоже думаю, что все у нас будет нормально! А как же иначе?

– Да, детка! Со своей стороны, обещаю, что, как только найду себе более или менее подходящую работу с приличным заработком, ты обязательно вернешься в свой «Селфриджез». Не скажу, что меня сильно обрадовало твое решение, но я очень ценю твой поступок, Дот! Во всяком случае, ты сумела хоть как-то нормализовать всю ситуацию, а это немало.

Дот улыбнулась матери и тут же представила себе пляж на берегу океана и себя со стаканом свежего ананасового сока. В глубине души она знала, что уже никогда не вернется в «Селфриджез», что очень скоро ее жизнь станет сказочно прекрасной. Просто надо немного потерпеть, а заодно и попытаться «нормализовать ситуацию», как выразилась мама. Это самое малое, что она может сделать для своих близких.

Дот глянула на яйца, лежавшие перед нею, и вдруг почувствовала неожиданный приступ тошноты.

– Прости, мамочка! Но что-то кусок в горло не лезет! Наверное, я все же волнуюсь больше, чем предполагала.

Соломон не спал всю ночь. Он просидел на кровати, обложившись со всех сторон подушками и обхватив руками колени, снова и снова пытаясь придумать некий способ, найти выход из той непростой ситуации, в которой оказался. Но все способы, все выходы неизбежно вели в тупик: ни единого шанса на успех, зато семейство Симпсонов точно окажется на улице. Едва стало светать, как он лихорадочно начал паковать свои вещи, готовясь к отъезду на Сент-Люсию. Кое-как пошвырял все в дорожный чемодан, в том числе и майку, которая была на нем накануне в клубе. Но прежде чем отправить майку в чемодан, прижал ее к лицу и сделал глубокий вдох, пытаясь обнаружить на ней едва уловимый запах тела Кловер, оставшийся после того, как он прижимал ее к своей груди. Сол знал наверняка: его чувство к Дот – не мимолетная страсть, это глубже, сильнее… Собственно, именно такое чувство и называют настоящей любовью в высшем понимании этого слова. Но слишком высокой оказалась цена за его любовь! И он не мог позволить даже ради любви оставить близких Дот без крыши над головой. Он не стал бриться. Мельком глянул на себя в зеркало. Глаза ввалились, темные круги, налившиеся кровью белки… Страшная боль в груди… То ли сердце разошлось не на шутку, то ли сама душа рвется вон из тела. Ну и пусть! Так даже будет лучше! Он торопливо спустился по лестнице к поджидавшему его такси. Он уезжает, покидает Лондон, а его возлюбленная еще спит и ни о чем не догадывается. Сол сделал вид, что не заметил, как слегка дрогнули кружевные гардины на окнах в холле второго этажа. У него не было сил встречаться с матерью даже взглядами.

Прекрасное майское утро. В садах обильно цветут вишни. В палисадниках соседних домов уже зацвел боярышник. Его ветви гнутся до самой земли под тяжестью розовых и белых соцветий. Солнце, пока еще не очень жаркое, светит ярко, тоже придавая хорошее настроение. А Дот в прекрасном настроении, даже несмотря на то, что торопится на новое место работы. Отныне она станет фабричной рабочей. Но это ведь все скоро кончится! А впереди у нее такая прекрасная, такая счастливая жизнь. Главное – не разболтать никому о том великолепии, которое ждет ее в обозримом будущем. Правда, желание разболтать об этом всему белому свету буквально распирало грудь. Будь ее воля, так она бы стала сейчас посреди улицы и кричала бы во весь голос, так, чтобы услышали все-все-все! «Вчера вечером я танцевала в клубе со своим женихом в присутствии самой Этты Джеймс! А ровно через год в это же время я буду уже нежиться на солнышке на берегу океана!»

Дот вскочила в автобус, следующий маршрутом до спичечной фабрики, и всю дорогу негромко мурлыкала себе под нос. «Наконец-то я встретил ее! Наконец-то я встретил ее!» На фабричной остановке она вышла из автобуса вместе с еще несколькими девушками, и все они заторопились к проходной. События вчерашнего вечера вытеснили из головы все остальное. Дот даже не успела поразмыслить о том, что ждет ее на фабрике в первый рабочий день. Снова и снова она видела перед глазами юную девушку с алой бархатной лентой в волосах, которую кружит по паркету ее элегантный партнер, ее возлюбленный, мужчина ее мечты, и они танцуют под песню, которую исполняет для них сама Этта Джеймс. Невероятно! Какая-то там замухрышка с Роупмейказ-Филдс по имени Дот Симпсон и прославленная звезда блюза, лично попросившая публику поаплодировать их танцу.

Впереди замаячило фабричное здание из красного кирпича. Порыв ветра принес с территории смрадный воздух. В носу защипало от запаха серы. И снова потянуло на рвоту. На сей раз позыв был столь стремительным и сильным, что Дот вытошнило буквально на месте, только брызги разлетелись по асфальту, испачкав туфли. Ухватившись одной рукой за первый же фонарный столб, а второй рукой собрав в пук свои волосы, Дот в изнеможении прислонилась к опоре, ожидая нового приступа, который не заставил себя ждать. Наконец ее вытошнило полностью! Худенькое тельце Дот сотрясалось от только что пережитого возбуждения.

– С тобой все в порядке, дорогая? – поинтересовалась у нее какая-то женщина, проходя мимо.