Братство - Евгения Кирилова

Я сажусь и начинаю беспокоиться.

– Вы отстранены от обслуживания палаты #527! – резко заявляет он.

– Почему? – невольно вырывается у меня, хотя я знаю причину. Это палата Крэга.

– Мисс Маккинли, я уже вам говорил, в палатах стоят камеры, чтобы наблюдать не только за пациентами, но и за тем, как их обслуживают! И вообще за тем, что там происходит! – он резко повышает голос, что я вдавливаюсь в стул. – Вы должны быть благодарны, что остаетесь здесь работать, потому что, к сожалению, на сегодняшний день других претендентов нет, а нам нужен работник. В ином случае, я бы вас уволил немедленно!

Я поднимаюсь со стула, горю от стыда, а может снова поднялась температура.

– Хорошо, спасибо, – вымолвила я.

– Возвращайтесь к работе! – приказывает он. И я быстро покидаю его кабинет. Лечу к себе на этаж, едва сдерживая слезы. Мне обидно, что меня так отругали, и страшно, что могли уволить и вообще стыдно, за свое поведение. Я слишком груба была с этим несчастным Крэгом! Наверное, стоит извиниться перед ним. Подхожу к его палате, но не решаюсь зайти. Хочу постучать, но разум говорит не делать этого. Постояв несколько секунд, я ухожу. Лучше будет не злить ни его, ни Дока. Иначе моя работа завершится. Возвращаюсь в каморку. На часах почти час. Мой перерыв наступил. Я всегда успеваю сделать весь обход палат к обеду. Вернее говоря, я не могу уйти на перерыв, пока не завершу обход. Захожу в уборную, вид у меня ужасный. Еще и эта простуда! Бумажные платочки закончились! Немного приведя себя в порядок, спускаюсь вниз в кафетерий – чашка горячего чая, а то и две, мне сейчас очень нужны.

В кафетерии очень многолюдно, еле удалось найти столик. Утраиваюсь поудобнее с чаем с лимоном и звоню Марку.

– Что ты сделал с Крэгом? – ору я в трубку Марку, как только он отвечает.

– Привет! – неуверенно отвечает он. – Что случилось, малышка?

– Что ты с ним сделал? – повторяю я. – Меня чуть не уволили! – не получается не кричать, меня берет злость.

– Ты что, плачешь? – забеспокоился он.

– Нет! Марк, как ты мог? Он же больной человек. Что ты сделал ему?

– Он—таки растрепался! – не довольствует Марк.

– Нет! Там же стоят камеры! В палатах везде камеры! – я продолжаю возмущаться, при этом всхлипывая и шмыгая носом.

– Ты что, заболела? Ты плачешь? – его голос смягчился.

– Марк! – я не обращаю внимания на его вопросы. – Он же инвалид!

– Да я его даже пальцем не трогал! Клянусь! Просто поговорил с ним, как мужчина с мужчиной! – уверенно заявляет он. – По камере даже и не было бы понятно, что я ему говорил. Я не подходил к нему ближе метра.

Меня успокаивают его слова. Но это не меняет дела. Хорошо, что он не трогал его, но он мог наговорить ему гадостей или вовсе угрожать.

– Меня отстранили от обслуживания его палаты. – жалобно произношу я. – А если бы был кандидат на мое место, то вообще бы уволили! – Я совсем расклеилась, и простуда и слезы нахлынули на меня разом.

– Детка, ты плачешь? – вздыхает он в трубку. – И ты жутко простужена! – наконец догадывается он. – О чем я просил тебя вчера? Почему ты не послушалась? – Марк принялся ругать меня. Но мне уже все равно, слез не остановить, и я просто даю им волю. – Сабрина, ты меня слышишь? Тебе нужно ехать домой! Я сейчас попрошу Пола забрать тебя. Тот, который сегодня вас привез на работу. Он скоро будет. Собирай вещи.

– Нет! – беру я себя в руки. – Я остаюсь на работе. У меня еще половина рабочего дня. И перестань мною командовать!

– Я не командую, я хочу помочь!

– Ты уже помог!

– Малышка, успокойся, пожалуйста. Все будет хорошо! Не злись на меня. Собирайся домой, пожалуйста. – Ну, я и не собираюсь идти.

– Мне пора, – заканчиваю я разговор, а заодно и свои слезы.

– Тебе лучше сделать, как я говорю! – тихо угрожает он. – Иначе будет хуже.

– Да, – злюсь я. – Хуже уже некуда! Я сама разберусь, как мне лучше сделать! – Я кладу трубку и выключаю телефон, потому что он наверняка будет перезванивать. Приехать он не сможет, судя по всему, он занят или вообще за городом, раз присылает водителя. Поэтому я смогу спокойно доработать до конца рабочего дня. С такими мыслями возвращаюсь к делам.

Через пару часов мне стало совсем хреново. Стали слезиться глаза, нос заложило, что я не могу дышать, а горло так першило, что мне требовался постоянный поток теплой жидкости. Работать стало труднее. Я помыла всего в пяти палатах. А впереди еще тридцать! При этом времени до конца рабочего дня осталось немного. Ну, ничего, задержусь сегодня!

Марк схватил меня за руки, едва я успела опомниться. Он залетел в комнату для персонала, когда я зашла сменить перчатки и выпить воды.

– Ты идешь со мной! – приказывает он и тащит из комнаты.

– Пусти! – сопротивляюсь я, собрав все свои силы. Но он продолжает силой вести меня.

– Я предупреждал! – лишь рявкает он. Мы уже приближаемся к лифту, привлекая к себе внимание всех в коридоре.

– Я бросила на пол пути дела! Меня ждут пациенты! – но он не слушает.

Мы вышли на парковку. Он ведет меня к машине. Открывает дверь и силой усаживает. Затем захлопывает дверь и обходит машину. В этот момент я выхожу из машины и направляюсь обратно в госпиталь. Марк через секунду уже перекрывает мне дорогу.

– Марк, так нельзя делать! Мне нужно хотя бы предупредить, что я ухожу! Мои ведра стоят там посреди коридора! Ты поступаешь неправильно!

– Это ты поступаешь неправильно, не слушая меня! – его тон просто адский. Он хватает меня и берет на руки. Усаживает на этот раз на заднее сиденье, защелкивая при этом дверь. Теперь я точно не могу выбраться.

Мы едем всю дорогу молча. Марк лишь поглядывает на меня в зеркало, но я не гляжу на него, я смотрю в окно. У меня слезятся глаза, мне хочется спать и наступила какая—то параллельность ко всему происходящему. Я шмыгаю носом и больно сглатываю. Черт! Так простыть посреди лета!

Мы подъезжаем к дому, где мы живем с Пипи. Он выпускает меня из машины и мы идем внутрь. Он хочет мне помогать, но я отмахиваюсь и иду сама. Возле двери я осознаю, что открыть дверь нечем – ключи в моей сумке, которая осталась на работе. На мне лишь униформа! Но Марк достает из кармана видимо запасные ключи и открывает дверь. Мы заходим внутрь, я сразу падаю на диван в гостиной и сворачиваюсь калачиком. Слышу, как Марк делает что-то на кухне. Через минут десять он выходит ко мне с чаем в руках.

– Вот, тебе надо много пить. – Он протягивает мне кружку и я приподнимаюсь на диване. Мне на самом деле очень хочется выпить теплого чая. Марк пошел в спальню и принес плед. Когда я допила свой чай, я снова улеглась поудобнее и он накрыл меня. Он сел на кресло рядом со мной и молча уставился на меня.