Божественное правосудие - Дэвид Бальдаччи

— Вьетнам? — спросила она, подняв глаза.

— Не только у шахтеров бывают шрамы, — ответил он чуть слышно.

Через полчаса она вернулась в комнату. Стоун заметил, что Аби переоделась, и почувствовал аромат шампуня. Осматривая руку, она одарила его загадочным взглядом.

— Уже лучше?

— Да, все отлично.

— Вот и хорошо.

Она нагнулась и поцеловала его.

Ее рука огладила грудь, скользнула назад, и ногти легонько царапнули спину. В следующую секунду Стоун понял, что целует Аби. Ее губы были сладкими.

Стоун обнял ее, сжал и… убрал руки.

— Аби, я не думаю…

Она закрыла ему рот ладошкой.

— Вот и правильно. Не надо думать. Пойдем.

Взяв за руку, Аби повела его наверх. Заперла дверь и усадила на постель. Стоя перед ним, сбросила одежду.

Она была стройная и ладная, все при ней — у Стоуна вырвался вздох восхищения. Аби прижалась к нему; теплые мягкие груди встретились с мускулистой грудью. Она сладко постанывала ему в ухо, лаская его плечи и спину, затем проворно освободила его от брюк. Он опустился рядом с ней на постель…

Они лежали рядом на спине; она нежно трепала его волосы.

— После Сэма у меня ни с кем ничего не было. — Аби перевернулась на живот и подперла щеку рукой. — Ни разу.

— Наверняка были желающие… Ты красивая.

Рассмеявшись, она чмокнула его в щеку.

— Желающие были — у меня желания не было.

— А Тайри?

— Это другое. Мы знакомы с самого детства. У нас с ним было всего одно свидание — в выпускном классе, мы даже толком не поцеловались. Думаю, сейчас Тайри хотел бы большего. Он так и не женился. Только у меня нет к нему ответного чувства.

— У меня тоже давно ничего не было. Очень давно.

Стоун вдруг подумал: осудила бы его Клэр за сегодняшний поступок? Нет, после стольких лет одиночества наверняка бы поняла.

— Не было возможностей или желания?

— Ни того ни другого.

Он перевернулся на бок и погладил Аби. Она вытянулась и улыбнулась, он улыбнулся в ответ. Ее волосы растрепались и упали на глаза. Она отвела их назад, неотрывно глядя на него изумрудными глазами.

— Ты никогда не думала уехать из Дивайна?

— Думаю постоянно.

— Почему же до сих пор не уехала?

— Боюсь, наверное. Дивайн — маленький пруд, но он мне знаком от и до. Знаешь, как трудно решиться переехать на новое, совершенно незнакомое место?

— Догадываюсь.

— А ты никогда не думал осесть и обустроиться?

— Много раз. На самом деле я считал, что обустроился… Увы.

— Что произошло?

— Да так, ерунда.

Зазвонил телефон. Аби глянула на часы:

— Кто еще в такую рань?

— Из больницы?

— Я разговаривала с ними до завтрака… И с Дэнни — ему лучше. Может, из ресторана? Туда я тоже звонила. Велела открывать без меня…

Она перелезла через Стоуна и схватила трубку. Стоун нежно погладил ее сзади. Аби улыбнулась, схватила его руку и с силой шлепнула себя по ягодицам.

— Что? Гм. — Она взглянула на Стоуна. — Нет, его здесь нет… Ладно. Если увижу, конечно, передам… Ладно, хорошо.

Она положила трубку на рычаги, подушку — на колени и села по-турецки.

— Кто это?

— Чарли Тримбл. Прослышал о вас с Дэнни и жаждет задать тебе несколько вопросов. Настроен очень решительно.

— Моя позиция не изменилась. Я не хочу отвечать на вопросы.

— Послушай, Бен, не хочешь — не надо, дело твое. Но если ты и дальше будешь отказывать Чарли, он начнет копать. Даже если у тебя нет причин волноваться по этому поводу, то разумнее все-таки с ним побеседовать. Тогда он скорее от тебя отстанет и переключится на наши местные события.

Стоун сменил тему:

— Даром что красавица, так еще и умница. Когда такое встретишь?

— Считай, тебе повезло.

— У тебя есть его телефон?

— Есть. Или иди прямо в редакцию. Она в квартале от ресторана. Смотри не заблудись.

— Позвони. Скажи, что днем я к нему зайду.

Он начал одеваться.

— Днем? Значит, у нас уйма времени, чтобы заняться делом.

— Предложение заманчивое, но мне обязательно нужно кое-что проверить.

— Это что же? — надулась она.

— Расскажу, когда выясню.

На пикапе Вилли Стоун доехал до трейлера и после нескольких минут тщательных поисков нашел пузырек тайленола. Тот был пуст. Вилли выпил последние таблетки? И были ли это таблетки оксикодона? Но зачем оставлять пустой пузырек в комоде?

Окинув взглядом свалку, которую Вилли называл домом, Стоун пришел к заключению, что в этом свинарнике пустой пузырек в комоде вряд ли кому покажется неопровержимой уликой. Хотя, возможно, именно его Ширли Кумс и искала.

Он сунул пузырек в карман, вышел из трейлера, открыл водительскую дверь…

И рухнул без сознания на землю.

Стоун медленно сел: руки и ноги дрожали, голова раскалывалась, подкатывала тошнота. Он потрогал шишку на голове. Кровь запеклась, рана покрылась коркой.

Наконец Стоун, пошатываясь, встал и огляделся. Во всяком случае, попытался. Он смог вытянуть руку вперед, но по-прежнему ничего не видел. Затем поднял руку вверх — и нащупал твердый низкий потолок.

Пещера. Стоун вздохнул и чуть не поперхнулся. Нет, шахта. Угольная шахта. Он сделал несколько неуверенных шагов и застыл как вкопанный, услышав шелестящий треск.

«Гремучка?!»

Стоун осторожно шагнул назад. Судя по звуку, там не одна змея. Большинство людей осталось бы стоять на месте, дожидаясь укуса и смерти. Стоун замер, тоже испугавшись — но не настолько, чтобы оцепенеть от страха. Он развел руки в стороны: правая задела стену, левая повисла в пустоте. Он чуть подался влево, и пальцы коснулись стены. Стоун знал, что хотя гремучие змеи не видят в темноте, у них есть специальный орган — термолокатор, улавливающий тепло тела, а еще они чувствуют вибрацию, передающуюся по земле при движении.

Готовая могила — неширокая горная выработка, полная ядовитых змей, и без всякой возможности выбраться. Сколько пройдет времени, прежде чем найдут его тело? Или уже кости? Так вот почему его не стали убивать — чтобы труп случайно не нашли. А затем пустят слух, что он ушел из города; не надо ничего объяснять и ничего прятать.

И все же во всем этом было что-то еще. Его могли просто оставить в штреке, не имеющем выхода на поверхность. Или могли застрелить, а сюда скинуть труп. Нет, здесь сквозила жажда страшной смерти. Хотели, чтобы он умер от ужаса, в темноте и одиночестве.