Наёмница: любовь и две личины Элоизы - Анна Кривенко

А потом взглянул мне в глаза и добавил:

- Сын! Прошу, не исчезай! Я так долго мечтал о нашей встрече! И я так много хочу рассказать тебе!

Мое сердце дрогнуло, и я кивнула. Убегать сейчас я и впрямь не собиралась. Но как же быть, если я на самом деле никакой не «сын»???

___________________

Следующая прода – в понедельник! Хороших выходных!))))

Элоиза

Когда двери за Оллеро закрылись, я с тревогой обернулась к принцу.

- Леонард, как ты себя чувствуешь? Силы восстановились?

Он тут же кивнул. Взгляд его потеплел.

- Эл, неужели мы там… где я думаю?

- Да, - со вздохом ответила я. – Где же еще может быть Монтеньеру и ярину Оллеро Упрямому, если не… в далеком прошлом?..

- Значит… все эти разговоры о сыне…

- Да, - прервала я его, - это невозможно!

Тут взгляд принца стал странным, задумчивым и…

- Эл, тебе действительно… тридцать два года?

И в голосе его напряженная хрипотца.

Я немного нервно сглотнула. Если он начнет расспрашивать меня подробно, я не смогу соврать ему: печать не даст…

- Да, это мой настоящий возраст… - приглушенно ответила я.

- Но как? Твой внешний вид… Ты действительно… не совсем человек?

Я взглянула на него напряженно, но потом фыркнула.

- Не говори глупостей, Леон! – я постаралась, чтобы голос прозвучал беспечно. - А кто же я тогда ещё? Просто…- я запнулась, - считай, что это моя некая физическая особенность…

Вдруг принц улыбнулся.

- Выходит… ты не младший братишка, а старший?

В его глазах появился насмешливый огонек.

Мое напряжение начало спадать.

- Выходит, что да… - ответила я уже тоже с улыбкой, и между нами сразу же исчезла какая-то стена. Я смотрела в его ласковые, улыбающиеся глаза и радовалась: с тобой так хорошо, мой принц…

Вдруг из окна раздался жуткий грохот, а пол под нами содрогнулся, вытравляя из души всякую веселость.

- Ого! Битва не на шутку, - протянул Леонард, и мы вдвоем бросились к окну.

Представшее перед глазами заставило нас ужаснуться. Крепость была уже, казалось, безнадежно взята, и на земле валялось множество трупов. Воины бросались на высоких зеленокожих существ, которые были, очевидно, русалками, хотя и на вполне человеческих ногах, и пытались поразить их своими мечами, топорами и кинжалами, но преимущество было, очевидно, на стороне жителей моря, потому что они использовали очень мощную магию.

Русалки создавали в руках большие огненные шары и бросали ими в людей. Если воину удавалось отразить шар своим щитом, тот отлетал в сторону, а самые искусные заставляли магические сгустки лететь обратно в своих хозяев. Но таких было немного. Когда же шар все-таки поражал человека, то выжигал в его груди огромную смертельную дыру.

На стенах крепости появлялось все больше русалок, и исход битвы, казалось, был предрешен. Однако вдруг посреди толпы появился ярин Оллеро.

Вокруг него сиял мощный голубоватый магический щит, и русалочьи огненные шары просто поглощались им в считанные мгновения. Высекая из рук голубые молнии, он начал разить врагов с невозможной для человека скоростью, отчего те падали вокруг, как подкошенные.

Фактически неуязвимый, ярин изменил ход битвы и остановил поражение своих войск.

Однако через несколько минут оказалось, что количество русалок, все еще пребывающих в крепость, превосходит все мыслимые пределы. Казалось, из были сотни, может, тысячи, а ярин Оллеро только один. А любой магический резерв однажды должен был прийти к концу.

- Плохо дело, - пробормотала я. – Если Оллеро погибнет, нам тоже несдобровать…

Леонард согласился со мной, и мы решили, что нам тоже нужно готовиться к битве.

Удивительным образом мы чувствовали, что наше полное магическое истощение уже исчезло. Словно мы подпитались до упора, пока разговаривали с ярином. Я могла бы понять подобное явление между Оллеро и Леонардом – все-таки они были родственниками, и их энергии взаимодействовали друг с другом, позволяя делиться силой без преград. Но почему я тоже смогла напитаться с чужого источника даже без собственного участия в этом? Я ведь точно не родственница ярина! Вспомнились его безумные слова о «сыне», но я тут же тряхнула головой, отгоняя их. Это точно полный бред. Я же, как минимум, «дочь»! Так что объяснение должно быть другим…

Понимая, что сражение будет непростым, я взглянула на принца с некоторой тревогой. Его некогда шелковые каштановые кудри сейчас были тусклыми и в беспорядке лежали на плечах, а волшебно-синие глаза смотрели на битву неотрывно и напряженно.

Не знаю, что меня сподвигло – то ли страх расставания в случае поражения, то ли еще что-то, но я протянула руку и разгладила на его голове несколько спутанных прядей.

Леонард сильно вздрогнул и тут же обернулся ко мне. В его взгляде возникло изумление и трепет, а лицо застыло в огромном напряжении. Он смотрел на меня своими синими озерами глаз, словно выискивая что-то - наверное, причину моих действий - и грудь его часто вздымалась.

Я испугалась и только сейчас подумала о том, что это было опрометчиво с моей стороны. Но… а вдруг мы действительно погибнем? А я ведь ни разу так и не проявила к нему своих чувств…

- Леон! Выживи, пожалуйста! – прошептала я одними губами, не отрывая от него взгляда. Я хотела, чтобы он понял: он дорог мне, по-настоящему дорог…

- Ты тоже, Эл… - ответил он мне хриплым голосом, а потом просто обхватил меня своими крепкими руками, как тростинку, и прижал к себе.

- Эл, если мы выберемся отсюда, - зашептал он мне на ухо порывисто, - я обещаю тебе, что мы больше не расстанемся никогда… Я… я… официально объявлю тебя своим названным братом, потому что… ты в моем сердце действительно, как брат, мой родной человек…

В его голосе проскользнула какая-то горечь, а мое сердце споткнулось об слово «брат»… Да, конечно, я для него только брат! А кем мне еще быть в таком-то виде? Но… разве это не чудесно знать, что Леонард так сильно мной дорожит? Пусть даже, как мужчиной…

Да, чудесно!

Поэтому я крепче обняла его в ответ и прошептала:

- Хорошо, Леон! Ты тоже для меня… родной человек…

Так было странно говорить это, но мне стало легче. Хотя бы так выразить, что я… люблю его…

Да, я действительно его люблю…

Когда здание содрогнулось еще раз, мы поняли, что должны действовать.

Налет нежнейших чувств быстро слетел, и мы мгновенно превратились в суровых воинов и магов, готовых бороться за свою жизнь до конца…