Правило двух минут - Роберт Крайс

Лиз провела его в кабинет, и Холмен посмотрел на стол Ричи. Газетные вырезки по-прежнему висели на доске, но Холмен мог с уверенностью сказать, что все вещи перекладывали. Отчеты полиции и прочие материалы исчезли.

— Не знаю, что они взяли, — пожала плечами Лиз.

— Похоже, несколько отчетов. Они объяснили зачем?

— Просто сказали, что это важно. Спрашивали, были ли вы здесь. Я рассказала им правду.

Холмен пожалел, что она не соврала.

— Ладно, — махнул он рукой. — Пустяки.

— Почему они копаются в его вещах?

Холмену захотелось сменить тему. Отчеты исчезли, а он надеялся прочитать их.

— Ричи уходил с Фаулером из дома в позапрошлый четверг? Совсем поздно, ночью?

Лиз нахмурила брови, стараясь вспомнить.

— Не уверена… в четверг? Мне кажется, Ричи в ту ночь работал.

— Он не пришел домой грязным? Фаулер тоже дежурил в ту ночь и вернулся весь перепачканный.

Лиз глубоко задумалась, потом медленно покачала головой.

— Нет, погодите… утром в пятницу мне понадобилась машина. На водительском сиденье я нашла траву и грязь. Ричи работал в четверг в ночную смену, он сказал, что преследовал кого-то.

Ее глаза снова посуровели.

— Что они делали?

— Не знаю. Разве Ричи не сказал вам?

— Он сказал, что был на дежурстве.

— Ричи никогда не упоминал, что Марченко и Парсонс связаны с латиноамериканскими бандами?

— Вряд ли. Не уверена.

— «Лягушатники»? Хуарес состоял в банде «лягушатников».

— А какое отношение имеет Хуарес к Марченко и Парсонсу?

— Не знаю, но пытаюсь выяснить.

— Погодите-ка, я считала, что Хуарес точил зуб на Майка, потому что из-за Майка погиб его брат.

— Это официальная версия.

Лиз скрестила руки на груди, и Холмену показалось, что она взволнована.

— Вы ей не верите? — спросила она.

— У меня есть еще вопрос. За все то время, что он изучал дело Марченко и Парсонса, он не упоминал, чем конкретно занимается?

— Только то… что он работает над делом.

— Каким делом? Их ведь убили.

В ее глазах появилось потерянное, безнадежное выражение, и Холмен догадался, что она не помнит. Наконец она покачала головой.

— Какое-то расследование. Не знаю.

— Может, он пытался найти соучастника?

— Не знаю.

— Он не говорил о пропавших деньгах?

— Каких деньгах?

Холмен внимательно посмотрел на Лиз. Он отчаянно желал все ей объяснить, возможно, это пробудило бы в ней нужные воспоминания. Но он промолчал. Он не хотел заражать девушку этой предательской мыслью. Не хотел, чтобы после его отъезда она гадала, вел ли ее муж полицейское расследование или хотел присвоить награбленные деньги.

— Так, пустяки. Слушайте, что там Рэндом болтал насчет расследования моего дела? Я не занимаюсь ничем противозаконным и не собираюсь, ясно? Уж по отношению к вам или к Ричи точно. Я просто не смог бы.

Она бросила на него быстрый взгляд снизу вверх и кивнула.

— Я знаю. Я знаю, чем вы занимаетесь.

— Тогда вы знаете чертовски больше меня.

Лиз привстала на цыпочки и поцеловала его в щеку.

— Вы пытаетесь позаботиться о вашем маленьком мальчике.

Жена Ричи крепко обняла его. Холмену было очень приятно, но он проклинал себя за то, что опоздал.

Возвращаясь к машине, Холмен был взбешен. Он злился, что Рэндом расспрашивал Лиз про него, подозревая, будто он замешан в преступной деятельности. Теперь Холмен имел все основания полагать, что именно Рэндом втравил его в склоку с Тони Гилбертом, но больше всего его бесило, что Рэндом велел Лиз ему не доверять. Проклятый коп поставил под угрозу его единственную остававшуюся связь с Ричи, и Холмен не мог понять почему. Он не верил, что Рэндом в чем-то его подозревает. Ему захотелось поехать в Паркер-центр и поговорить по душам с этим сукиным сыном, но когда он дошел до «хайлендера», то немного остыл. Нужно было хорошенько все обдумать, прежде чем бросать Рэндому вызов.

После такого паршивого утра Холмен ждал, что под «дворником» на лобовом стекле «хайлендера» лежит квитанция со штрафом, но ее не оказалось. Он понадеялся, что отсутствие штрафа за неправильную парковку — не единственное его везение за сегодняшний день.

Холмен забрался в машину, завел мотор и несколько минут просидел, прикидывая, что ему нужно сделать за день. У него накопилась масса дел, и он не мог позволить сбить себя с пути. Он хотел позвонить Поллард, но было еще рано, а он не знал, когда она встает. Она что-то говорила про детей, поэтому утром у нее, наверное, мало свободного времени: надо разбудить ребятишек, накормить, одеть и подготовить их к долгому дню. Вся та суета, которой Холмену удалось избежать с Ричи. Такие мысли всякий раз приводили Холмена в уныние. Он решил позвонить Чи и выяснить насчет Перри. Чи, вероятно, думал, что оказывает старому приятелю услугу, но Холмен не нуждался в подобной помощи. Теперь, что бы ни случилось, ему придется иметь дело с разгневанным хозяином мотеля.

Холмен нашел номер Чи и уже слушал гудки, когда мимо быстро проскользнула серая машина, прижав его к обочине. Холмен увидел, как открываются двери, и одновременно услышал голос Чи.

— Привет!

— Не отключайся…

— В чем дело, мать твою?

Из серой машины вышли Рэндом с водителем. Краем глаза Холмен заметил движение с другой стороны. Вукович и еще один мужчина спрыгнули с тротуара, окончательно окружив его. Они держали пистолеты опущенными. В телефоне слышался голос Чи…

— Холмен, это ты?

— Не вешай трубку. Здесь копы…

Холмен осторожно опустил телефон на сиденье, положил руки на руль и застыл. В трубке звучал обеспокоенный голос Чи.

— Что случилось, мать твою?

Рэндом открыл дверцу и отступил назад. Шофер, ростом пониже Холмена, но заметно шире в плечах, одним движением выдернул его из машины и, грубо толкнув, прислонил лицом к «хайлендеру».

— Не шевелись, падаль.

Холмен не сопротивлялся. Коротышка раздвинул ему ноги. Рэндом залез в машину и выключил зажигание, после чего вернулся с телефоном Холмена в руке. Поднеся его к уху, Рэндом прислушался, а потом швырнул трубку обратно на сиденье.

— Симпатичный телефончик, — сказал Рэндом.

— Что вы делаете?

— И машинка тоже ничего. Откуда она у тебя? Угнал?

— Я взял ее напрокат.