Они под запретом - Алайна Салах

Горячая ладонь дергает мое бедро, и уже в следующую секунду я сижу у него на коленях. Его кожа влажная и скользкая, под тканью шорт отчетливо ощущается эрекция. Все происходит быстро и дико. Рот Арсения запечатывает мои губы, рука ныряет под нейлон, прикрывающий соски, трогает их, жадно мнет.

— Хочу тебя, — лепечу я, скользя пальцами по его плечам. От возбуждения закатываются глаза, а спина прогибается в пояснице до тянущей боли. Становится неважно, что рядом ходит Луиза и что в любой момент она может войти. Это самое настоящее безумие - когда все происходящее теряет значение. Сейчас у меня есть все, что нужно.

Его ладони сильно сдавливают мои ягодицы между собой, и вместе с этим наш поцелуй разрывается. Дыхание Арсения даже горячее пара, глаза мерцают черным.

— Ты любого доведешь.

Тело по-прежнему находится под высоковольтным напряжением, но вместе с тем я не могу не улыбаться. Как же приятно, когда он добровольно признает мою власть над ним.

Голос Луизы все еще слышен из-за двери, но я знаю, что войти сюда она может в любое время.

— Придешь ко мне в спальню? — тихо спрашиваю я и в качестве убеждения сильнее вдавливаюсь промежностью в напряженный член.

Поморщившись, Арсений обхватывает ладонью мои бедра и заставляет подняться.

— Чувствую себя пиздюком, — он издает раздраженный смешок и одергивает топорщащие шорты. — Надо будет смотреть по ситуации.

Я выхожу из хамама первой, чтобы не создавать неловкости и не вызывать подозрений у Луизы. Живот поднывает от неудовлетворенности, но моя улыбка несмываема. То, что я испытываю — лучше всего, что я представляла. Головокружение от флирта, желание быть красивой и осознание собственной сексуальности заставляют меня по-настоящему чувствовать жизнь. Розовые подростковые мечты оказались не просто мечтами. Они приняли другую форму, ничуть не хуже.

— Ты с Мишей говорила, да? — я смотрю на сестру поверх чашки травяного чая — нашего традиционного ритуала завершения спа-дня.

— Ага.

Жду, что Луиза продолжит, однако она лишь загадочно улыбается.

— Он классный парень, — добавляю я. — И давно по тебе с ума сходит.

С последней фразой глаза сестры удовлетворенно вспыхивают, но она так и не комментирует сказанное. Я не воспринимаю это на свой счет. Может быть, Луиза решила, что счастье любит тишину.

В свою комнату я ухожу пораньше, чтобы иметь возможность почитать. Арсений заперся в кабинете с отчимом, а Луиза засела в гостиной за просмотром своего любимого фэнтези-сериала. Когда время подходит к одиннадцати, я закрываю книгу. Не могу больше уделять ей внимание, потому что настроилась на ожидание. Арсений просто не может не прийти. В противном случае я вообще ничего не понимаю в чувствах.

Проходит час. Меня начинает клонить в сон, но я старательно ему сопротивляюсь. Как Арсений может спокойно уснуть, зная, что я нахожусь в каких-то нескольких метрах от него?

С раздавшимся скрипом двери я прикусываю губу и непроизвольно свожу ноги. Радость и предвкушение распирают грудную клетку и низ живота. Вот это оно. Самое настоящее счастье.

— Снова перестала запирать двери, — звучит надо мной его голос. В следующую секунду Арсений откидывает одеяло и ложится со мной рядом.

— У тебя всегда такая кожа горячая, — шепчу я, когда наши с ним бедра соприкасаются. — Это наверное потому что ты спортом занимаешься. Тебе вообще когда-нибудь холодно бывает?

На мне — кружевной шелковый комплект: майка и шорты. Я специально взяла их с собой в расчете, что мы с Арсением будем спать вместе. Однако, сейчас начинаю жалею, что не разделась полностью. Так было бы эффектнее.

— Редко, — Арсений обнимает меня за поясницу и тянет к себе, так что лобок впечатывается ему в живот. По телу разбегаются яркие вспышки. Тепло, надежно и так много его запаха. Идеально.

Я трусь носом о его подбородок, тянусь к губами. Темнота добавляет дополнительной остроты ощущениям: я чувствую каждую неровность его кожи, изгиб рта, малейшие оттенки запаха; возбуждаюсь от прикосновения его языка и влажных звуков нашего поцелуя.

Арсений гладит мое бедро, переходит к ягодице, легонько по ней ударяет, но потом, будто вспомнив о чем-то, вновь возвращает ладонь мне на талию. Картины нашего секса заполняют мое накалившееся воображение. Словно со стороны, я вижу как открывается мой рот от стонов, и как пальцы царапают его спину.

— Я тебя хочу… — бормочу я, неуклюже скользя ладонью по его животу. Хочу протолкнуть ее под резинку его боксеров, но подцепить ее не удается, поэтому я жадно сжимаю затвердевший член через ткань. Может быть, когда-нибудь я научусь лучше контролировать себя, но пока не могу. Гормоны и моя любовь к нему напрочь лишают меня возможности соображать.

Тяжело выдохнув мне в подбородок, Арсений ловит мою руку и насильно прижимает своему плечу.

— Сегодня без секса.

От возмущения и разочарования у меня даже дыхание обрывается.

— Почему?

— Так надо пока, — звучит бескомпромиссно и твердо.

Я вглядываюсь в его скрытое полумраком лицо. Для чего? Он ведь хочет секса не меньше, чем я. То, как он дышит и то, как целуется… Я ведь чувствую.

— Ты же хочешь меня, — свои обиду и разочарование я спрятать не в силах, поэтому голос звучит жалобно. — Это из-за Инессы?

Короткая пауза.

— Не хочу чувствовать себя законченным мудаком.

— Я не понимаю. Какая разница? Мы лежим в одной постели и целуемся.

— Потому что я ненавижу врать, — его голос становится тише, будто слова даются ему с трудом. — Хочу хотя бы немного облегчить себе задачу.

—Но мы ведь уже спали… Так какая разница?

— Она есть. Тогда я не смог поступить иначе. Сейчас могу.

Мои мысли путаются. То, что говорит Арсений находится за гранью моего понимания. Я хочу его настолько, что на все становится наплевать. И он, знаю, тоже меня хочет. Если он действительно решил расстаться с Инессой означает, что их отношения — не более, чем формальность, и ни о какой измене речи не идет. Мы уже занимались сексом, так почему не можем снова? Будь я на его месте, то не смогла бы отказаться.

— Ты намного лучше меня, — озвучиваю я пришедшую в голову мысль. — У меня не получается противостоять желаниям. Просто сил не хватает себе отказывать. Наверное, ты правильно назвал меня эгоисткой.

— Не время для самобичевания, Аина, — в тоне Арсения появляются знакомые ироничные нотки, его ладонь успокаивающе похлопывает меня по бедру. — Я тоже в первую очередь думаю о себе. Это мне будет сложно разговаривать с Инессой, зная, что пару часов назад я трахал тебя.

— А я вот не уверена, что мне было бы сложно на твоем месте. Все-таки я немного неправильная. Как будто во мне нет благородства...