Мой взгляд на будущее мира - Ли Куан Ю

Таким образом, созданная в 2002 г. система затрудняет принятие решений центральной властью. Мало того, ее реформирование маловероятно, поскольку любой законопроект должен пройти через Совет народных представителей, члены которого нисколько не заинтересованы в том, чтобы отказываться от своих полномочий. Их устраивает возможность держать президента в ежовых рукавицах. С этой точки зрения децентрализация стала для страны спасением, поскольку позволила регионам самостоятельно решать многие важные вопросы.

Второй серьезный источник трудностей для Индонезии — инфраструктура. Когда страна состоит из 17 500 островов, возможность сообщения между ними жизненно важна для роста экономики, чтобы развитие одного региона могло стимулировать развитие других. Для этого необходимо создание системы паромных переправ и внутренних авиаперевозок, а также строительство мостов между островами. Но ничего из этого до сих пор не сделано. О необходимости постройки моста через Зондский пролив, который стал бы самым протяженным в стране и связал бы между собой важнейшие индонезийские острова Суматру и Яву, говорят уже много лет. Если бы эти два острова соединились, их экономический потенциал значительно возрос бы. Но к сожалению, планы пока так и остаются планами.

Индонезийские аналитики отмечают, что, по сравнению с эпохой Сухарто, сейчас развитие инфраструктуры значительно замедлилось. Нынешнее правительство провело ряд саммитов, посвященных инфраструктурным вопросам, и разработало грандиозные планы по модернизации дорог и других средств сообщения, но до реальных проектов дело так и не дошло. Разочарование тем сильнее, что индонезийская элита любит проводить выходные дни в Сингапуре, и после таких уикендов удручающее состояние индонезийских дорог и аэропортов становится как нельзя более очевидным.

И, наконец, стране необходимо обуздать коррупцию. Децентрализация не решила эту проблему, поскольку местные власти, как и раньше, требуют свою долю пирога. Коррупция приводит к огромным утечкам средств. Из каждого инвестированного доллара 10 центов забирается здесь, 20 центов забирается там, так что иностранному инвестору или местному предпринимателю, желающему построить прибыльный бизнес, мало что остается. Президент Юдойоно понимает, как трудно победить коррупцию, которая так глубоко укоренилась в системе. Здесь требуются очень решительные и последовательные действия, и начинать необходимо с центра. Но если индонезийцам удастся значительно снизить ее уровень, перед страной откроется многообещающее будущее.

В последнее десятилетие Индонезия показывала неплохие результаты, стабильно увеличивая свой ВВП на 4–6 % в год. Ее почти не затронул мировой финансовый кризис. Благодаря своим богатым природным ресурсам она успешно привлекает крупные инвестиции из Китая и Японии. Но я не думаю, что в ближайшие 20–30 лет мы увидим в стране серьезные перемены. Малайзия достигнет гораздо больших успехов. Ее территория компактнее, транспортная инфраструктура лучше, а качество рабочей силы выше.

Несмотря на все положительные изменения, Индонезия по-прежнему сохраняет ресурсозависимую экономику с соответствующим менталитетом, когда люди считают, что зарабатывать на жизнь надо не руками или головой, а продажей того, что дает земля. Они считают, что их природных ресурсов хватит надолго. Возможно, они и правы. У них есть огромные, до сих пор не освоенные территории. И у них в изобилии имеются нефть и газ, которые могут исчерпаться, и пальмовое масло и древесина, которые можно продолжать производить сколько угодно. К сожалению, наличие богатых природных ресурсов обычно порождает иждивенческую культуру, в которой люди говорят: «Это наша земля. Хотите получить то, что в ней находится? Заплатите нам за это». Со временем такая культура лишает нацию предпринимательского духа, и это становится серьезной проблемой.

В: Индонезия по-прежнему имеет амбиции крупной державы, а благодаря своему росту в течение последних нескольких лет она улучшила свой международный имидж. Принимая во внимание эти амбиции, которые распространяются на АСЕАН, что делать ее небольшим соседям, таким как Сингапур?

О: Индонезия ожидает, что Сингапур будет поддерживать ее на международной арене. И я думаю, что такая поддержка не идет вразрез с нашими интересами. В АСЕАН Индонезия по-прежнему де-факто является лидером. Это страна с населением 240 млн человек. Конечно, если бы эти 240 млн жили на одном большом острове, было бы совсем другое дело. Тем не менее это самая крупная страна в нашем регионе.

В: Говорят, что в прошлом Индонезия способствовала росту АСЕАН, позволяя другим странам, таким как Сингапур и Малайзия, греться в лучах ее славы. Но она не пыталась командовать другими, как Индия в рамках СААРК (Ассоциация регионального сотрудничества стран Южной Азии). Не захочет ли более уверенная в себе Индонезия занять руководящие позиции в АСЕАН?

О: Время покажет. Но даже если это произойдет, я не представляю, как это может помешать нам быть тем, чем мы уже стали — мировым коммуникационным, логистическим, инвестиционным и торговым узлом.

В: Когда вы были премьер-министром, одним из факторов, определявших характер отношений между Сингапуром и Индонезией, были ваши тесные связи с Сухарто. Это способствовало хорошему взаимопониманию между двумя странами. Не думаете ли вы, что теперь, когда таких отношений между лидерами стран больше нет, могут возникнуть проблемы и трудности?

О: Да, сегодня между лидерами нет такой близкой дружбы, но наш премьер-министр Ли Сяньлун по-прежнему регулярно встречается с президентом Юдойоно. Деловые контакты в основном поддерживаются через индонезийцев китайского происхождения. Но это также подчеркивает необходимость того, чтобы в Сингапуре появилась группа немалайцев, умеющих свободно говорить на малайском языке, чтобы мы могли поддерживать эти связи. Это имеет большое значение для развития взаимопонимания как с Индонезией, так и с Малайзией.

В: На фоне растущего доминирования Китая в этой части земного шара как, по вашему мнению, будут складываться отношения между Индонезией и Китаем?

О: Китайцы будут относиться к индонезийцам с большим уважением и пиететом. Им нужны их природные ресурсы, и я думаю, что отношения будут развиваться. Индонезийцы отменили введенный Сухарто запрет на преподавание китайского языка и празднование китайских праздников. Таким образом, они нацелены на расширение взаимодействия с Китаем. Они поощряют своих китайцев ездить в Китай и налаживать там деловые связи.

В: Одна из проблем, с которой сталкиваются в Индонезии иностранные инвесторы, в том числе из Сингапура, — ее растущий экономический национализм. На компании оказывается давление, вынуждающее их увеличивать долю местных собственников. На ваш взгляд, эта тенденция будет усиливаться или ослабевать?

О: Я думаю, она будет усиливаться. Они хотят получать все бо́льший кусок пирога.

В: Будет ли Индонезия по-прежнему оставаться благодатной почвой для терроризма? И не может ли подъем исламского движения поставить под угрозу стабильность страны?

О: Если вы читаете сообщения, то знаете, что «Джемаа Исламия» удается вербовать в Индонезии добровольцев, которые с ее подачи организуют теракты, такие как взрывы на Бали и у отеля «Мариотт» в Джакарте. Но я считаю, что ситуация в Индонезии отличается от ситуации в Малайзии. Малайзия открыто взяла курс на исламизацию. В Индонезии могут быть небольшие изменения под влиянием саудитов. Их разновидность ислама сегодня воспринимается как эталон, потому что они организуют и оплачивают встречи мусульман со всего мира. Это привело к росту групп исламских активистов в Индонезии. Но такие изменения не происходят в одночасье, особенно если они не заложены в культуре народа.