Два Меча Судьбы - Утау Лир

На самом же деле юноша оставался все таким же пренебрежительным и высокомерным. Хоть он и проникся уважением к членам Секты Небесного Огня, других практиков он по-прежнему считал ни на что не годным мусором.

Когда Ла Раи предстал перед Патриархом, тот окинул его задумчивым взглядом, словно раздумывал, не послать ли кого другого. С той битвы он заметно постарел, не нужно было напрягать глаза, чтобы увидеть седину в его волосах, его лицо медленно, день за днём покрывалось морщинами, словно из него медленно вытягивают жизненную силу.

— Ты помнишь, что тебе сегодня поручено? — спросил Чжвэй Тан, его голос стал слегка скрипучим и пропитанным легкой древностью. Когда Ла Раи кивнул, он слегка улыбнулся, — Раз в год, — начал он вновь, — Секта дарует последнему присоединившемуся к ней ученику целебную пилюлю Морской Скорби. Она подходит для пятой ступени Конденсации Ци и ниже. Эту традицию ввел дедушка, когда только основал Секту. И хоть я не согласен с тем, что она необходима, у меня нет никакого желания ее отменять, тем самым выразив неуважение Основателю.

— Так чего же, — нахмурился юноша, — Вы ждете от меня?

Чжвэй Тан глубоко вздохнул и посмотрел в сторону Внешней Секты.

— Я знаю, что то, о чем я собираюсь тебя попросить, недостойно твоего положения, и все же… — он вновь повернулся к Ла Раи, — И все же, возможно, тебя заинтересует моя просьба, — мужчина выждал немного, а после продолжил, — В этот раз пилюля должна достаться девушке с очень незаурядным скрытым талантом. Однако если пилюля попадет ей в руку… не думаю, что стоит объяснять, что произойдет.

Ла Раи кивнул. Он понял, к чему клонит Чжвэй Тан. Стоит пилюле оказаться к нее в руках, как она станет мишенью для всех учеников Внешней Секты Небесного Огня. Скажи Патриарх ему об этом несколькими месяцами ранее, ему бы было все равно, не важно, какой у нее скрытый талант. Но сейчас…

— Вы хотите, чтобы я отдал пилюлю кому-то другому? — спросил юноша.

— Нет, — улыбнулся Чжвэй Тан, — Это будет нарушением традиции. Я хочу, чтобы ты присмотрел за ней и при необходимости отвадил учеников с более высокой Культивацией чем у нее. Хотябы три дня, пока пилюля будет запечатана.

Да, все было не так просто. Во Внешней Секте Небесного Огня царил настоящий хаос, который поддерживали немногочисленные правила Секты. К примеру это: при выдаче качественных пилюль, на них накладывается печать. Эта печать ежечасно испускает яркое сияние, которое не способны скрыть ни одни стены. Она держится трое суток, в течении которых ни один человек не может принять пилюлю. Тем не менее в течение этих трех суток за пилюлю будет идти ожесточенная борьба, из которой практически невозможно выйти живым, если пилюля угодила тебе в руки.

К счастью, в свое время Ла Раи удалось избежать подобной участи, опоздав всего на пару дней. И если бы не эта его невероятная удача, вполне вероятно, он был бы уже мертв.

— Хорошо, — кивнул Ла Раи, — Я присмотрю за ней, Патриарх.

Чжвэй Тан смотрел на него с нескрываемой теплотой, словно на родного сына. Он был несказанно рад произошедшим с юношей изменениям, ведь сейчас он действительно был… практиком Секты Небесного Огня.

Покинув резиденцию Патриарха, Ла Раи не смог удержаться от взгляда на Внешнюю Секту, ведь уже совсем скоро ему придется вновь ступить на эту землю. Юноша не стал идти туда раньше времени, создавая переполох, вместо этого он поднялся в пещеру Бессмертного и принялся медитировать.

— Что-то не так, — прошептал он, глядя куда-то в себя, — Что-то грядет, но… это никак не связано с Сектой Лунного Затмения. Не понимаю…

Его снедала неясная тревога, словно тот мир, в который он окунулся с головой, та пелена, что плотным туманом закрыла от его взгляда будущее, словно все это исчезнет, стоит подуть легкому ветерку. И все же этот ветерок… будет невероятно мощным ураганом, что захватит его и унесет далеко от этого места. Так ему казалось, такая картина представала перед ним, стоило юноше прикрыть глаза.

— Словно кто-то напоминает мне, что мой удел — одиночество, — с горечью прошептал Ла Раи, подняв голову к каменному потолку и тихо рассмеявшись, — Ну конечно, одиночество! Ради меня никто не пойдет против Клана Ван! Все эти друзья, все это тепло в отношениях с другими… это лишь иллюзия того, чему никогда не суждено появиться в моей жизни.

Раздался стук, и юноша махнул рукой, позволив пещере пропустить незваного гостя. Его не интересовало, кто это, он мог бы вообще не открывать, однако он не хотел беспокоить Чжвэй Тана, который действительно стал для него кем-то важным.

Перед ним возник юноша лет тринадцати, с Культивацией второй ступени Конденсации Ци. Так как Ла Раи никогда его раньше не видел, он довольно сильно удивился такому гостю. Однако не стал его выгонять.

— Старший Брат Ла, — произнес юноша, низко поклонившись, — Меня назначили вашим слугой. Меня зовут Чу Юньцзы. Для меня честь прислуживать вам!

Он выпалил это, словно какую-то скороговорку, заученную наизусть и репетируемую ежеминутно. Ла Раи слегка опешил от такого заявления, ведь… как минимум, Чжвэй Тан ничего такого ему не обещал, как и не предупреждал о прибытии слуги.

— Кто тебя назначил? — спокойно спросил он, не выразив на лице ни капли эмоций.

— Старший Брат Чжао! — без колебаний выдал он.

Ла Раи нахмурился. С Чжао Ваном у них были относительно хорошие отношения, бывало, они болтали о Культивации, сидя в пещере Бессмертного Ла Раи, иногда мужчина заваривал свой фирменный чай. Как он сам рассказывал юноше, у него была своя чайная до того, как он попал в Секту Небесного Огня. Он довольно хорошо разбирался в травах, которых у Ла Раи было довольно много. Именно поэтому чай, что он варил, еще и помогал в Культивации. И все же юноша никак не мог понять, как Чжао Ван мог назначить ему слугу.

— «Чу Юньцзы… может, они с Чжао Ваном были знакомы… нет, когда его забрали в Секту этому мальчику не было и двух лет…»

В конце концов, он махнул на все это и позволил Чу Юньцзы остаться. Ведь на его бездонных сумках стоят мощнейшие печати, с которыми придется повозиться даже практикам стадии Зарождения Души.

Спустя несколько часов, Старейшина Шань передал Ла Раи сумку с пилюлями, а также, покопавшись в своей бездонной сумке, дал ему пилюлю Морской Скорби. Совсем скоро ему нужно будет отдать ее нияего не смыслящей в Культивации девчонке, а затем трое суток смотреть, чтобы никто ее не убил и не отобрал пилюлю.

Вот только когда пришел назначенный час, и на ладонь девчонке легла целебная пилюля, отреагировала она совсем не так, как рассчитывал Ла Раи. Не было радости, ужаса и страха, была лишь холодная отстранённость, словно не происходит ничего, о чем ей следует беспокоится! Однако спустя пару вдохов, когда толпа оживленно загомонила, обсуждая событие, на ее лице проступило удивление, которое быстро сменилось на холодную отстраненность. И, тем не менее, глаза выдавали в ней лихорадочные размышления.

— Это же пилюля Морской Скорби! — раздавалось со всех сторон.