Московская бойня - Альберт Байкалов

Но что-то пошло не так. Война в Ираке, Югославия, Афганистан распылили внимание союзников, и они умудрились проглядеть момент, когда русские вдруг вышли из-под контроля. Первым сигналом бедствия была волна экстренно бежавших из страны олигархов, политиков, нечистых на руку бизнесменов и просто жуликов, исполнявших роль западных прихвостней. Потом последовал крах плана отторжения Северного Кавказа. Одновременно началось укрепление позиций России в экономическом плане. Она практически отказалась от иностранной помощи, рассчиталась с долгами. На этом фоне стала расти и военная мощь, что вконец расстроило Запад. В ответ на это страны НАТО стали активно обсуждать вопрос о принятии в свои ряды бывших советских республик, дразня русских бряцаньем оружия у самых ее границ. Прошла волна разного рода «революций». Это вызвало бурную реакцию в Кремле. Спецслужбы союзников знали, что делать. Резали ведь по живому. Москва в свою очередь стала препятствовать продвижению демократии. Мало того что она душила любые выступления оппозиции у себя, так еще и начала угрожать соседям, оказывать на них давление. Причем и здесь страны блока умудрились допустить просчет, сделав себя зависимыми от России. В обиход политиков вошло определение «энергетическая игла».

На фоне этих событий остро назрела необходимость наведения порядка. Русского медведя требовалось загнать обратно в клетку. Всем было ясно, делать это нужно с большой осторожностью, через страны-марионетки. Ведь все-таки приходится иметь дело с ядерной державой. Препятствуя сближению своих бывших вассалов с Западом, Россия не ограничивалась громкими заявлениями, пропагандой и экономическими санкциями. В Грузии она напрямую начала политику отделения Абхазии и Южной Осетии. Нагло демонстрируя миру свою беспринципность, стала принуждать население принимать гражданство, менять паспорта, оказывать экономическую помощь, восстанавливать железные дороги. Это вынудило маленький и гордый народ Грузии к более решительным действиям. Невзирая на экономические трудности, она создала свою армию, оснастила ее передовыми образцами вооружения. Но это не повлияло на действия России, которая, чувствуя безнаказанность, продолжала делать свое дело. Когда стало ясно, что она не откажется от своих коварных замыслов, было принято решение сообща воспрепятствовать ее имперским амбициям. Только вместе можно заставить русских отказаться от своих замыслов. Именно для этого Дэви и его коллеги находятся здесь и ежечасно рискуют своей жизнью. Но так он бы ответил вчера. Сегодня Дэви вдруг посмотрел на все происходящее совсем иначе. Смерть была совсем рядом от него, и он впервые всерьез задумался, а стоит ли все то, ради чего он здесь, человеческой жизни? В Грузии он защищает интересы своей страны, а кто защитит семью, вырастит сыновей, даст образование и работу, если его не станет? Почему он должен воевать за чужой народ, который ко всему не спешит сам встать на пути агрессора? Да и не совсем русские в этом конфликте походят на оккупантов. Грузинская армия во главе со своим командованием, напротив, показала всему миру настоящее варварство. С молчаливого согласия военных представителей Запада Саакашвили развязал истребление осетин в день открытия Олимпийских игр, устроил расстрел миротворцев. Он очень подвел тех, кто его взрастил. В свою очередь, чего-то другого от него ожидать было трудно. Но Запад и здесь не бросил его и пытался как мог исправить положение. В кулуарах спецслужб предусмотрели возможность вторжения России в ответ на действия Саакашвили по наведению конституционного порядка. Заранее был разработан план, который в случае его реализации гарантировал перенос боевых действий на территорию республик Северного Кавказа. Накануне Дэви тешил себя надеждой, что отряды чеченских боевиков, подготовку которых он курировал на протяжении последнего месяца, добьются каких-то результатов. Но по вине все тех же грузинских военных, которые не смогли обеспечить охрану пункта сбора, и этот этап операции был провален. Попавшие в плен офицеры тут же раскрыли планы. Как результат русский спецназ оказался в секретном лагере подготовки диверсантов раньше Дэви. Он сокрушенно вздохнул. Ему стало искренне жалко погибших боевиков, так и не успевших реализовать себя. Большинство чеченцев, которых привозили с севера Грузии, были еще совсем молоды. Некоторые не умели ни читать, ни писать и только в лагере впервые наелись досыта. Они были жертвами войны середины девяностых и должны были стать инициаторами новой вспышки насилия на Северном Кавказе. Зачем? Он представил своего сына, стоящего в одном ряду с этими боевиками, и поежился. Нет. Он бы этого не хотел. Дэви разозлился на себя за такие мысли. Чего это вдруг он расслабился? Подействовал допрос с пристрастием? Стараясь отвлечься от пораженческих размышлений, он стал думать о том, чем займется, когда вернется домой. В том, что это скоро произойдет, он был уверен.

Дэви вдавило в скамейку. Вертолет затрясся. Его слегка наклонило в сторону кабины. Послышался уже знакомый звук открываемой двери. В салон ворвался лязг винтов и запах пыли. Еще раз тряхнуло. Сидевший справа от Дэви военный встал. В тот же момент он почувствовал, как его схватили за отворот и увлекли к выходу. Раненого на полу уже не было. Дэви вытянул вперед руки и только сейчас понял, что не чувствует кончиков пальцев. Его подвели к выходу. Кто-то снизу схватил за одежду на рукаве и потянул. Дэви нащупал ногой первую ступеньку, потом вторую. Оказавшись на земле, облегченно перевел дыхание. Было уже достаточно темно. Некоторое время он стоял, прислушиваясь к звукам. Но до него долетали лишь обрывки коротких команд, ничего не значащие фразы. Бряцало оружие. Наконец рядом кто-то остановился.

– Это он? – раздался хриплый мужской голос.

– Да, – подтвердил второй. – Зовут Дэви. Здесь работал под псевдонимом Терри. Но это тоже может быть липа.

– Хорошо.

– Куда вы его сейчас?

– В Москву...

По мере того как до Дэви доходил смысл сказанного, он приходил в отчаяние. Значит, его план не сработал! А он хотел убедить русских в том, что готов с ними сотрудничать в обмен на свободу, и таким способом обмануть. Для такого случая была разработана особая инструкция. Попавшему в плен сотруднику МИ-6 разрешалось раскрыть определенную часть секретов, подписать любые документы о сотрудничестве после чего, по возвращении, поставить в известность об этом руководство. Он не рассказал ничего, что могло бы причинить вред. Даже слукавил и сказал, будто целью боевиков должны были стать пограничные заставы. Он и здесь не дал повода русским подумать, что западные спецслужбы ведут активную работу по реанимации освободительного движения в республиках Северного Кавказа и вовсю используют для этих целей Грузию.

– Позвольте, – как можно увереннее проговорил Дэви. – Я хочу, чтобы меня выслушали.

– Вас непременно выслушают. – На плечо опустилась рука. Дэви узнал этого человека. Именно он говорил с ним в вертолете по радиостанции.

– Я уже предложил вам обсудить вопрос, который должен заинтересовать ваше командование.

– О чем он? – спросил хриплый.

– Вот вы и спросите, – хмыкнул второй.

– Ладно, до встречи.

Дэви схватили под руки и куда-то повели. Через несколько десятков метров вновь остановили. Послышался металлический лязг. Кто-то прошел на уровне его лица. При этом он отчетливо услышал шаги по железу и понял, что это еще один вертолет.