Двадцать отражений лжи - Ольга Шумилова

Потом была и такая обычная, будничная комната, было и переодевание, и сборы, суета, паковка вещей и предотлетная лихорадка. Все это было… будет. Потом. А сейчас она шла, не ощущая под собой земли, впервые по-настоящему красивая.

И, похоже, была счастлива.

Еще один представитель слабого двуногого племени нашел смысл жизни. Высокий смысл. А я?… Положа руку на сердце, отказалась бы я стать этим «представителем»? Найти смысл в собственном существовании?…

Через полчаса восторженных охов и ахов по поводу и без я почувствовала, что сияющий вид Марлен вызывает у меня только глухое раздражение, и пошла собирать собственные вещи.

Кажется, это называется завистью.

Нашла чему завидовать, дура. Я со злостью трамбовала тот мизер вещей, который привезла с собой, в сумку. В моей жизни полно смысла. У меня куча дел. До отлета работы — делай — не хочу.

В дверь постучали. Провались все в Бездну, да когда же меня оставят в покое!.. С шипением выпустив воздух сквозь сжатые зубы, я крикнула, чтобы входили. Но, к моему удивлению, в комнату не ввалился никто из моих агентов. В дверях стоял мудрейший Санх.

— Вот вы где, фарра Шалли. Вы испарились так быстро, что я уже начал опасаться, что произошло что-то непредвиденное.

— У меня — нет. А вот у вас — да, судя по тому, что вы не с фаррой Рис, а здесь.

— На самом деле нет, — он улыбнулся. — Фарре Рис мое присутствие не нужно ни в коей мере, тем более, что я даже не наставник Избранной…

— …а скромный настоятель сей тихой обители, — закончила я.

— Вот именно, — ничуть не смутился Санх. — И поэтому вынужден заниматься вопросами более приземленными, чем отеческие наставления юным девам.

— Например?…

— Например, вот этим, — мудрейший протянул мне пластину считывателя. — Мы составили свои рекомендации относительно периода жизни фарры Рис до инициации Избранной — то есть до родов. Думаю, что все описано достаточно подробно, чтобы вы могли понять и без моих комментариев, но все же я хотел бы, чтобы вы ознакомились со списком до отлета. Получить необходимые уточнения все же быстрее лично, чем связываться через полгалактики.

— Я постараюсь. Но вы же понимаете… — я с опаской глянула на считыватель. Так и есть — стройные строчки мелкого шрифта, уходящие в бесконечность. Великие Создатели, еще и этот геморрой…

— Полагаю, ничего не случиться, если вы переложите часть своих дел на плечи вашего помощника. Он у вас весьма толковый мальчик, так что ничего катастрофического случиться не может. Поэтому постарайтесь найти время.

На лице мудрейшего блуждала все та же безмятежная улыбка, а вот глаза стали холоднее полярных снегов. Совсем как у Неро.

Я вздрогнула от пришедшего на ум сравнения и быстро ответила:

— Постараюсь.

— Вот и отлично. Вы же понимаете — теперь, когда мы уверены… К тому же, времени осталось сосем немного, необходимо как следует подготовиться.

— Да уж… — невнятно промычала я, садясь на кровать и потирая пальцами разом занывшие виски. Позволила впрячь себя в кабалу — нечего теперь жаловаться. — Это все?

— Не совсем. Собственно, из-за этого я и пришел сам, — Санх вынул из-за пазухи прямоугольный сверток и протянул его мне. — Не хотелось бы, чтобы братья знали, что эта вещь оказалась у вас.

Я с любопытством развернула упаковочный пластик и обнаружила под ним бумажную книгу. Раскрыла посередине. Полистала страницы. Настоящая, укуси меня мекал.

— Мудрейший, я, конечно, понимаю, что такой антиквариат, как бумажные книги, в наши времена стоят бешеного количества кредитов… Но почему ей нельзя быть у меня?

— Не у вас. У Корпуса, — поправил он. — Не скажу, что вы мне представляетесь неразрывным целым — скорее наоборот, из-за чего я и доверяю ее лично вам и никому другому… Но братья и другие мудрейшие моей уверенности могут не разделять. И, раз уже зашел об этом разговор, я хотел бы попросить вас никому ее не давать, не пересказывать, а еще лучше — вообще не показывать. Ни начальству, ни подчиненным.

— Хочу сразу вас предупредить, что не могу ничего гарантировать. Мои желания немногого стоят, тем более, если от меня чего-то потребует начальство. А в особенности Командор.

— Ну что ж… Будет неприятно, но не смертельно. Уверяю вас, у меня хватает здравого смысла не давать вам ничего, что может нам реально повредить. То, что вы держите в руках — полный сборник наших многочисленных легенд и предсказаний, начиная от скопированных с древних каменных таблиц письмен и заканчивая событиями не более чем двухсот-трехсотлетней давности.

— И уже легенды?

— События, о которых начинают слагать легенды, происходят не только в древности. Хотя вы правы — по большей части это предсказания, причем наших современников. Упреждая ваш вопрос, скажу, что вам этот сборник дан по очень простой причине — тот, кто охотится за Избранной, явно знает, с кем имеет дело. Возможно, информация, содержащаяся в этой книге, откроет вам на что-то глаза. А возможно, и нет. В любом случае, вы хотя бы поймете в полном объеме специфику доставшегося вам дела, потому как, увы, я вижу, что вы пока, фигурально выражаясь, блуждаете во тьме.

— Неужели все так скверно? — я криво улыбнулась.

— Не бывает лишних знаний, — улыбнулся Санх. — Счастливого полета, фарра Шалли.

Он поклонился и вышел, оставив меня наедине с бумажным кирпичиком, считывателем и головной болью. Еще с полчаса я просидела в каюте с абсолютно пустой головой и не менее пустым взглядом, наслаждаясь последними минутами тишины и спокойствия. Потом встала и вышла за дверь. Нужно было готовиться к отлету.

* * *

Тринадцать дней спустя.

Хорошее число — тринадцать. Обнадеживающее… Тринадцать — это значит, что до «Полюса» остались какие-то сутки лета. И проблема по имени Марлен Рис перестанет держать в постоянном напряжении мои нервы.

Я бросила косой взгляд на бумажный томик, валяющийся в изголовье кровати и малодушно поспешила убраться из собственной каюты. Если я пыталась изучать пухлый труд мудрецов Станайи, на меня нападала невыразимая тоска. Если же игнорировать стопку жесткой бумаги, просыпалась годами дрыхнущая совесть и принималась грызть меня со всех сторон, предрекая неминуемую гибель объекта, если я не осилю все от первой до последней буквы. Поэтому я предпочитала третий вариант, который состоял из хождения по кораблю с ней под мышкой, в целях маскировки обернутой в самопальную обложку из писчего пластика.

В кают-компании было на редкость тихо и малолюдно. Только четверка силовиков азартно резалась в дабл-карк, да Оско с Наррау возились возле корабельного голографа.

Я перевела взгляд на воздушные фигурки, кружащие над голографом. «Звезды». Оско загорелся идеей стрясти с научного отдела что-нибудь эдакое, поэтому разрозненные снимки и куски съемки сейчас тщательно монтировались в «конкурентоспособный» ролик.