Апология здравого смысла - Чингиз Абдуллаев

— Это не так просто, как вы думаете, — вздохнул Столяров. —Но вам за помощь большое спасибо. Я думаю, мы найдем способ заставить господинаПередергина выполнять наши решения.

Он попрощался и отключился. К ним подъехал автомобильЛеонида Кружкова. Он сидел за рулем.

— Что случилось? — спросил Кружков. — К чему такая спешка?

— Ты взял оружие? — крикнул ему Вейдеманис, не выходя изавтомобиля.

— Конечно, взял. Но что случилось?

— Будешь охранять важных свидетелей, — пояснил Эдгар, — иучти, ты отвечаешь за них головой. На пятом этаже справа живет поэтессаСветлана Василевская. Она сейчас в своей квартире вместе с редактором ЛюдмилойУбаевой. Твоя задача охранять их и не пускать посторонних. Будь с нимипостоянно на связи, пусть не открывают дверь никому.

— Все сделаю. А их вы предупредили?

— Да, но они относятся к нашим предупреждениям несерьезно.

— Почему? — не понял Кружков.

— Не знаем, — раздражаясь все больше, сказал ему Вейдеманис,— поэтому и позвали тебя. Нужно, чтобы ты здесь все время сидел. А мы поедем кпрофессору Короедову.

— В издательстве не было сотрудника с такой фамилией, —негромко напомнил Кружков.

— Мы об этом знаем, — отмахнулся Эдгар.

Когда их машина выехала со двора, Вейдеманис взглянул насвоего друга и напарника.

— Все-таки нашли, — удовлетворенно сказал он, — значит, мысделали все правильно. И твой метод сработал.

— Пока нам ничего не известно, — возразил Дронго, — и пока яне знаю, почему они так доверяют этому профессору. И только когда все узнаю,тогда буду считать нашу миссию завершенной.

— И все равно ты молодец, — не унимался Эдгар, — так быстронайти похитителя рукописей и выйти на возможного автора. Ты просто молодец.

— Не перехвали, — недовольно попросил Дронго, — и учти, чтомы пока не знаем главного.

Эдгар пожал плечами, но замолчал. На Вавилова они приехаличерез час. Было уже совсем темно. Их автомобиль подъехал к многоэтажке и плавновъехал во двор.

— Какой подъезд? — спросил водитель.

— Пока не знаем, — ответил Вейдеманис, — но квартира сто четырнадцать.Останови у пятого подъезда, а там мы сами посчитаем, куда идти.

Водитель мягко подъехал к пятому подъезду. Они вышли изсалона.

— Сто четырнадцатая квартира в четвертом подъезде, — показална другую дверь Вейдеманис, увидевший табличку с перечислением номеров квартирна домофоне пятого подъезда. Они прошли к четвертому и вызвали сточетырнадцатую квартиру. Молчание тянулось довольно долго. Затем раздалсямужской голос:

— Слушаю вас.

— Простите, что мы беспокоим вас так поздно. Это квартира профессораКороедова?

— Да, все правильно.

— Мы можем к вам подняться?

— Прямо сейчас? Кто вы такие? Вы еще не представились.

— Меня обычно называют Дронго. И мой напарник ЭдгарВейдеманис. Мы частные детективы и хотели бы с вами переговорить.

— Я все понимаю. Вы, наверно, тот самый эксперт, которогопригласили в издательство искать исчезнувшие рукописи. Верно?

— Да, — сдержанно ответил Дронго, — я не знал, что вам обэтом известно.

— Мне известно все, что связано с вашим именем, — рассмеялсядовольный профессор. — Но если уже вы приехали, то не стоит заставлять васждать на улице. Я сейчас открою дверь, и вы сразу входите.

Раздался щелчок открываемой двери. Профессора не удивил ихпоздний визит. Он даже ничего не спросил. Они вошли в довольно уютный и чистыйподъезд, направились к кабине лифта. Поднялись на шестой этаж. Взглянули на тридвери, выходившие на лестничную клетку. Одна дверь была приоткрыта. Дронгопоказал на нее Вейдеманису, и они подошли к этой двери. Неужели он ничего небоится, подумали оба друга, переглядываясь. Дронго толкнул открытую дверь иобернулся к Эдгару.

— Я ничего не понимаю, — признался он.

И в этот момент из соседней комнаты послышался шум. Онизамерли. Неожиданно к ним выехала инвалидная коляска, в которой сидел незнакомец.У него были ровные, прямые черты лица, серые глаза, зачесанные назад, уженачинающие седеть волосы. Большая бородавка на щеке его не портила, придаваялицу законченность. Крупный нос, большие одутловатые щеки, кустистые брови. Онвзглянул на своих гостей и усмехнулся.

— Добрый вечер, господа. Вы, наверно, не ожидали увидетьтакое. Но я уже двадцать с лишним лет передвигаюсь в этом кресле.

Он, улыбаясь, посмотрел на гостей. Эдгар как-то крякнул,отходя к двери.

— Теперь понятно, — прошептал он, — теперь все понятно.

Профессор Короедов смотрел на них, явно наслаждаясьпроизведенным эффектом.

— Мне звонила Светлана Василевская, — мягко объяснил он. —Нужно сказать, что вы провели удивительную работу. Я просто восхищаюсь вашейоперативностью. Суметь выявить похитителя среди тринадцати сотрудников занесколько дней — это признак настоящего профессионализма. Поздравляю. Яполагал, что вы не сумеете обнаружить госпожу Убаеву. Ведь формально она никакне была связана со мной. Но вы сознательно пошли на провокацию, и она попаласьна ваш нехитрый трюк.

— Они успели вам рассказать и это?

— Конечно. Пройдемте в комнату. Усаживайтесь на стулья. Ксожалению, я сейчас один и нет моей домработницы. Поэтому не могу предложитьвам ужин. Но выпить вы можете вместе со мной. Там на столике есть виски,коньяк, ром, вино.

— Спасибо, не нужно. — Дронго уселся на стул. Рядом селВейдеманис. Короедов развернул свое кресло к гостям. Улыбнулся.

— Представляю ваше разочарование, — сказал он, — вы ехалисюда в надежде схватить опасного маньяка, а увидели перед собой инвалида,который не может покинуть это кресло. Хотя на самом деле я могу подняться исделать несколько шагов. Во всяком случае, до кровати и туалета я добираюсьсамостоятельно. У меня нет ног, протезы, и плюс еще плохо срослась шейка бедра,поврежденная в детстве. Поэтому я могу передвигаться самостоятельно с большимтрудом. В кресле гораздо удобнее. И можете не проверять. У меня действительнонет обеих ног, — он наклонился, задрал штанины брюк, показывая свои протезы, —как видите, на роль опасного маньяка я никак не гожусь.

— Это были ваши рукописи? — спросил несколько ошеломленныйувиденным Дронго.

— Конечно. Я пытался создать собственный детектив, решив,что можно написать книгу от имени маньяка. Передать его чувства, мысли,настроения, образы. Его чувство постоянного голода, одиночества, страха,ненависти, любви. В общем, целый букет разных чувств. И, конечно, степень еговозбуждения при совершении преступления.