Неверная, или Готовая вас полюбить - Юлия Шилова

Но вместо ответа я повела Шарля в спальню. Шарль словно ждалэтого приглашения, и, как можно быстрее закрыв дверь, взял меня на руки и понёсна кровать.

– Наташенька, я тебя никогда не брошу, – говорил он,стаскивая с меня платье. – Ты не подумай, что я испугался своих родителей.Мы пока всё равно будем жить вместе, а они со временем поймут всю серьёзностьнаших чувств и дадут нам разрешение на брак.

Сняв с меня платье, он быстро разделся и прошептал:

– Наташа, ты такая красивая.

Когда он стянул с меня трусики, я подумала, что могу называтьсякрасавицей с большой натяжкой, ведь у меня изрезаны губы и руки. Мне былобольно целоваться, так как на губах были глубокие порезы и с них тоненькойструйкой сочилась кровь. Шарль слизывал кровь с моих губ и покрывал моё теломногочисленными поцелуями. А я терпела боль только для того, чтобы доставитьШарлю удовольствие. Мне хотелось хоть чем-то отблагодарить его за любовь ихорошее ко мне отношение. Но у меня ничего не было. Ничего, кроме моего тела…

Шарль был очень ласковым и нежным, совсем не таким, какЕгор. Егор был грубым не только в жизни. Он был грубым даже в постели. Простополучал то, что ему было нужно, и совершенно не заботился о том, чтобы мне былохорошо. Я с ним испытывала оргазм только тогда, когда была под дозой. Шарльявлялся полной противоположно–стью Егору. Он пытался проникнуть в самыепотаённые места и сделать всё возможное, чтобы я извивалась от страсти.

Я не знаю, сколько времени мы занимались любовью, но яиспытала столько наслаждения, сколько не испытывала раньше.

– Я люблю тебя, – прошептал Шарль, нежно поглаживая моисоски. – Я всё равно на тебе женюсь.

– Твои родители лишат тебя наследства.

– Ну и пусть. – Шарль помолчал и тут же добавил: – А янужен тебе без наследства?

– Конечно, нужен, – поспешила заверить его я.

– Тогда поженимся и поедем… Забыл, как это место называется?О, Байкал!

Я рассмеялась и стала рисовать пальцем незамысловатые узорына груди Шарля.

– А что, на Байкале, правда, красивее, чем в Ницце?

– Ну, там совсем другая красота.

Шарль ласково гладил моё тело.

– Наташа, а ты специально сегодня так себя при моихродителях вела? Ты не хочешь за меня замуж, потому что считаешь, что я долженжениться на девушке своего круга?

– Шарль, я хочу за тебя замуж. Просто ты многого не знаешь.

– Почему ты не хочешь мне ничего рассказать?

– Потому, что я боюсь тебя потерять.

Спустя какое-то время мы вновь занялись любовью. В тотмомент, когда я была сверху, интуитивно повернула голову к входной двери иувидела стоящего в дверях Егора. Он стоял словно вкопанный и смотрел на менянесчастными глазами, а его лицо перекосило от душевной боли. Я же громкостонала от наслаждения. Мы с Шарлем стали единым существом и одновременнополучили мощный оргазм. Когда всё закончилось и я снова посмотрела на дверь, Егорауже не было.

Мы проговорили с Шарлем до полуночи. Чем дольше мы говорили,тем всё больше и больше я чувствовала раздражение. Это значит, что мнетребовалась новая доза кокаина. Меня вновь зазнобило. Я села на кровати ипопыталась унять сильную дрожь. Не получалось. Демон, сидящий внутри меня, сталтребовать дозу и не хотел ничего слушать.

– Почему ты вся дрожишь? Ты замёрзла? Иди ко мне под одеяло.Иди, я тебя согрею.

– Мне нужно выйти на несколько минут.

– Наташенька, не оставляй меня одного. Давай спать.

– Я недолго, – кивнула я и увидела летящую на меняптицу, которой, конечно же, не было.

Я отмахнулась от птицы и прокричала:

– Пошла отсюда!

– Наташа, ты чего?

– Почему в комнате птицы летают? Окна закрывать надо. Онаведь и клюнуть может.

– Кто она-то?

– Птица.

– Наташа, у тебя галлюцинации. Скажи, ты чем-то болеешь? Чтос тобой творится?

Я встала и со словами: «Я сейчас приду» направилась квыходу.

– Ты в туалетную комнату? Она здесь. Не нужно никуда идти.Вон дверь.

– Я хочу встретить папу. По-моему, он приехал.

– Так оденься. Куда ты голая-то пошла?

– Точно. Забыла совсем.

Я спешно оделась и на ватных ногах вышла из комнаты.

Открыв дверь в комнату Егора, я увидела, что он лежит наполу и не двигается. Подойдя к нему ближе, я села на корточки и заметилаваляющийся рядом с ним пустой шприц.

– Егор, что с тобой? Ты кололся?

– Наташка, я умираю, – прохрипел Егор, и изо рта у негопошла пена.

– Что случилось? Как тебя спасти?

– Это передоз.

– Передозировка?

– Да…

– А зачем ты так много себе вколол?

– Потому, что ты оказалась права. Мне уже ничего не поможет.Быть может, только смерть…

Я посмотрела на исколотые вены Егора и схватилась за сердце.

– Господи, ты кололся! А я даже не знала…

– Да так, баловался иногда. Я увидел тебя с французом ивколол себе побольше дури. Я видел, что тебе было с ним хорошо. Лучше, чем сомной. Ты не жалей меня, Наташка, не надо. Я всё равно никому на этом свете ненужен. Я ждал тебя. Очень ждал. Боялся, что ты не успеешь, и я не скажу тебесамого главного.

– Что ты хотел мне сказать?

– Я полюбил тебя, Наташа. Честное слово, полюбил. Ты будешьсчастлива. Обязательно будешь. Ты ещё молодая. Ты сможешь, и у тебя всёполучится. Прости меня за всё. Если сможешь, прости. А если не простишь, то япойму…

У Егора было редкое дыхание. Он дышал через раз. Его кожабыла синюшного цвета. Это было вызвано тем, что его дыхание было угнетено.Зрачки были точечными и не реагировали на свет.

– Наташа, – прохрипел Егор, глядя перед собой в однуточку. – Больше тебе ничего не угрожает. Я позвонил своим товарищам иприказал им уничтожить запись, на которой ты признаёшься в убийстве Игоря.

– Врёшь! – крикнула я и смахнула слёзы.

– Слово мужика. Я хочу, чтобы ты была счастливой. Я никогоникогда не любил, а с тобой я узнал, что это такое.

– Меня не посадят в тюрьму? – не могла я поверить своимушам.