Принц с опасной родословной - Мария Жукова-Гладкова

Я сделала несколько кадров – так, чтобы четко были видны лица объектов, потом убрала фотоаппарат назад в сумочку. Следовало поберечь кадры. Мало ли кто еще нарисуется. Как показывает моя журналистская практика, нравы и образ жизни наших политиков, банкиров и бизнесменов далековаты от высокой морали. И как мне захотелось мужчину… Смотреть, как другие занимаются любовью, и не быть удовлетворенной самой… Но не заниматься же самоудовлетворением? Откинувшись на холодную кожу кресла, я опять вспомнила холодный пол душевой… Нет, он не был холодным, я же лежала на куртке, просто я опять вспомнила Ящера… Запах хороших сигарет, легкие уколы щетиной… Черт побери, я же раньше терпеть не могла небритых мужиков! Но какие у него губы… руки… Как он прижимал меня к себе, как его тело накрывало мое… А наверху бушевал спецназ…

Так, осторожно. Воспоминание о спецназе навело на мысль о местных мальчиках. А если тут кто-то нарисуется? Мне несдобровать.

Кое-кто в самом деле вскоре нарисовался – но не в каморке, а в соседней комнате, обзор на которую открывался через вторую сторону «треугольника».

Туда с легким повизгиванием и хихиканьем заскочил папа рыжей, коммунист и активный борец с коррупцией Александр Евстафьевич Ковальчук. Его сопровождали две юные модельки, которых он именовал «цыпочками» и то и дело щипал за задницы. А потом…

Одна из девиц открыла шкаф, стоявший в комнате, и извлекла оттуда реквизит вполне определенной направленности: хлысты, ремни, ошейники с колокольчиками и металлическими заклепками, кирпич, клизму, розги и наручники. Затем девицы скинули вечерние платья и облачились в кожаные доспехи.

И началось… Игры рыжей Светки с депутатом Ефимовым показались мне развлечениями деток младшей детсадовской группы по сравнению с тем, что творил ее папочка. То есть творили с ним. В принципе Светка с Ефимовым занимались обычным сексом, без «эдакого», я сама, глядя на них, начала возбуждаться. Но садо-мазо никогда не было мечтой моей жизни…

Борца с коррупцией пристегнули наручниками к спинке кровати, за ноги привязали ремнями – и приступили к обработке плетками. Я приготовила не только фотоаппарат, но и диктофон. Воздух разрезал свист плеток, член антикоррупционных комитетов повизгивал, постанывал и просил пощады. Обещал вывести на чистую воду тех и этих. Воров – посадить в тюрьму, взяточников – расстрелять, олигархов – повесить на столбах, врагов народа – закопать в землю живыми. Я же поняла, в кого Светка такая темпераментная.

Обработав клиента плетками, девицы отвязали его и призвали к игре в ослика. Антикоррупционер очень умело выполнял эту почетную роль. Девушки выступали наездницами (или пастушками?). Я запечатлела все для потомков, вернее, для господина Сухорукова и себя лично. Диктофон тоже записал много интересного.

Моя мама уже неоднократно спрашивала меня, почему я копаюсь в этой грязи. Я всегда отвечаю: есть немало неприятных профессий, без которых общество не может обойтись, но кто-то их себе выбирает. По какой причине – вопрос другой. Кто-то их любит – и не мыслит себя без своего дела. Есть мусорщики и кладбищенские землекопы, есть ассенизаторы и патологоанатомы. Я никогда не стала бы никем из них. Но также есть политики и журналисты. Тоже ведь поганые занятия, однако необходимые людям. Я ненавижу политику – и обожаю журналистику. А для многих, включая моих родителей, мое любимое занятие – просто грязь. Я же думаю, что это нечто типа лекарства: противно, но нужно и полезно. Ведь без нас, журналистов, никак, не правда ли? Благодаря нам народ узнает своих «героев». Думаю, и Андрюша с коллегами будет доволен. Особенно когда коммунист начнет клеймить кого-то из простых ментов, контролеров, конвоиров… Да такие «увеселения» должны тянуть не менее чем на месячную зарплату того же гаишника, которого «ослик» недавно с гневом изобличал…

«Дожидаться или не дожидаться окончания действия?» – прикидывала я, наблюдая за «играми» папочки и доченьки. У меня уже достаточно кадров. Лучше не рисковать и жить маленькими радостями. Я приложила ухо к двери, ведущей в коридор. Вроде бы никого. Надо сматываться, пока кто-то из владельцев этого гнездышка не решил проверить, чем занимаются клиенты. Я приоткрыла дверь, убедилась: в коридоре пусто, и выскользнула.

Надо бы на самом деле сходить в туалет. Я вспомнила план, показанный мне Лопоухим. Туалет в дальнем конце. Устремилась туда. Распахнула дверь и увидела двух курящих девиц. Из моделей, занимающихся «промоушеном», или дам полусвета, состоящих в штате, – сразу же определить не смогла. И те, и другие были очень похожи и внешне, и нарядами.

– Ты кто такая? – нарушила молчание жгучая брюнетка, стоявшая справа. Она смотрела на меня ледяным взором.

– А вы? – спросила я, быстро придя в себя. Возможно, излишне перевозбудилась от только что увиденного зрелища. Я же все больше по хладным трупам специализируюсь, не по секс-тематике. И порнуху я дома не смотрю. Не любительница.

– Мы-то – понятно, – хмыкнула вторая – натуральная блондинка прибалтийского типа, – а вот ты, милашка, как сюда затесалась? Думаешь подзаработать? Не получится. У нас таких, как ты, быстро отлавливают и для начала просят не перебивать клиентов.

– А если я стану платить установленную таксу? – спросила я, незаметно снова включая диктофон.

Девицы расхохотались, потом пояснили: для того чтобы попасть к ним в штат, надо приложить оч-чень большие усилия и иметь кого-то за спиной. Этакого любимого постоянного клиента, который тебя «просто обожает» и которого ты обслуживаешь бесплатно, в любое время дня и ночи – когда ихняя душенька и другие части тела пожелают.

– И такие клиенты обычно… с изюминкой? – поинтересовалась я. – Или как там это у вас называется?

– У нас называется «с вы…бинкой», – хмыкнула блондинка. – Так что вали, милая, отсюда подобру-поздорову. Пока ручки-ножки целы и фотография не испорчена.

– А пописать пустите? – спросила с милой улыбкой. – А то как-то не хочется под кустом. Они ведь еще не зазеленели.

– Ничего, справишься.

Я не успела ничего сказать: дверь за моей спиной с шумом распахнулась, и к нашей милой компании присоединилась рыжая. «Там что, нет душа с туалетом?» – подумала я в первое мгновение. Неужели те комнаты не обеспечены всем необходимым? Но больше ничего я подумать не успела: несмотря на мой новый имидж, рыжая меня сразу же узнала (или услышала голос из коридора?) и издала истошный вопль:

– Сука!!! И сюда пробралась! Покою от тебя нигде нет! Никуда сходить нельзя, чтоб ты про это место не пронюхала! Обязательно выследишь и размажешь по газете!

– Так ты же, кажется, сама хотела, чтобы я о тебе написала? И тебе помогала? – спросила я спокойным тоном. «Где логика? – подумала. – Кто меня у редакции выслеживал? Кто меня несколько часов дожидался? Кто на интервью напрашивался? Хотела, милая, расскажу о тебе народу».

– Девочки, – посмотрела на дам полусвета, – читайте следующий номер «Невских новостей». Мадам будет представлена во всей красе. С откликами зрителей бесплатного концерта, который она давала перед зданием холдинга. В эфир тебя не дам, – повернулась к Светке. – Жалко тратить на тебя эфирное время – ну если только сама его оплатишь как рекламу. В городе происходит много гораздо более интересного зрителям, чем твои выкрутасы.