Адмиралы Арктики - Александр Плетнёв

– Если Россия, хм… в дальнейшем так милитаризирует Арктику, ваш ледокол использовался только по своему назначению или рассматривались варианты переоборудовать его во вспомогательный крейсер? Судно крепкое, ходкое.

– Более того… на головном ледоколе проекта «Арктика» (был спущен на воду в 1972 году) разместили артустановку и системы наведения. Производили фактические стрельбы. Далее на последующих судах этого класса такой необходимости не было. Однако фундаменты под артсистемы, помещения под боеприпасы на нашем судне сохранились. За несколько месяцев перед самой аномалией, которая и привела нас сюда, в верхах была принята военная арктическая концепция и на «Ямал» установили кое-какое оборудование мобилизационного варианта. – Увидев немой вопрос гостей, капитан уточнил: – РЛС наведения и управления огнём артиллерии МР-123. По-моему, списанную с какого-то корвета.

– А что это за система наведения? Это что-то похожее на дальномер Барра и Струда?

– Гораздо эффективней. Обнаружение объектов посредством радиолокации при любых погодных условиях, ночью в том числе. Определение их дальности, скорости и геометрических параметров.

Видя, что офицеры затрудняются в понимании, тут же подсуетился старлей – быстро начеркал в блокноте простую схему:

– Примерно это выглядит так: излучаемые от радиостанции волны отражаются от объекта, и их отражённый сигнал регистрируется, с расчётом времени прохождения.

Гости переглянулись, пока не понимая. Волков ещё раз более подробно разъяснил.

– Верно! – согласился Коломейцев, будто бы допускал возможность усомниться в словах потомков. – Беспроводной телеграф работает независимо от дня и ночи. В туман если только немного ухудшается качество.

– То есть можно вести огонь как бы с закрытых позиций с корректировкой, – сделал свой вывод вице-адмирал.

– Так точно, – ответил совершенно довольный Волков, – при этом электронно-вычислительная машина рассчитывает угол прицеливания, упреждение и прочее.

– Любопытно! Могли бы мы взглянуть на работу сего устройства?

– Лишь частично, орудий-то нет, – вяло улыбнулся Черто́в. Разговор был не особо интересен. К тому же сказывался недосып и выпитый «Кизляр» – «поплыл», с трудом сдерживая зевоту. – Смысла не вижу, но в принципе… концепцию работы показать можно. Я отдам распоряжения, РЛС подготовят, так как она не подключена. На это уйдёт какое-то время. Скорей всего к завтрему. И уж простите, день полярный, а время вечернее. Я уже двадцать часов на ногах. Да и коньячок разморил. Так что прошу прощения, откланяюсь. Перепоручаю вас своему помощнику.

* * *

А когда утром, позавтракав, Черто́в заступил на «капитанскую вахту»[59], ему доложили, что МР-123 уже подключена, отюстирована, «Скуратов» неожиданно вооружён – орудие стояло под чехлом, теперь его изготовили к стрельбе.

Потом настигли подробности – оказалось, что, отужинав, стихийная компания не разошлась. Виной ли тому был коньяк, но офицеры императорского флота вдруг вполне себе «спелись» с начальником безопасности и морпехом, признав в старшем лейтенанте Волкове «своего» (пусть пехота, но морская же).

По инициативе старлея на столе перед Дубасовым оказались притащенные из библиотеки несколько журналов «Техника – молодёжи» и «Моделист-конструктор», раскрытые на нужной странице с заголовками «Тяжёлый крейсер…» и «Карманные линкоры…». Первый взгляд на которые заставил Фёдора Васильевича позабыть всякую усталость – день для него тоже прошёл весьма напряжённо (да и лет под шестьдесят уже).

Немедленно потребовав кофе (даже не заметив, что «потребовал», а не «попросил»), выудив откуда-то из кителя лупу, адмирал жадно впился глазами в чертежи и описания, хмурясь на немного чуждую орфографию.

Засиделись допоздна.

Орудие было старенькое четырехфунтовое, но нарезное и могло закинуть снаряд на 27 кабельтов, сиречь пять кэмэ. На эту предельную для него дистанцию и рассчитывали, выбрав удобный и хорошо заметный айсберг.

Старший лейтенант с Коломейцевым переправились на «Скуратов», принимать корректировку по рации, Дубасов, вооружившись биноклем, косился на экран радара, не теряя из виду белую мишень.

Установленное буквально перед самым выходом из Александровска по приказу вице-адмирала, орудие было не пристреляно, и первые три снаряда ушли просто в сторону цели с корректировкой – легли с недолёто-перелётом и смещением по горизонту.

В рубке «Ямала» Черто́в показывал метку на мониторе от всплеска падения снаряда и данные по дистанции и отклонению.

Получая коррекцию, Коломейцев командовал поправками по делениям прицела:

– Давай-ка, братец, три по вертикали и одно влево.

Четвёртый и пятый выстрелы дали накрытия, которые отнесли на счёт рассеяния из-за большой дистанции для весьма расстрелянного ствола. И действительно, не меняя наводку, пальнули ещё раз и, вздыбив ледяные осколки, снесли верхушку айсберга.

Затем решили усложнить задачу. Поскольку изображающая противника льдина представляла практически статичную цель, лишь слегка дрейфуя, набравший пары «Скуратов» стал резво менять позицию, а «эмпэшка» вырабатывала данные для стрельбы, рассчитывая треугольник «Ямал» – «Скуратов» – цель, плюс упреждение.

Пушкари, видимо, уже приноровились, прочувствовав орудие, и, несмотря на рассеивание, за минут семь сначала раскололи надвое, влепив болванку прямо в середину, а затем десятком снарядов доклевали несчастный айсберг на обломки.

* * *

«Скуратова» уносило на юг. Юго-запад. Для своих почти пятидесяти (шхуна введена в эксплуатацию в 1857 году) кораблик был вполне себе ещё ничего так… Особенно сейчас, когда, поспешая и имея почти попутный ветер, в дополнение к машине разоделся всеми парусами, издалека кажущимися идеально белыми. Почти красавец, если бы не пачкающие небо клубы дыма. Хотя в этом тоже есть какая-то своя романтика.

Паруса было бы видно ещё долго, практически до горизонта, но неожиданно откуда-то попёр туман, сначала лоскутами, и замеры влажности показали, что скорей всего он будет сгущаться.

Капитан, посмотрев на экран радара, обратил внимание:

– Ветер меняется. Маревом совсем затянуло. Видите на локаторе пара пятен, чуть в стороне от курса «Скуратова», вероятно айсберги. Но Престину обязательно передайте, чтобы был осторожней. Видимость ухудшится, можно налететь…

* * *

«Ямал» вбуривался во льды, ломая кромку, отступая на исходную.

– К Визе не пойдём, отстоимся во льдах, – предложил старпом.

– Только недалече, – не стал спорить кэп, вспомнив пару непролазных мест, которые ледоколу пришлось преодолевать, – смысл нам туда-сюда через пак продираться, даже по проторенному. Если Дубасову там удастся поторопить события, глядишь, всё быстро и обернётся.