Твоя. Возвращение - Светлана Белоусова

— Я, пожалуй, пойду в свою комнату. Уже поздно, хочется лечь спать. — Ольга обошла брюнетку, мысленно посылая той сигналы, ну, давай, зацепи меня. Однако девица, видимо, чувствуя ее настрой, молча посторонилась, позволяя пройти.

— Я тоже, — громко заявил Малюта и поторопился следом.

Едва они оказались на втором этаже и рядом не было свидетелей разговора, он тут же ухватил ее за руку и потащил в спальню.

— На кой черт соврала?

— Так лучше.

— Кому лучше? И, кстати, подробности можно твоего внезапного променада? Ты же не гуляла. Я забрал тебя от дома, в котором ты явно гостила.

— Угу. Только попала туда не по своей воле. Меня нашел парень на заднем дворе ресторана. Илья. Так представился. Говорит, увидел уже без сознания, лежащую у мусорных баков. Только знаешь что... На голове у меня здоровая шишка, которая не могла появиться от падения на землю. Ну, только если я упорно билась затылком об асфальт. Знаешь, упала, потом встала и ещё пару раз упала.

— Помогли?

— Да. Когда я выбралась из окна...

— Так. Вернёмся к началу рассказа. Перефразирую свой вопрос. На кой черт ты полезла в окно?

— Блин... Долгая история.

— Ты знаешь, а вот я, как раз, никуда не спешу.

Малюта в наглую завалился на кровать, закинув руки за голову.

— Давай, дорогая моя, рассказывай.

— Демон разозлил. Ну, то есть Макс. Притащил эту Кристину. Они теперь, оказывается, друзья. Ну и слово за слово, вышла у нас ругань. От него и сбежала.

— Мммм... Понятно. Не нарадуюсь на ваши отношения. Оба ненормальные. Стоите друг друга, это точно. Ладно, значит, думаешь, когда ты выбралась на улицу, тебя там кто-то ждал?

— Да. Этот кто-то подошёл со спины и прилично долбанул меня по голове. Причем, я не помню этого момента. Что очень, очень странно. Последнее воспоминание, как выбирают через окно и стою во дворе ресторана. Далее — провал. Подозреваю, Илья своим появлением кому-то помешал. Правда, не знаю, что в итоге планировалось. Убить? Вряд-ли. Уже была бы мертва. Случайное ограбление? Тоже не похоже. Как бы то ни было, случайности не случайны, сам знаешь.

— Из дома ни ногой. Поняла?!

Малюта вскочил с кровати и принялся расхаживать по спальне, чем ужасно нервировал. Голова и без его метаний болела ужасно.

— Значит, активизировались всё-таки сильнее... Решили действовать через остальных... — протянул он задумчиво.

— О чем ты?

Ольга села в кресло и прикрыла глаза, чтоб не видеть, как перед ней туда-сюда мелькает весьма раздраженный Малюта.

— О врагах твоих ненаглядных Соколовских.

— Почему во множественном числе?

— Потому что их, как минимум двое. Две разные истории. Два разных человека. Но оба, в конкретный момент, нацелены на Макса.

Ольга больше не стала задавать вопросов. Она знает Малюту слишком хорошо. Сказал ровно столько, сколько счёл нужным сказать. Значит, либо не до конца владеет информацией, либо ещё оценивает ее. Но если он обозначил, что нанести вред Демону хотят разные люди, но одинаково сильно, значит, так и есть. В голове усилился звон колокольчиков и девушка, под равномерный бубнеж своего опекуна, провалилась в сон.

Макс задумчиво смотрел в большое окно офиса, спускавшиеся от пола до потолка, за которым, на много этажей вниз, сновали люди, занятые каждый своими делами. Мысли упорно крутились вокруг всего, что на данный момент происходило в его жизни. А происходила, откровенно говоря, полная ерунда, и с ней, наконец, нужно было разобраться. Итак, что он имеет. Женщина, которая ему, очевидно, нужна, но с которой, очевидно, ему сложно вообще что-то наладить. Потому как есть родной брат, желающий ту же самую женщину заполучить. Пусть каприза ради, но все же. И это не считая моментов, которые существуют в их общем прошлом, что тоже усложняет ситуацию. Однако, большая надежда возложена на Кристину. Эта стерва своего не упустит точно. Она по любому попытается завоевать Ника обратно, только ради одного принципа.

— О чем задумался, Соколовский?

Макс посмотрел на Малюту, сидевшего в углу кабинета на диванчике с газеткой в руках и непроизвольно поморщился от раздражения, которое одним своим видом вызывал это наглый тип. Где, интересно, вообще откопал-то газету. Сто лет никто не читает бумажных изданий.

— Слушай, Женя... Так ведь тебя, да? Ты бы отцепился от меня. То, что таскаешься повсюду следом, уже, честно говоря, выглядит странно. Ощущение, будто я — малолетний пацан, а ты — извращенец.

Это было, конечно, то ещё утро, когда паркуясь у офиса, Макс увидел, как рядом с его машиной притормаживает знакомая старая "Тайота"

— Ездишь, такое себе. Сто раз можно было спровоцировать аварию и выкинуть тебя, например, за отбойник, на повороте от поселка к городу. Много риска.

— Это что за номера? На кой черт ты опять тут?

— Сказал же, пока не найду того, кто желает тебе смерти, будем, словно самый близкие друзья. Бок о бок. Ежедневно. Сегодня, кстати, ты в доме ночевал, спасибо. Я хоть выспался нормально. Диван в гостинице, честно говоря, не удобная штука.

Макс психанув, хлопнул дверью машины и пошел к офису. Он уже знал, если этот тип прицепился, можно хоть убиться, не отцепишь.

Теперь вот устроился в его кабинете, чем ужасно раздражает и не даёт возможности спокойно заниматься делами. Непроизвольно внимание переключается на него.

— Про Ольку, поди, думаешь?

— Не твое дело.

— Ох ты ж Господи, да как хочешь. Чисто поинтересовался. — Малюта демонстративно встряхнул газетой, которая противно зашелестела дешёвой бумагой, — Я вообще-то мог бы подсобить, если что.

— Откуда такая щедрость? Ты ж меня на дух не выносишь. — Макс с подозрением уставился на мужчину, лица которого за этой дебильной газетой совсем не было видно, а, соответственно, не понятно, серьезно он говорит или снова издевается.

— Я тебя — да. Не выношу. А Олька наоборот. Да и потом, не могу не признать факт, что характер у девчонки тот ещё. Ей мужик нужен соответствующий. Дабы мог в узде держать. А ты такой же двинутый как и она. Глядишь, что нибудь, да выйдет.

— Интересно... — Макс откатился на кресле от рабочего стола и закинул ногу на ногу. — Слушай, убери ты эту газету. Давай нормально поговорим. Раз уж так сложилось.

— Нормально? Ну, давай. — Малюта отложил, наконец, бумажное творение в сторону. — Хочешь Ольку?

— Вопрос поставлен очень конкретно.

— Если его не ставить конкретно, вы ещё лет десять будете, как дураки, кружить друг возле друга. Она страдала сильно, когда ты ее выгнал. Знаешь? Очень сильно. Думал, девка совсем из депрессии не выйдет.