Стильная жизнь - Анна Берсенева

Аля молча пила кофе и думала о том, что сказал Илья. По правде говоря, она смутилась, услышав все это. Хоть он и говорил, что не логика его к ней толкает, но все же…

Она вдруг подумала, что среди множества ласковых слов ни разу не слышала от него признания в любви.

«Но разве тебе так уж недоставало его признания? – говорила она себе. – И разве мало ты слышала признаний, которые пропускала мимо ушей? Да ты их могла хоть каждый день выслушивать, от того же Максима. Но каждая улыбка Ильи, каждый взгляд, даже эти прямые слова – не дороже ли они для тебя, чем все признания, вместе взятые?»

– Аля, – мягко произнес Илья, – если тебе надо подумать – подумай. Я понимаю, такой девушке, как ты, может показаться странным то, что я сказал. Ты хочешь, чтобы все было более страстно, самозабвенно. Если ты мне скажешь, чтобы я больше не звонил, – я пойму.

– И больше не позвонишь? – спросила она.

Он сидел на полу у ее ног, по-прежнему обнаженный, прекрасный своей неповторимой, тяжеловатой красотой, которая вся была открыта сейчас ее глазам. Аля вспомнила, как всего десять минут назад все его тело неудержимо стремилось в нее, изгибалось и томилось в ее объятиях…

Хотелось ли ей большей страсти, могла ли быть большая страсть?

– Не уверен, – рассмеялся Илья. – Да, едва ли не позвоню. Все-таки я не настолько бесчувственный, чтобы делать ложно-благородные жесты!

– Ну и я не такая дура, чтобы падать в обморок от честного признания, – заключила Аля. – Только ты меня поцелуй, – жалобно попросила она. – А то мы с тобой как будто сделку совершаем – уточняем условия…

– Милая ты моя, да тысячу раз! – воскликнул он, целуя ее колени. – Всю тебя тысячу раз еще перецелую, каждую ямочку – и эту, и вот эту…

Аля наклонилась к нему, потом сползла с дивана, и они целовались, сидя на полу, забыв об остывающем кофе.

Оказалось, что Аля непременно должна участвовать в завтрашнем праздновании именин.

– Это же огненный праздник, – объяснил Илья. – Вот ты и будешь изображать дух огня. Как раз для тебя роль!

– Что же я буду делать? – спросила Аля.

– Да ничего особенного, – улыбнулся Илья. – Что хочешь: танцевать, двигаться… Огонь изображать! Скажи только, – спросил он, – у тебя есть какое-нибудь платье подходящее?

– Что значит – подходящее?

– Ну, это твое дело, – пожал плечами Илья. – В каком платье ты можешь изобразить огонь?

– Изобразить могу в любом, – засмеялась Аля. – Но ничего подходящего у меня нет.

– Тогда купи, – сказал он. – Я тебе оставлю деньги, купи что-нибудь соответствующее, порадуй себя и меня.

Они договорились встретиться утром у ресторана «Репортер» на Гоголевском бульваре.

– Отвезти тебя домой? – спросил Илья, когда они спустились из студии вниз и забрали Алин паспорт у милиционера.

– Нет, – покачала она головой. – До метро, а дальше я сама. Ты же, кажется, куда-то ехать собирался?

Легко сказать – что-нибудь соответствующее! Что, интересно, соответствует духу огня? И где оно продается?

Когда Аля развернула долларовые купюры, которые дал Илья, ей стало слегка не по себе: по ее мнению, их хватило бы не то что на платье в духе огня, но на вполне приличный гардероб.

Но не на рынок же ехать! Аля вспомнила очень простую, светло-голубую, почти белую полотняную рубашку с крошечным воротником-стойкой, которая была сегодня на Илье, – и решила, что экономить, покупая «то же самое, но подешевле» на Тушинском рынке, ни в коем случае не надо.

Она вышла из метро на Смоленской площади, собираясь пробежаться по центру в поисках чего-нибудь подходящего, открыла дверь в первый попавшийся бутик с интригующим названием «Виртуоз-стиль» – и поняла, что больше бродить по городу незачем.

Все оказалось гораздо проще, чем она предполагала… Не надо было ломать голову, напрягать фантазию – казалось, модельеры всего мира сумели предусмотреть все ситуации, которые могут сложиться в жизни неведомой им Александры Девятаевой.

В небольшом салоне висела одежда всех цветов и фасонов. Пожалуй, даже слишком эклектичной выглядела эта коллекция – Аля не могла понять, какой стиль здесь представлен, – но это было как раз то, что ей сейчас и требовалось. Даже услуги вежливой, мгновенно оказавшейся рядом продавщицы не понадобились, хотя Але никогда не приходилось ничего покупать в подобных магазинах и внимание продавщицы было приятно.

Но что там было выбирать, когда платье, которое она искала, так и бросалось в глаза! Это было мини из такой тонкой кожи, какую Але никогда не приходилось видеть. Платье согревало ладонь, как живое человеческое прикосновение, и радовало глаз ярчайшим красным цветом. Аля вспомнила, как Илья проводил рукой по ее бедрам…

Она сняла платье с кронштейна – оно было легким, как перышко!

Аля знала, что ей почему-то идет красный цвет, несмотря на светлые волосы – из-за черных глаз, что ли? Но если бы и не знала, если бы и не шел – это было ее платье, она просто глаз не могла от него отвести!

– Примерите, девушка? – спросила незаметно подошедшая продавщица.

– Да, – кивнула Аля, а про себя подумала, что можно было бы и не примерять: она словно уже видела себя в нем, и оно сидело как влитое.

Правда, надеть это платье для того, чтобы добраться на метро до Гоголевского бульвара, Аля все-таки не отважилась. Слишком уж оно было коротенькое, слишком вызывающе-яркое, и обтягивало ее фигуру как перчатка.

Свернутое, оно легко уместилось в ее сумочке и не могло помяться по дороге.

Хотя Аля пришла заранее, людей у «Репортера» было уже предостаточно – машины притормаживали, объезжая толпу. Привстав на цыпочки, она пыталась разглядеть Илью у входа, но видела только множество голов впереди и не представляла, как ей пробиться сквозь толпу.

– Ты, наверно, Аля Девятаева? – вдруг услышала она.

Обернувшись, Аля увидела невысокого молодого человека, который почему-то показался ей знакомым, хотя она могла поручиться, что никогда его не видела.

– Да, – кивнула она, с интересом вглядываясь в него.

– А я Веня Есаулов, Илья тебе не говорил? – сказал он. – Пойдем, я тебя через другой вход проведу. А то вчера в «Московском комсомольце» написали про этот перформанс – видишь, что творится? Куды первомайской демонстрации!

Как только парень назвал себя, Аля поняла, почему он кажется ей таким знакомым. Ну конечно, она же видела его картину, и его на картине! Она не замедлила сообщить об этом Вене.

– Надо же! – удивился он. – А мне казалось, моя манера далека от реализма.

– Вообще-то да, – согласилась Аля. – Но это же не внешнее сходство, а более глубокое.

– Хорошо, если так, – улыбнулся ее спутник. – Утешает!