Отложенный эффект - Салма Кальк

- Я вспомнила верно, - сказала доктор Тортю. – Вот, это здесь. Юная супруга герцога Бенедикта де Шамбора, Аньес, понесла ребёнка вскоре после свадьбы, и занемогла. Призванный королевский маг Онфруа осмотрел герцогиню и обнаружил не до конца снятое проклятье, которое, как оказалось, наложила на девицу соперница перед свадьбой. Наложила неумело, и снимали тоже неумело – соперница оказалась толком не обученной, а домашний маг Шамборов хоть и уродился стихийником, жил-то в окружении некромантов. Вышло так, что беременность наложилась на проклятье, и герцогине пришлось несладко, тут в деталях описаны мучения бедняжки, я думаю, нам они ни к чему. Онфруа предположил, что смерть можно побороть смертью же, добыл из какого-то военного похода господина герцога, и велел ни на мгновение не отходить от супруги. Более того, почаще её целовать, а как немного окрепнет – не только целовать, а ещё и всё остальное делать тоже, что там положено молодому супругу. И ещё они пробовали помещать молодую герцогиню в тени – ненадолго, и тоже на удивление оказалось, что на пользу. Через две седьмицы герцогиня поднялась на ноги, и благополучно доносила наследника до срока. А после разрешения от бремени жила дальше здоровой, и родила супругу ещё двоих детей. Правда, когда господь послал ей четвёртого по счёту ребёнка, проклятье вернулось, и вылечить его смертной силой уже не удалось, ни ребёнка, ни мать не спасли. Но безутешный герцог всё же был рад, что с ним остались хотя бы трое старших детей.

- Вы хотите сказать, что Марион следует лечить… некромантией? Вот как, бывает, маги жизни лечат излишками своей силы? – не поверил Саваж.

Маги жизни – ещё большая легенда, чем некроманты. Марион видела одного – в госпитале Массилии, спасал тех, кому не помогали обычные целители. К сожалению, в момент знакомства был уже дряхл и до её травмы не дожил.

- Можно попробовать. Если госпожа может переносить эту самую силу.

- Так может же, - радостно сообщил Саваж. – Мы с ней и тенями ходили, и ещё она видела меня без амулета. И вообще, я ощущаю её как здоровую, только в сильной степени истощения.

Он верно говорит, всё так и было. И она ещё спала в силовом коконе, и ничего ей за это не было в тот момент – вспомнила Марион.

- Так бывает, что тот, кто почти умер, становится в хорошем смысле нечувствительным. Вдруг госпоже Марион была судьба умереть там, где она получила свои магические повреждения? – сказала доктор Тортю.

- Я не умерла потому, что шедший впереди меня понял, как можно защититься, и успел сказать об этом мне, - проговорила Марион.

Воспоминание не из тех, к какому хочется возвращаться.

- Даже так? Значит, очень вероятно, что вы должны были умереть. Вот ваш организм и пытается это сделать, а ему не позволяют разными удивительными способами, - доктор Тортю взглянула на Саважа. – Можете дать ей немного силы?

- Могу, - тот раскрыл ладонь, на ней сформировалось серебристое щупальце, оно осторожно дотянулось до шеи Марион и погладило.

- Не больно? Кожа не теряет чувствительности? – спрашивала доктор Тортю.

- Нет, щекотно немного, да и всё.

- Это хорошо. Я ещё почитаю, что там у меня есть, и мы приготовим кое-какое зелье. Для этого мне понадобится капля вашей крови, - она строго взглянула на Саважа.

- Сколько угодно, - поклонился тот.

- Вот и отлично. Но это уже завтра, а сейчас я бы хотела вас наконец-то покинуть, - сказала старая дама.

- Я провожу вас, госпожа Фабиоль, - Жаклин подхватила её под руку.

- Книгу-то покажите, - вздохнул Саваж.

Доктор Тортю строго на него взглянула.

- Завтра вернёте, - и отдала том ему.

Тот радостно сгрёб книжищу в охапку.

- Благодарю вас, уважаемая госпожа доктор.

Жаклин вернулась почти сразу же, уже одна.

- Всё же ты везучая, Марион. Я не думала, что госпожа Фабиоль согласится прийти и проконсультировать, но ты её очень заинтересовала.

- Что не так с почтенной дамой? – поинтересовался Саваж. – Очень уж от неё остаётся интересное ощущение.

- Во-первых, знаете, сколько ей лет? Думаю, не знаете. Сто пятьдесят три. А знаете, что ей помогло дожить до такого возраста? Кровь Старших.

- И… кто же у нас почтенная госпожа на самом деле?

- А вы не поняли? Черепаха, гигантская черепаха.

Два дня Марион главным образом ела и спала. И подвергалась разным обычным процедурам – Клодетт и Жаклин не спускали с неё глаз.

Госпожа Черепаха больше не приходила, но передавала через Жаклин, что начала работу над экспериментальным препаратом, который может облегчить положение Марион.

А ещё с ней много времени проводил Саваж. В тот день, после визита госпожи Фабиоль, он сходил куда-то тенями, а потом вернулся с большим креслом, или что это у него – в общем, этот предмет мебели стоял на его кухне, и именно на нём они сидели в тот раз и ели омлет. Марион подумала, что съела бы того омлета, наверное, но вдруг ещё получится?

И что же вы думаете, Саваж установил это кресло в палате, сел в него и усадил её на колени.

- Сказали – быть с тобой? Вот я и буду.

Как-то они пристроились, нашли какое-то положение, чтоб никто никому не мешал. Он что-то читал, Марион дремала. Мысль о том, чтобы тоже что-то читать, вызывала отторжение, не было сил. В первый день, на второй она спросила:

- Скажи, у тебя есть что-нибудь основополагающее по нежити? Точнее, по её уничтожению. Чтобы никому больше не пришлось сомневаться в моих выводах, нужно посмотреть формулировки и описания повреждений.

- Я могу тебе так рассказать, - сказал он, - и показать различия, на которые нужно обратить внимание.

- Но ты согласен, что повреждения от нежити совершенно другие?

- Никакая нежить не ввергла бы тебя в то состояние, в котором ты сейчас, вот и всё. Это точно. Но учебник принесу.

Он сходил, куда там ему было нужно, и принёс учебник «Нежить: виды посмертных сущностей» для некромантов, издание третье, тысяча девятьсот шестьдесят четвёртого года, дополненное, автор Антуан де Риньи, первое издание – тысяча восемьсот девяносто пятый год, второе – тысяча девятьсот тридцать второй. И ещё принёс свою монографию «Уничтожение специфических видов нежити», сказал – на основе его диссертации, дополнено и расширено. И дальше они сидели на кровати, прислонившись друг к другу, и читали, что у кого было, Марион в процессе ещё и заметки принялась делать, чтоб потом заново всё не перелопачивать. Не важно, как там оно сложится, сейчас если получается работать – нужно работать, и точка. Здесь и сейчас. Пока есть силы.

Силы, кажется, были, во всяком случае, ела она более уверенно. Почти не тошнило, разве что ходила она по-прежнему держась за стенку, иначе – кружилась голова и подкашивались ноги. Значит – сидим на кровати, или в этом вот кресле, и работаем.