Чудьмирье. Наследие ведьмы - Анна Чайка

Сказав это, Агата небрежно кинула зонт через плечо. Он отлетел к вешалкам в проходе и упал в положенную для него корзину. Ведьму он больше не волновал. Она с недовольством огляделась по сторонам.

− И где моя сумка? Она должна быть тут!

− Я ничего не вижу.

− Ну вот, опять потеряла.

Агата пересекла комнату, раскрыла ставни и оглушительно свистнула, сунув в рот два пальца. Ответом ей был вой озадаченных оборотней. Видимо закончив с поисками, она полезла в карман, достала пакетик со знакомыми конфетами в коричневой обертке и закинула одну из них в рот. С удовольствием раскусила. Из четко очерченного рта вытекла струйка золотистого дыма.

− Дымчатая карамель, − пояснила Агата. − Вкусная штука, но вредная, − портит зубы. Тебе не предлагаю.

Как странно. Легендарная ведьма казалась такой нормальной, такой человечной. Грызла леденцы, пуская губами дымные кольца. Нет, нельзя позволить ее внешности себя обмануть. Алексей нашел силы выпрямиться и посмотреть ей прямо в глаза.

− Знайте: вы не получите керос, пока не расскажете, где мы, зачем он вам и почему он хранился у моей матери. Вас с ней что-то связывает?

Агата открыла рот, чтобы ответить, но ее перебил звонок в дверь. Под потолком словно защебетала райская птица.

Она ушла в коридор.

− Так это вы, госпожа Арманова. Наши рамки зафиксировали неподтвержденное перемещение, − произнес рокочущий бас. − Чего-нибудь изволите? Чаю, закусок?

− Ваш повар может приготовить ужин на двоих волшебников? Принесите в номер.

− Будет сделано.

Агата захлопнула дверь. Снаружи послышались удаляющиеся тяжелые шаги. Ведьма развернулась на каблуках, и будто бы что-то вспомнив, подошла к радиоприемнику, стоящему на камине. Принялась крутить колесико.

− Я имею право знать правду, − вновь подал голос Алексей. − В конце концов, это ведь вы меня втянули во все это!

− И как? Тебе понравилось в Чудьмирье?

Она, казалось, совсем его не слушала. Все ее внимание занимал поиск нужной радиостанции. Щелк − чье-то рычание. Щелк − заунывные оккультные напевы. Щелк − новости Темной Москвы от ведущего. Щелк, щелк, щелк!

− Извините, может вы и могущественная ведьма…

Тут из динамика полилось столь сладкое пение, что у Алексея перехватило дух. Он забыл, что хотел сказать Агате, забыл о голоде и боли в шее. Обо всем забыл. Семья, Нина, Шан, керос, − все это стало вдруг смехотворным и пустым. Пение неизвестной девушки наполняло его всепоглощающей любовью. Ему захотелось плакать от счастья, но Агата зачем-то вновь сменила станцию.

− Кто только додумался позвать в студию вилл? Совсем не следят за безопасностью граждан, − возмутилась она, останавливая выбор на более безопасной музыке. В комнате зазвучал мелодичный джаз. Прищелкивая пальцами, Агата повернулась к Алексею:

− Так ты хотел знать, с чего все началось и чем все закончится?

Он с трудом кивнул. Пусть начнет хотя бы с этого.

− Обо мне ты, видимо, уже наслышан. Я великая падшая ведьма, гроза Совета 27, враг каждого уважающего себя чародея. Из всего перечисленного следует вывод, − со мной лучше не спорить.

Агата села напротив, убрав трость на пол. Мальчик успел разглядеть, что от набалдашника вниз шла вереница золотых букв: «Не он ко мне, а я к нему − во тьму, во тьму, во тьму…» Что бы это могло значить?

Но гадать времени не было, так как ведьма продолжала рассказ:

− Итак, однажды у меня в руках оказался керос времени. Его нужно было спрятать, и я решила сделать это в Светломире. Как видишь, не зря. Революционеры с его помощью мечтают разрушить барьер между нашими мирами и впустить сюда древнюю разрушительную силу.

− Мне сказали, что керос был украден, − с вызовом заметил Алексей.

− Это было давно. Никто уже не помнит правды, и я говорю про истинную правду, если ты понимаешь, о чем я, − прозвучал загадочный ответ.

− Нет, не понимаю! Почему именно мы? Моя семья, я?

− Случайность. Мой выбор пал на твою мать, когда она была еще совсем малюткой… В любом случае, самой мне керос был без надобности. Я не вспоминала о нем, пока его не стали активно искать враги. Кто-то даже проник в мой дом, с целью найти бесценный артефакт, − она увидела выражение его лица и качнула пальцем. − Нет, нет, не сюда. Сейчас мы в гостинице «Красный Цмокъ». Мой дом находится далеко за пределами города.

− Получается, вы явились к нам, чтобы защитить? − медленно произнес Алексей. Пока он ей не особо верил.

− Отчасти. А еще, чтобы не дать революционерам заполучить желаемое.

− Почему тогда сразу не сказали, какая это важная вещь? Мама хранила его в носке! − Он вытащил из кисета брошь и положил между ними на стол. − Это ведь керос, правда?

Агата вздохнула.

− Прости, милый, но перед тобой обычный колдовской маячок. Маленькая уловка, чтобы всегда знать о вашем местонахождении.

Алексей вспомнил слова Юлии: «Эта женщина всегда знает, где лежат ее вещи». Она догадывалась. Точно не знала, но догадывалась.

− Тогда где керос?

− Ты еще не догадался? − Ведьма изогнула бровь, пристально вглядываясь его грудную клетку. − Раньше он был в теле твоей матери. Теперь, так уж вышло, − в тебе.

***

Пока Алексей сидел, как громом пораженный, в распахнутое окно влетела черная комета. Это была уже знакомая ему сумка Агаты, − когда-то в ней прятался бумажный гном. Ведьма тут же в нее зарылась, забыв обо всем на свете. Наружу посыпались перья, книги, скомканная бумага. Оттуда же выпрыгнул крохотный лысый кот. Забравшись на стол, он грациозно потянулся.

− Генрих! А я и забыла, что ты там прятался. Хорошо выспался в полете, зайка? − Ведьма ласково почесала морщинистого зверя за ухом. Тот хрипло мурлыкнул.

− Я, я не понимаю таких шуток, − произнес Алексей лихорадочно. − Скажите, наконец, правду!

− Это правда. Сила кероса внутри тебя. Думаю, революционеры обо всем догадались, увидев ваше семейное фото у меня в бумагах. Поэтому я попросила принести мне брошь, чтобы выманить тебя из дома. И, надо сказать, маячок в ней оказался очень к месту.

− Да вы издеваете…

− А вот и ужин!

Она побежала к двери раньше, чем прозвучал звонок. Чопорная служанка в белоснежном переднике закатила внутрь тележку и разложила на большом столе тарелки с едой.

− Откуда у вас наше фото? И что за долг у моей матери был перед вами? − спросил Алексей, все еще потрясенный.