Сотник. Кузнечик - Евгений Красницкий

– Тогда та женщина вспомнила, что колдунья говорила, задумала девочку и поцеловала бутон. Он распустился, а внутри оказалась маленькая девочка. Совсем маленькая, с мизинчик ростом, – продолжил Тимофей.

– А так бывает? – удивилась Елька.

Все дружно посмотрели на Красаву.

– Бабуля про такое не рассказывала, – кратко ответила та на интересующий всех вопрос.

– А девочка кто, из навок? – уточнил Родька.

– Навки с мизинец не бывают, – просветила его Красава и покачала головой. – Смотря откуда зерно. Не нашенская, скорей всего.

Макар слушал и тихо охреневал. Дело было даже не в необыкновенной истории про маленькую Дюймовочку, которая неожиданно захватила и его самого. Дело было в том, как эту историю слушали младшие. Перебить рассказчика? Да плёвое дело. Кузнечик обиделся? Да как бы не так. Если мог – объяснял, нет – завязывал обсуждение, которое, как оказалось, не раздражает бесконечными остановками рассказа, а наоборот, делает сказку живее и ещё красивее. Но главное, сразу становилось понятным, кто кому ближе и кто за кого переживает.

Лёнька, который поначалу встрял, чтобы «втереться в доверие», неожиданно увлёкся и чётко и без всяких поблажек обсуждал вопросы чести применительно к каждому, кто появлялся в рассказе. Воин, однако. Откуда такое могло взяться у мальчишки, выросшего в медвежьем углу на самом дальнем болоте, Макар не знал и даже подозревать не мог, что для воспитанного Младшей стражей отрока это настолько важно.

Любава… Надо будет Верку взять в следующий раз, от неё это. Ей интересны все тонкости отношений между людьми. Родька западал на любой необычный или неожиданный поворот рассказа, и не важно, в сказке это говорилось или вот прямо сейчас, в обсуждении. Красаве, ясное дело, интересно необычное колдовство. А ещё способы влияния на людей. Ну а Прошка, добрая душа, чуть ли не квакал вместо своего жаба.

– Поели, можно поспать… – изобразил Кузнечик кваканье жабы. – Поспали, можно поесть.

– Это как у Иулии в лазарете, – мрачно прокомментировал Леонид. – Поел, поспал. А квакнешь, так ещё и в жабу превратит.

– Не хочешь быть здоровой жабой, станешь хромым дятлом, – отрезала Юлька. – Могу поспоспешествовать.

Лёнька поежился.

– А я чё, против, что ли? Жаба так жаба. Тяжело там только. И страшней, чем в жабу. Можно на своих двоих и не выйти.

– Вот и не квакай. Тебе с твоей ногой, считай, повезло. Она у тебя есть. Так чего там с жабом, Тим? – лекарка решительно прекратила разговор.

Макар, став наставником у Корнеевых отроков, отнесся к порученному делу очень серьёзно. Но каждый раз, когда он выходил к своим ученикам, возникало множество вопросов, на которые ответов не было. Почему лесовики кукарекают на молитве? Почему поруб переполнен, а дисциплина всё равно нарушается. Почему наказывают, а они всё равно делают по-своему?

– Как это – жук её прогнал? – возмутилась Елька. – Они ж сговорились уже.

– Сговорились, а после смотрин взял и прогнал, – мрачно ответила ей Юлька. – Сплошь и рядом так бывает. Вот выберешь себе суженого, придёте вы с ним к родне, а она посмотрит и скажет: «Нет!» А вы уже сговорились, если не хуже. Что делать станешь?

– А как может быть хуже? – удивилась Любава.

– Ребятёнка прижили, вот когда хуже, – пробурчал Леонид. – Растить его кто будет? Хорошо, если суженый вместе со своей Дюймовочкой в бега подастся, вон как воевода Корней – подхватил жену, и только их и видели. Не то что этот… жук.

– Ой, а нашим девкам-то, которые постарше, в Туров на смотрины ехать! – схватилась за щёки Елька. – А вдруг там одни жуки?

«Игра! – вдруг пришло в голову наставнику. – Что принес Кузнечик в крепость и отдал этой мелочи? Что они сейчас делают? Играют. Да так интересно, что вот Лёнька уже себя не помнит, а попутно ещё и нуднейшую работу делает – планку строгает. Да и самому трудно от них оторваться. А ведь как всё просто: они играют и они учатся – сами, да ещё настолько быстро, что диву можно даться. Сами приходят к тем выводам, что иначе пришлось бы втолковывать с боем, и всё равно бы не поверили. Может, дело в ней, в игре? Может, поэтому в слободе с Тимофеем и его мальчишками играются и оттого он по разумению опережает своих сверстников на целый шаг? Чтобы научить быстрее. Не к двадцати годам они мастеров делают… А вот прямо сейчас назовешь Кузнечика подмастерьем? А ведь там он, наверное, только на ученика тянет. Кого же они хотят вырастить к двадцати в этой своей слободе?»

– «Что будем делать, состоятельные кроты?» – прогундосил Тимофей. – «Считать!», ответили состоятельные кроты и достали счёты.

– Чего достали? – мгновенно встал в стойку Захар.

– Счёты, – Тимка удивился. – Ты что, счёты не видел?

– Видел, – помотал головой тот. – У боярича Михаила на столе лежат. И ещё одни купецкому десятку дали, только они на них ни хрена считать не умеют. Так, складывают понемногу. А Михайла говорил, что вычитать можно.

– А ещё делить и умножать. На них быстро получается.

– А ты и делить умеешь? – удивился Родька. – А мы только в столбик. А вас до скольки учили?

– Да… До скольки угодно, – пожал плечами Тимофей. – Арифметика ж одинаковая.

– Покажешь? – деловито уточнил Захарий. – А то нам считать много.

Тимка задумался.

– Покажу, только давай завтра. Хотя нет, вон видишь четыре плашки? Вот их зачистить надо. Будут вам счёты, а там и научитесь.

Макара охватил такой азарт, как будто он на охоте хитрую лису за хвост поймал и держит, не давая ускользнуть.

«А главное – правильные сказки ему рассказывают. Интересно… А в какие игры нужно играть с отроками, чтоб из них получились воины? Умные, хитрые, ставящие в тупик врага своими придумками, а главное – живые воины. И ещё: почему Кузнечик мгновенно согласился на любое наказание, как только понял, что он не прав? Тоже хитрая игра? Или это правила этой игры? Выходит, если ты играешь с учеником, ты имеешь право его наказать. А если нет… Наказать всё равно сможешь, только он после этого будет кукарекать у тебя за спиной».

– А теплые края – это где? – робко поинтересовалась Фенька.

– В Царьграде, наверное, – озвучил сокровенную мечту Леонид.

– Ну да, – снова не поверил Захарий. – Полетит она в Царьград. Там от попов не продохнуть. Она ж нечисть, мигом выловят.

– Тогда в Италию, ну, где Ромео и Джульетта.

– А чего это они к латинянам полетели? Делать им больше нечего!

– Тогда к грузинам.

– Это где витязь в тигровой шкуре? – вспомнила Любава. – Так там же горы одни. Не, лучше, наверно, в Царьград. Там принцев всё равно хоть в телегу грузи, подумаешь, одним больше!

Питер, закрытая лаборатория Конец лета 20ХХ года