Капитан Валар. Смертник номер один - Сергей Самаров

– А второй путь? – спросил он.

– Откровенность, – проявил я почти спартанскую краткость, но вместил в одно слово очень много смысла.

– Я готов, – недолго думая, согласился Магомед.

– Значит, договорились.

– А Шурик…

– Кто?

– Селиванов…

– Ты не хочешь, чтобы он много болтал?

– Я бы сам оторвал ему язык.

– Селиванов погибнет при попытке к бегству. Это не сложно организовать. Но это при условии, что ты будешь нам не просто полезен, а очень полезен. Так что сам подумай…

– Я же сказал – я готов.

Свои властные нотки он еще не совсем потерял, от этого отвыкнуть сложно. Но со временем отвыкнет. Все, кого ломают психологически, привыкают. И становятся совсем другими людьми. Это многократно проверено на практике.

Я посмотрел на генерала. Николай Владимирович послал капитана Магомедова за дознавателями. Значит, сейчас начнется серьезный допрос. Я на роль дознавателя не претендовал и вышел из кабинета, куда сразу же вошли часовые; один из них по-прежнему держал в руках ремень Магомеда.

– Можете вернуть ему ремень. Он уже не будет вешаться, – подсказал я.

* * *

Перед допросом генерал Лукьянов отпустил меня со старшим лейтенантом Сережей на три-четыре часа, чтобы мы съездили домой. То есть Сережа – к себе домой, а я – на ту служебную квартиру, ключ от которой мне вручили. Эти три часа вместе с дорогой генерал, видимо, посчитал временем отдыха… Но в том, что отдохнуть мы успеем, он, кажется, даже не сомневался. По крайней мере, я именно так понял его прощальную фразу:

– Мало ли какие обстоятельства возникнут после допроса. Я даже допускаю, что вам придется начать действовать очень скоро. Вы должны быть свежими. Ну, и квартира – это запасной аэродром, где при случае можно и приземлиться.

Говоря честно, я предпочел бы присутствовать на допросе Абдуллаева, чтобы знать ситуацию не со слов Лукьянова, а напрямую из первоисточника. Но у генерала были свои методы управления… Возражать человеку, облеченному властью надо мной, я был не приучен и потому согласился посмотреть квартиру, в которой мне, может быть, предстояло жить долго. Сережа же, хорошо знакомый со стилем работы своего командира, вообще сразу достал ключи от своего бронированного микроавтобуса, приглашая меня последовать за ним без промедления. Я последовал. Но на всякий случай, как и сам старший лейтенант, взял с собой пистолет-пулемет. Тем более что с документами, в том числе и с разрешением на оружие, у меня теперь все было в порядке.

До места мы добрались без приключений и достаточно быстро – попали в тот редкий и короткий временной промежуток, когда движение на московских улицах перестает быть критически интенсивным. Но не успел я даже обойти квартиру, как раздался звонок в дверь.

– Это я… – сказал из-за двери старший лейтенант, который, не заходя ко мне, сразу отправился к себе. – Генерал позвонил. Отдых накрылся, нужно срочно возвращаться.

* * *

Обратная дорога получилась такой же быстрой – Сережа гнал как бешеный, торопясь по вызову генерала, и обращал мало внимания на правила дорожного движения, перелетая перекрестки на желтый сигнал светофора и не скидывая скорость ниже восьмидесяти километров в час. Вскоре мы свернули на боковую улицу, которая через два двора вывела нас напрямую к нашему новому помещению. Комитет занимал только половину длинного полуподвала. Вторую половину, имеющую собственный вход, занимали, судя по всему, какие-то коммерческие структуры. Все здание было окружено огромным количеством автомобилей. Они стояли и утром, когда мы переезжали сюда, стояли и позже, и оставались на месте весь день, который уже близился к завершению. Оно и понятно: кто же будет уважать бизнесмена, приезжающего на работу на общественном транспорте! Все предпочитают добираться на своей машине. А лишний час или два в дороге – это не беда, это уже считается производственными издержками. Но нас волновала другая проблема: в таком количестве авто трудно было ориентироваться и выделять чужаков. Тем более что мы пока еще не знали машины, стоящие здесь каждый день. Поэтому, вылезая из своего микроавтобуса, мы с Сережей только переглянулись, прекрасно понимая друг друга, и двинулись к входу с предельной осторожностью, по одному. Прошел я; Сережа издали прикрывал меня, всегда готовый выхватить пистолет-пулемет. Возле двери я обернулся, ожидая напарника. Но применять оружие не потребовалось. Похоже, наши оппоненты пока не добрались до нас.

Около дверей импровизированных камер, где раньше содержали Абдуллаева и Селиванова, стояло по часовому. Значит, по три часовых находится внутри. Таким образом, мы поняли, что допрос уже завершен. Следовало найти самого Лукьянова. Тесный кабинетик генерала был закрыт на ключ. Лукьянов оказался в кабинете Воскобойникова. Сам старший лейтенант, как я понял, уже готовился отправиться домой отдыхать, а на смену ему прибыл Василий Лукич собственной персоной. Майор разговаривал с генералом, и нам с Сережей только кивнул между двумя словами. Это не было недружелюбностью – просто естественное армейское чувство субординации. Василий Лукич привык, как принято в армии, не отвлекаться на постороннее, если разговариваешь с генералом. Это здесь, в Комитете, слегка иные порядки. Однако Лукьянов сам остановил майора Управления космической разведки ГРУ и повернулся к нам:

– Быстро прибыли, молодцы! Я почему отдохнуть вам не дал… Поступили новые данные. Дибар решился на крайнюю меру. Он желает организовать встречу Хасбулата – который, как оказалось, действительно знает Абдуллаева достаточно хорошо, более того, имеет к нему серьезные претензии и с удовольствием пустил бы ему пулю в спину вместо того, чтобы сотрудничать, – с парнями Абдуллаева, поскольку его самого найти уже трудно. Сработала наша «утка» в Интернете. Хорошо, что Толя Воскобойников нашел электронный адрес Гайдарова. Это значит, что тот работает с компьютером; следовательно, мог интересоваться и новостными сайтами. Любой человек, кто работает с компьютером, умеет пользоваться поисковой системой. Видимо, Дибар набрал по поиску имя, отчество и фамилию Абдуллаева – и получил информацию, которую мы для него выложили. Сразу стал понятен вопрос, почему приехавшие специалисты не смогли с ним встретиться. Гайдаров клюнул, но он совсем не тот человек, который так легко попадается на первый же подвернувшийся крючок. Он обязательно должен проверить и для проверки посылает Хасбулата. При встрече вы должны будете описать Абдуллаева внешне и что-то сказать о его характере. Главная черта, как обязан думать Хасбулат, – это как раз то, на чем мы его поймали. Конфликт между ними возник как раз на этой почве. Магомед имел какие-то контакты с сестрой Хасбулата, даже с двумя сестрами поочередно. Что-то там с ними случилось… Хасбулат попытался вступиться за сестер, но нарвался на пулю. Произошло это в период активных боевых действий Второй чеченской войны. У меня есть такое ощущение, что Абдуллаев отправил сестер Хасбулата в смертницы. Обычное дело – женщин насилуют, потом делают из них шахидок. Согласно кавказскому менталитету изнасилованная женщина уже не может быть ничьей женой, и путь для нее только один… Абдуллаев сам не стал вдаваться передо мной в подробности, но, если бы дело касалось просто какого-то любовного романа или даже двух романов, он рассказал бы. А говорить о смертницах не захотел. Это, конечно, если я все правильно понял; но, боюсь, я прав, потому что опираюсь при этом на агентурные данные. А Магомед мыслит логично. Зачем брать на себя то, о чем следствие не знало, когда его раскручивало? Он не на исповеди, чтобы себя раскрывать; да и не тот он человек, кто может когда-нибудь покаяться…