Чудес не бывает - Андрей Буторин

Щеки девушки зарозовели. Всё еще изредка кашляя, она задышала гораздо ровней и спокойней. Брок понял, что жизни дочери ничего более не угрожает и с облегчением потерял сознание сам.

Очнулся он оттого, что кто-то хлестал его по щекам.

– Одну минуточку, – попытался отмахнуться Брок. – Загляните через час! – Но тут он вспомнил всё и подпрыгнул. То есть, он думал, что подпрыгнул – на самом же деле он едва дернулся, лежа на сыром песке.

– Па-а-апаааа!.. – рыдала рядом Сашенька.

– Что, доченька? – севшим голосом спросил Брок.

– Ты жи-и-иив?..

– Вроде бы… Видишь ли, я не могу утверждать наверняка, поскольку мне неизвестно нынешнее положение вещей в принципе. Если у меня продолжается галлюцинация, вызванная отравлением газом в земном лесу, то я скорее жив, чем мертв, хотя и нахожусь в бессознательном, так сказать, состоянии. Если же…

– Уф-ф-ффф! – облегченно выдохнула Саша. – Раз чушь несешь – значит, жив-здоров!.. А где остальные?..

Брок помрачнел и опустил голову.

– Что? – вскинулась Сашенька. – Говори сейчас же! Они живы?!..

– Петрович – нет, – выдохнул сыщик. – Горыныч – тоже… Костю я не видел…

Сашенька зарыдала.

– Константин Петрович спас меня!.. Он жертвовал сыном, но спасал нас обоих! Вместо того, чтобы бросить меня и спасать только Костю!.. А ты!.. Ты бросил меня, когда я тонула, когда я звала тебя на помощь!.. – Саша закрыла лицо руками и резко отвернулась. Ее худенькие плечи безостановочно запрыгали.

Брок виновато положил на них руки:

– Но я не понял, что ты тонешь и зовешь на помощь. Ты орала, как обычно…

– Ах вот как?! – от нахлынувшей обиды девушка даже перестала плакать. Она вскочила на ноги и побежала вдоль берега реки.

Брок горестно покачал головой, медленно поднялся и побрел вслед за дочерью.

Сыщик увидел, что Сашенька резко остановилась и смотрит на реку. Даже издалека было видно, как она напугана. Брок побежал. Он уже догадывался, что увидела в реке дочь.

Его предвиденье сбылось – возле самого берега покачивалось в воде тело Константина Петровича. Не говоря Саше ни слова, Брок залез в реку и вытянул труп на берег.

Сашенькино лицо было бледным, но девушка держалась на удивление спокойно.

– Надо найти Костю, – сухо бросила она. Сыщик молча кивнул и пошел вперед, всматриваясь в водную гладь.

Долго идти не пришлось – тело мальчика зацепилось курткой за корягу метрах в пяти от берега. Течение развевало его русые волосы, мертвые глаза с укоризной смотрели в синее небо – такое жизнерадостно-яркое здесь…

Брок, не раздеваясь, зашел в воду и поплыл. Ему не сразу удалось отцепить Костину ветровку – казалось, что река не хочет отдавать желанную добычу. Разозлившись, сыщик дернул плотную ткань что есть силы, и та, злобно треснув, подалась.

Мальчика положили рядом с отцом.

– Может… – глухо начала Сашенька, но Брок помотал головой:

– Поздно!..

– А дракон?.. Он точно умер? – спросила Саша.

– Пойдем, посмотрим.

…Змей Горыныч лежал так же, как и видел его в последний раз земной коллега. Тело покоилось в воде, на отмели, а на берегу лежала лишь средняя голова. Глаза ее были закрыты.

– Папа, он вроде бы шевелится!.. – прошептала Саша.

– Да нет, это течением его…

– Вон, лапа дрогнула!

– Перестань… – скорбно поморщился Брок.

– Он же такой большой, – не унималась Сашенька. – И сердце у него большое. А может, их у него тоже три! Вдруг он всё-таки жив?.. Вдруг мы его еще можем спасти?!

– Как? Искусственное дыхание сделаем?

– А что!.. – бросилась девушка к голове дракона, присела на колени, склонилась было ко рту Горыныча, но тут же отпрянула.

– Ты чего? – удивился сыщик. – Брезгуешь?

– А вдруг он задышит?..

– Разве мы не этого хотим?

– Да, но… Что станет тогда со мной?..

– Что?

– Ну-у… не знаю… Шашлык. Котлета по-киевски. Курица-гриль. Цыпленок табака…

У Брока потекли слюнки. Он только сейчас понял, до чего ж голоден! Аж колени затряслись. Сыщик шумно сглотнул.

– Я бы сейчас поел… – непроизвольно озвучил он заветное желание.

– Меня?.. – удивилась Сашенька.

– Да хоть его, – кивнул на тушу Горыныча Брок и, поняв, что сострил очень неудачно, поспешил добавить: – Прости, друг!..

– Ничего, – сказала вдруг драконья голова, не раскрывая глаз. – Да я всё равно жесткий.

– Ты жив!!! – кинулся Брок к голове Змея Горыныча.

Горыныч приоткрыл правый глаз. Взгляд его был мутным, но определенно живым.

– Вроде жив… Если это не галлюцинация… По твоей теории.

– Но… как?! – ахнула оторопевшая Сашенька. – Это… это же чудо!

– Что как? – открыл Змей второй глаз. Из воды на берег вылезли и две другие головы.

– Как ты не захлебнулся? – пояснил Брок, а Саше бросил поучительным тоном: – Чудес не бывает, дочурка!

– А у меня жабры есть. Я вообще-то земноводный ящер… Правда, жабры – скорее, атавизм. Активно жить под водой я не могу, но на какое-то время поддержать жизнеспособность организма они могут.

– Ага, – широко улыбнулся земной сыщик. – Вот и еще одно чудо нашло научное объяснение!

Взгляд Змея Горыныча стал полностью осмысленным. Все три головы поднялись на длинных шеях и стали осматриваться вокруг.

– А где остальные?

Брок и Саша понурили головы. Девушка прошептала:

– Они умерли…

Головы Змея скорбно закачались. Зашипели на мокром песке горючие слезы.

– А кто этот бородатый старик? – сдерживая рыдания, спросил дракон, глядя туда, где отец с дочерью оставили утопленников.

Бородатый незнакомец и впрямь оказался глубоким старцем. Правильной формы, этакое благородно-аристократическое лицо его было испещрено складками и морщинами. Лоб и верх головы блестели в лучах солнца обширной лысиной. Зато оставшиеся волосы ниспадали седой гривой почти до самой земли, равно как и седая же борода. А вот глаза его молодо и пронзительно сияли тем же неестественно ярким синим цветом, что и здешние небеса. Старик был явно из того же рода-племени, что и встреченные ранее охотники, только, в отличие от последних, на нем был длинный черный халат с вычурным золотистым орнаментом.

Разглядывая незнакомца, Брок не сразу посмотрел на тела двух несчастных Константинов, и только Сашенькин вскрик заставил его оторвать от старика недоуменный взгляд.