Певец из Кастагвардии - Джейн Уэлч

Однако в его голосе звучало что-то вроде уважения. Он рассмеялся, словно бы довольный, что наконец встретил достойного соперника.

– Освободи нас, или я покажу тебе свою истинную силу! – угрожающим тоном изрек Каспар, незаметно засовывая руку в карман.

Там у него должен был лежать пузырек с камфорным маслом, который он стянул из комнаты Морригвэн. Надеясь, что обман сработает, Каспар ногтем подцепил крышечку и выплеснул летучую жидкость во влажный воздух. Камфара мгновенно вспыхнула длинным языком пламени.

Мамлюк расхохотался.

– Отличный фокус, колдун!

Он наотмашь ударил Каспара по лицу, развернулся и ушел к своим людям. Вскоре послышался его властный голос, раздававший приказы – всем мужчинам копать глубокую яму, чтобы на ночь было куда посадить медведя.

Обессиленный дорогой и неудачей, Каспар глубоко уснул. Когда он пробудился, было еще темно. Из-под шелестящих осин слышались приветственные крики. Каспар увидел множество огоньков, тянувшихся к лагерю долгой чередою. Из темноты появилась еще одна группа людей, ведущих опутанного цепями медведя. Тот не делал ни малейшей попытки сопротивляться.

Каспар поморгал, не веря своим глазам. Зверя вела полуобнаженная девушка, юная, но мускулистая и сильная. Медведь послушно шел за ней, как собака. Девушка остановилась перед Мамлюком и поклонилась. Люди перемешались меж собой, вместе устроившись у огня, и расспрашивали друг друга о волках. Новоприбывший отряд, оказывается, тоже не видел ни одного волка.

– Ну, это не совсем так, – поправил кто-то из старой компании. – Мы тут поймали торра-альтанца, и у него с собой был волк. Только он убежал, волк, я имею в виду, а не парень.

– А где это он у вас? Глянуть охота!

Вторая партия заинтересовалась, и трое поднялись с места, чтобы посмотреть на пленников.

Один из них был постарше и довольно хорошо одет. Он ткнул головешкой едва ли не в самое лицо Каспару.

– Дурачье вы, дикие пастухи. Вы небось думали, это какой-нибудь простой торра-альтанский дровосек! Нет, парни, посмотрите хоть на его одежки. Я долго торговал с этим народом, доставлял шерсть в самую их крепость. Я на них насмотрелся так насмотрелся. Этот малый – высокородный торра-альтанец, или я вообще ничего в них не понимаю! Он из волколюбов; из этих демонов, из-за которых мы все страдаем.

– Глотку ему перервать! – возбужденно крикнул парень помоложе.

Каспара схватило сразу несколько рук. Кто-то перерезал путы, которыми он был на ночь привязан к дереву; однако запястья юноши оставались крепко скручены за спиной. Папоротник вопил, брыкался и кусался – скорее по-кроличьи, чем по-человечьи; его тоненькие руки выскользнули из хватки людских рук. Крича, как загнанный зверек, он согнулся и ударил головой в живот того, кто стоял у него на пути. Твердый череп лёсика сильно впечатался врагу в почки, тот не удержался на ногах и упал. Папоротник перескочил через него и помчался прочь – со скоростью настоящего оленя, несмотря на то что руки у лёсика все еще были связаны.

– Пускай удирает, – крикнул кто-то из овиссийцев. – Он человек простой, к тому же пострадал от волков. Но этот, – он злобно указал на Каспара, – этот так просто не уйдет. Он проклятый торра-альтанский убийца. Высокородный кровавый демон.

– В яму его! К медведю! Вот чего он заслуживает! – завопил грязноволосый пастух, и голос его вибрировал мстительной радостью.

Каспар старался лежать совершенно неподвижно. Расслабив все мышцы, он затаил дыхание и сдерживал рвущийся из груди стон. Тяжелая когтистая лапа полоснула его по ноге, но юноша не издал ни звука. Медведь глухо заворчал.

Толкая Каспара лапами и мордой, медведь перевернул его на спину, испытующе обнюхивая. Сверху в темноту ямы жадно вглядывались лица, на которых застыло выражение болезненного предвкушения. Нечеловеческим усилием воли Каспар сдерживал дыхание, сохраняя полную неподвижность. Сквозь неплотно сомкнутые ресницы он видел острую морду над собой, чувствовал прикосновение мокрого носа к щеке. Из пасти медведя пахло тухлым мясом. Зубы у него были кривые и желтые. Одного клыка не хватало, и десна вокруг воспалилась и кровоточила. Хотя юноша оставался совершенно расслабленным, притворяясь мертвым, взгляд его невольно фокусировался на этой страшной пасти.

Медведь снова ударил его лапой – на этот раз по плечу. Острая боль пронзила руку до кончиков пальцев, отзываясь в каждой мышце, – но воля и на этот раз пересилила, и Каспар не шевельнулся. Медведь угрюмо потоптался на месте, испустил разочарованное рычание.

О Великая Матерь, пусть этот старый зверь поймет, что я не враг ему, безмолвно молился Каспар. Он знал, что в следующий момент медведь набросится на него по-настоящему, и жестокие клыки разорвут на части его тело.

Тяжелая лапа опустилась Каспару на грудь. Юноша напряг все мускулы, чтобы дышать, но вес зверя был слишком велик. В глазах Каспара потемнело от нехватки воздуха, в висках застучали тугие молоточки. Сейчас у меня треснет грудная клетка, отчаянно подумал он. Язык у него словно стал слишком большим и заполнил весь рот, кончики пальцев начали неметь.

Медведь убрал лапу, освобождая Каспара, и тот со свистом втянул воздух, хрипя и задыхаясь. То, что он совершил смертельную ошибку, юноша понял в следующий же миг, когда медведь занес огромную лапу над его головой, чтоб покончить с ним одним ударом.

Каспар зажмурился, ожидая жестокой смерти, и успел помолиться о том, чтобы мучения не были долгими. И тут внезапно послышался громкий лай. Лай звучал где-то совсем близко, кажется, здесь, в медвежьей яме. Юноша приоткрыл глаза – и увидел, как медведь медленно, словно нехотя, опускается на четвереньки и пятится назад.

Кто-то стоял в яме, заслоняя Каспара от зверя. Юноша разглядел в темноте только ноги неизвестного спасителя: стройные, золотисто-загорелые, в коротких остроносых башмачках… Это были женские ноги!

Медведь уселся на землю и протянул вперед лапу, как послушный щенок, приветствующий хозяина. Каспар снова услышал лай – и понял, что лает не собака. Как ни поразительно, этот звук исходил из уст женщины. Откатившись назад и приподнявшись, он изумленно взирал на нее, невысокую и стройную.

Это была даже не женщина – молодая девушка, примерно его лет. Обернувшись к Каспару, она сложила к ногам юноши его оружие – лук и охотничьи ножи, все, кроме кинжала лесничего из Иномирья. Это единственное, чего она не смогла добыть. Каспар сунул один нож за голенище, второй за пояс, третий стиснул в руке.

– Господин, нам нужно бежать, – заговорила его спасительница.

Юноша взглянул вверх: там, на краю ямы, глумливо смеялись и роптали враги. Идея побега при таком соотношении сил казалась сомнительной. Дрожа, он с трудом поднялся на ноги, привалился спиной к земляной стене ямы с выступающими корнями. Медведь тем временем покорно тыкался носом в руки девушке, пока она расстегивала его ошейник. Юноша не сразу понял, что это к нему, Каспару, было обращено слово «господин». Сверху послышалось конское ржание, и Каспар узнал голос Огнебоя.