Договор - Владимир Ящерицын

Одним огромным прыжком хисны срываются с места и обрушиваются на гоблинов и тролля. Шаман лишь в последнее мгновение поворачивает голову и смотрит на нас расширяющимися от ужаса глазами. В следующее мгновение его сносит хисна одного из ариров. Начинается бойня – гоблины в страхе практически не думают о сопротивлении. Жалкие твари. Мисс сметает их ударами лап по нескольку штук за раз. Моя задача сводится лишь к тому, чтобы плотней прижаться к его спине, но всё равно мотает во все стороны немилосердно. Внезапно всё заканчивается. Арек разведки, не дожидаясь приказа, рванул за авангардом гоблинов, настигнув их менее чем через минуту. До нас донеслась лишь пара далёких вскриков. Разведка тут же вернулась. Никто из наших даже не был ранен. Ариры соскакивают с хисн и начинают с фанатичностью выискивать раненых и оглушённых. Находя таких, они тут же оттаскивают свою добычу в сторону и начинают жутковатые ритуалы. Особенно свирепствуют ариры Акрио и Криаты. Вырезанием сердец и снятием кожи дело там не ограничивалось, а жизнь в хлипких телах поддерживалась магически. От жутких криков их жертв меня передёргивало.

Но что было самое плохое – ощущение напряжения не исчезло. Мисс стоит рядом с местом бойни, с вялым интересом глядя на жертвоприношения ариров. Я же смотрю на разорванные тела. Что-то не так… Взгляд цепляется за изломанное тело вождя. Ощупывая его взглядом, я обращаю внимание на полоску кожи на его шее. Я врубаю магическое зрение. Это же… Я ору на Языке Смерти:

– Рабский ошейник!

Все ариры бросают свои занятия и приближаются к телу вождя. Один из них наклоняется, и в наступившей тишине звучит его голос:

– Кхитан…

Арир Эхаялин бросается к своей сумке и достает радар – он полон красных точек.

– Это была приманка! Они нас окружили!

Я смотрю на сестру. Она лишь неверяще уставилась в сферу.

– Как скоро они подойдут к нам?

– Идут не спеша… Минут через пять от силы… – отвечает арир.

Так… Некоторые жертвы ещё живы. Зря Кхитан всё это мне устроили. Я обращаюсь к своим жрицам:

– Два ритуала – Призыв Предвечной Тьмы и Пятиконечная звезда поднятия и трансформаци. Быстрее! Чертите своими терами! – Поворачиваюсь к арирам: – Стягивайте все трупы в центр Звезды, а живых гоблинов на острия! Шевелитесь!

Приближаюсь к сестре и резко хлопаю перед её лицом в ладоши. Она вздрагивает и смотрит на меня.

– Приди в себя! Ты нужна мне!

– Но там целый татретт Кхитана!

– Ха! Зря они дали мне эти пять минут! Надо было наносить удар сразу же! А теперь уже поздно! Мы с тобой должны вызвать Воплощение Тьмы! Соберись уже!

Сестра, кивнув, быстро пошла мне за спину.

Спрыгнув с Мисса, я вызвал свою птичку-элементаля: «Ты нужна мне», – и щедро полил её маной Огня. Птица проявилась передо мной, вися в воздухе и раскрыв крылья. Я перелил в неё всю свою ману Огня. Птица… Настоящий феникс… Элементаль вырос до трёх метров в высоту и вопросительно курлыкнул. Я указал на тот зев пещеры, откуда мы пришли: «Как только они покажутся, вложи в выдох всё, что сможешь».

Я отвернулся от него и посмотрел на ариров Криаты. Ха! Тут я не нужен. От горы трупов уже тянулись змеи-щупальца, состоящие из плоти и крови, к отчаянно визжащим пяти жертвам. Интересно, выйдет из этой гадости хоть один мёртвый голем?

Я направился к сложной печати, которую заканчивали рисовать изменённые жрицы. Сестра уже заняла один из двух кругов внутри, противоположных друг другу. Бросив взгляд по сторонам, я отметил лихорадочную подготовку ариров. Каждый из них готовился к битве: ариры Криаты завершали создание голема, арир Эхаялин разминался с длинной косой, группа ариров Реа исполняли сложные выпады, с тускло светящимися полумесяцами в руках, ариры Акрио вообще обнажились и густо намазывали свои гибкие тела кровью гоблинов, а по мускулистым телам ариров Ихитоса, раздетым по пояс, пробегали волны изменений, которые были отнюдь не безболезненными – их лица временами искажались от еле сдерживаемого крика. Построение последних возглавлял Атере.

Хисны были рассёдланы и без сбруи. Сейчас они будут драться отдельно от нас. Одна из старших жриц заканчивала поить их каким-то зельем из бутылочки. Под ногами у неё валялось несколько уже пустых пузырьков. Другая жрица приводила в боеготовность свою составную плеть.

Я сделал шаг в грубо нарисованную печать и воткнул свои теры в выдавленные на камне три символа и три знака древних. Сестра проделала то же самое.

– Начинаем, – бросила она. – Не забудь: в каждый знак по тысяче маны Тьмы. Это защита! Ты накачиваешь – я взываю. Согласен?

– Да!

Я выплеснул ману, не жалея Силы, в печать. А сестра заговорила на древнем:

– Взываю к тебе, Предвечная! Окажи помощь в битве! Ослепи наших врагов! Но оставь нас зрячими! Уязви противников, но защити союзников!

Секунду ничего не происходило. Целую секунду я думал, что Тьма не ответит, но из центра печати вдруг ударила тугая струя чёрного мрака, который заполнил всю пещеру. Внутри этого облака мир утратил цвета и наполнился всеми оттенками серого. Казалось, нас обвевает тугой ветер. Ариры радостно жестикулировали, глядя на нас. Печать выгорела и исчезла. Сестра сложила жест «Получилось». Я обернулся. Феникс недовольно курлыкнул. Жуткое создание Смерти, собранное из слепленных между собой трупов гоблинов, сделало первый шаг за границу гаснущей пятиконечной звезды. Мы готовы.

Я не успел сделать и двух шагов от печати, как феникс громко и глубоко вдохнул, сразу после этого вылив тугую ревущую струю пламени в тёмный зев пещеры. Через мгновение до нас донеслись крики заживо сгорающих врагов. Из другого прохода выплеснулась целая волна наездников на хиснах. Однако было такое впечатление, словно они движутся в толще воды, настолько их движения были медленными. Первыми удар по ним нанесли ариры Реа, бросив в них свои полумесяцы. Их воздействие на плотный строй всадников было ужасно – полумесяцы рассекали их вместе с доспехами и хиснами, как воздух. А потом в эту свалку разрубленных тел ворвались, бешено визжа, ариры Акрио. За ними влетели ариры Ихитоса – и разверзся Ад.

Сколько я ни пытался впоследствии восстановить целостную причинно-следственную связь в воспоминаниях, мне это не удалось. Остальные так же сильно путались в воспоминаниях… Вот бегущая следом за хиснами пехота поднимает на глефы – копья двух замешкавшихся чудовищ, только недавно бывших арирами Ихитоса, но в их строй врывается пара чёрных смертоносных молний – обнажённые ариры Акрио рвут чужих солдат голыми руками. Вот я ввязываюсь в магическое противостояние атар – мы вшестером легко убиваем восьмерых. Моя сфера Тьмы пробивает жалкий щит и разрывается внутри, оставляя от ихатаров лишь пустые доспехи. С другой стороны туннеля развоплощают феникса, но он лишь возвращается ко мне, в глубь моего дара. Полный арек высших жриц без труда вминает мёртвого голема в пол, да так, что только ошмётки и брызги летят во все стороны. Этим же ударом они задевают одного из наших ариров Криаты. Я создаю «Плеть ужаса» и, перекачав её маной, наношу удар по вражеским жрицам. Они выставляют щит, но моё заклятье его практически не замечает и рассекает пополам двоих из них. Сзади вспухает взрыв, и меня бросает на оставшихся. Я не долетаю до них самую малость, но мне это и не нужно – я хватаю всех оставшихся жриц своими терами и, вывалив в них всю свою ману, начинаю их душить. Когда они теряют сознание, я стягиваю их в кучу и лезу в рукопашную – магов у врага больше не осталось. Стоит жуткая какофония – кричат раненые эльдары и хисны, ревёт «Выдох дракона» – это одна из изменённых жриц гоняется за какой-то шустрой тенью, рычат в пылу боя сражающиеся хисны. Сестра поднимает на копьё чужого арира Ихитоса, и тот, невзирая на всю чудовищность своего положения, насаживает себя на древко всё глубже и глубже, пытаясь хоть таким образом добраться до своего убийцы перед смертью.