Авторитетный роман - Владимир Колычев

Секс – это не развлечение. Секс – это серьезно. Для кого как, но именно так Майя относилась к интиму. Именно поэтому Мише нравилось с ней в постели. Зажигала она редко, но разгоралась до пожара. А сейчас ей вовсе не хотелось воспламеняться. Сейчас она желала испепелить Кошерова – взглядом, но не жаром своего тела.

Она сопротивлялась, но насильник все-таки стянул с нее колготки, втиснулся между ног, начал расстегивать пояс на своих брюках. Еще совсем чуть-чуть, и он перейдет последнюю черту.

Но вдруг какая-то сила оттащила его от Майи. Чей-то кулак со всей силой врезался ему в нос, послышался шлепок и хруст. Кошеров упал и тут же получил ногой в живот. Родион ударил его еще раз и только тогда понял, кто это посмел покуситься на Майю. Склонился к насильнику:

– Это кто, Кошеров? – Зрение у Родиона неважное, а носить очки он отказывался наотрез. И с линзами у него ничего не вышло: некомфортно он в них себя чувствовал. Во всяком случае, так говорил Фенимор. – Ну, и гнида…

Родион Трохин был человеком Фенимора и управлял его казино. Среднего роста, широкоплечий, с накачанными руками, из-за чего по швам трещали рукава его пиджака. Голова массивная, квадратный подбородок сливался с могучей борцовской шеей, черты лица крупные, жесткие, взгляд сильный, немного ироничный. В очках он выглядел бы нелепо, а без них смотрелся очень даже ничего… А может, и очки бы ему подошли. Бывают же брутальные интеллигенты.

– Я так понимаю, вовремя зашел, – с иронией победителя спросил он, глядя, как Майя прячет в ящик стола поднятые с пола колготки.

Юбку Кошеров с нее не сорвал, туфли тоже на месте, а без колготок вполне можно обойтись.

– Ну, можно было бы и чуть пораньше, – доверительно улыбнулась Майя.

– В следующий раз зайду пораньше, – хмыкнул Родион.

– В следующий раз меня здесь уже не будет.

– Почему?

– Сопротивлялась потому что.

Кошеров очнулся, стал подниматься с пола, но Родион ударил его ногой в живот и заставил свернуться калачиком. И еще пнул его, чтобы он не выл.

– Я тебя, падла, щас урою, если не заткнешься!

– Все, все, – проскулил управляющий.

– Думаешь, урод, если Фенимора нет, то беспределить можно?

– Я больше не буду! – жалко прохныкал Кошеров. Он знал, с кем имеет дело, поэтому даже не делал попыток качать права.

– Конечно, не будешь. Сейчас пацанов позову, в машину тебя упакуем и на стройку вывезем. В фундамент тебя уложим и бетоном зальем. Хочешь?

– Нет! – взвыл от страха Кошеров.

– Пошел вон отсюда!

Родион пинками выгнал управляющего из кабинета, закрыл за ним дверь и сел в кресло, что стояло за приставным столом.

– Надеюсь, ты на меня не в обиде, – в ожидании благодарности спросил он.

– Спасибо тебе, Родион. Ты очень меня выручил.

Майя села в свое кресло, открыла ящик стола, достала сигарету. Курила она очень редко, только по случаю. И сейчас так разволновалась, что не сдержалась.

– Раньше он себе такого не позволял, – сказала она.

– Ну, так я же говорю, Фенимора нет… Как будто мы без Игната Арсеньевича не сможем тебя защитить…

Именно так и думал Кошеров. И он, в общем-то, недалек был от истины. После смерти Фенимора Майя оказалась лишним звеном в созданной им системе, тот же Родион и не подумал заступиться, когда ее выгоняли из дома. Никому не было до нее дела, но все равно Родиону спасибо.

– Слушай, может, его правда в бетон укатать? – бравурно спросил он.

– Да нет, я тебе и так очень благодарна.

– Он же управляющий, да? Не будет его, займешь его место.

– Не будет его, это место займет кто-то другой.

– У этого козла брат правлением банка заправляет, правильно я понимаю?

– Родной брат, – уточнила Майя.

– Да нам все равно, какого брата убирать, родного или стоюродного.

– Убирать?

– Ну, не в смысле мочить. В смысле убивать… Он сюда своего брата поставил, он пусть за него и отвечает. Ну, за то, что Кошеров с тобой беспределил. Убивать мы его не станем, но часть акций заставим продать. За твои деньги, само собой. Эти акции приплюсуем к твоим акциям и получим контрольный пакет. А если у тебя контрольный пакет, то ты, Майя, здесь и кируешь. Как я придумал? – в ожидании похвалы спросил Родион.

Майя долго смотрела на него немигающим взглядом. Что это с ним? Уж не умом ли он тронулся? Чем еще объяснить этот бред?

– Чего ты на меня так смотришь? – ничуть не смутился он. – Что-то не так?

– Да нет, все так. За исключением одной мелочи. Акций у меня нет. И денег на докупку тоже.

– Я так понимаю, что ты не в курсе.

– В курсе чего?

– Ну да, не в курсе. Завещание сегодня утром вскрыли.

– Завещание?

Майя поняла, о чем шла речь, поэтому кончики пальцев рук стали неметь от волнения.

– Ну да, Фенимор оставил завещание. И кинул всех. Почти кинул. Почти всех. Кроме тебя. Он тебе банковские акции оставил, – уже совсем не весело сообщил Родион. – И мое казино, причем со всеми потрохами…

– Э-э, я не знала…

– Ну, так знай. Тоське своей он дом оставил и кучу бабла на счете. Ну, и охранную фирму. А тебе отошло мое казино. Ты же не станешь отрицать, что это мое казино? – Он смотрел на нее пристально и угрожающе, но не враждебно.

– Ну, ты же им управляешь.

– Дело не в этом. Дело в том, что это казино на деньги братвы строилось. Это потом Фенимор как-то все так прокрутил, что это казино ему отошло. Даже на подставного оформлять не стал, на себя все взял…

Майя напряженно молчала, не зная, что сказать. Похоже, нежданное наследство станет для нее испытанием на прочность. И вряд ли она это испытание выдержит, потому что у Родиона есть свои головорезы. Была она с Куперским в его «Поле Чудес», заведение, охрана там, вышибалы. Все эти люди вроде бы подчинялись ему, но управлял ими Родион. И сейчас он может спустить с цепи своих псов.

– Ну, чего ты молчишь? – недовольно глянул на нее Родион.

– Я не знаю, как там все было, – растерянно пожала она плечами.

– Как я говорю, так и было.

– И что ты предлагаешь?

– Вот! – Родион опустил на столешницу локти, развел их в сторону и выразительно вскинул вверх указательный палец. – Это уже другой разговор! Договариваться надо…

– О чем?

– Я предлагаю тебе выгодную сделку!

– Я слушаю, – дрожащим от дурного предчувствия голосом сказала она.

– Пойми, Майя, ты далекий от нашего дела человек. Мы тут столько лет в струе. Кровью, было дело, захлебывались. Пацанов сколько похоронили. И казино всей братвой ставили… В общем, несправедливо все вышло. Не твое это казино, не твое.