Роковой роман Достоевского - Ольга Тарасевич

«Опять к наркологу будет советовать обратиться? Пошлю на три буквы, задрал», – решил Гаврилов, удивленный нетипичной покладистостью высокомерного и циничного Соколова.

– Валентин Николаевич, экспертизу таблеток, изъятых в тумбочке Матюшина, химики сделали. Я только что говорил с ребятами. В общем, тот же самый препарат, с большим содержанием блокирантов. Но также в его состав входят вещества, которые оказывают негативное воздействие на сердечно-сосудистую систему, и…

– Говори по-русски, – перебил Гаврилов, постукивая ручкой по столу. Яд, яд. Зачем же фотограф его в своей тумбочке держал? Хотя – псих, на учете… – Когда вы начинаете вашими терминами сыпать, я понимаю только то, что ничего не понимаю.

Уставившись в потолок, Андрей выдохнул:

– Хорошо, Валентин Николаевич. Во всяком случае, я попытаюсь. Полгода назад мы вскрывали труп профессора Свечникова. И наличие общеасфиксических признаков… В общем, скорее всего убили профессора тем же препаратом, что и Крылова. Но детальную судебно-химическую экспертизу не делали. Потому что казалось, что скоропостижная смерть, а не убийство. Про этот случай с профессором в своей статье писал Артур Крылов. Свечников всю жизнь занимался исследованием творчества Достоевского, и журналист откуда-то узнал, что к профессору обращались по поводу рукописи неизвестного…

– …романа «Атеизм», – нервно закончил Гаврилов. – Статью эту я уже наизусть выучил. И мне уже журналисты все телефоны оборвали с вопросами по этому поводу. Что только тебе от меня сейчас требуется, я так и не понял.

Эксперт замялся:

– Было бы хорошо запросить то дело. Результатов химической экспертизы по Свечникову нет, но я, вот честное слово, уверен! У меня уже был аналогичный труп, я изучил визуальные признаки, хотя они и минимальны. И еще один очень подозрительный момент. Я выяснил, в какой поликлинике лечился Свечников. У него отличные кардиограммы, он совершенно не жаловался на сердце. И тут – смерть якобы от серьезного заболевания именно сердца. Бессимптомно такая болезнь не протекает, он обратился бы к врачу, обязательно. А если бы и не обратился с жалобами, при плановом осмотре все равно бы диагностировали! Этот факт тоже косвенно подтверждает, что его убили, но результатов экспертизы, к сожалению, нет.

Гаврилов слушал Андрея и для проформы поддакивал. Да-да, он посмотрит, что там по Свечникову. Конечно, надо во всем разобраться, обязательно.

И все же у него невольно вырвалось:

– Матюшин состоял на учете в психоневрологическом диспансере.

– Какого он года рождения? – быстро поинтересовался Соколов. – А в каком году на учет взяли? Он мог от армии «косить», что, не знаете, как это делается? И еще. Я краем уха слышал ваши беседы со свидетелями. Они ведь тоже говорили о романе Достоевского, а еще упоминали, что какой-то человек интересовался и журналистом, и романом.

– Я помню, – почти нежно улыбнулся Гаврилов. Он посмотрел на часы и убедился, что до конца официального рабочего дня осталось всего ничего. А там, а там… Ух! – Спасибо, что зашел. Миль пардон за отключенные телефоны, вынудили.

Дождавшись, пока за экспертом закроется дверь, Валентин Николаевич с досадой саданул кулаком по столу.

Учат, советуют! Да достали его все с этим… Достоевским. Вот ведь фамилия, в полном соответствии с ситуацией!

«Попробую додавить Матюшина, а там видно будет. Меня смущает наличие яда в кабинете. А еще надо выяснить, были ли знакомы ранее Шевелева и Крылов. Если нет, то понятно, почему Кирилл Артуру по морде дал. Но убивать, и еще яд вдруг так кстати при нем оказался… В общем, есть вопросы, – рассуждал Гаврилов, напряженно наблюдая за стрелкой, прилипшей к круглому циферблату настенных часов. – Но в любом случае жаль, что не удалось спихнуть это дело на кого-нибудь из коллег. Журналисты как сбесились, и начальство будет контролировать ход расследования по полной программе…»

* * *

Сильно профилированные бритвой волосы не стоит прятать под вязаную шапочку. Выполненная в такой технике стрижка идеально выглядит после сушки феном с небольшим количеством пенки, увеличивающей объем волос. Но под шапочкой небрежные рваные пряди сомнутся, голова будет смотреться плоско, неинтересно. Это с учетом того, что вечером в «Книгоеде» появится Лика, зеленоглазая, настороженная, ехидная, просто ужасно. С ней надо поговорить, ей очень нужно понравиться. И – прилизанные волосы. Но другого выхода нет…

Влад Резников достал из бардачка черную шапочку и футляр с темными очками в тонкой металлической оправе. Глядя в небольшое узкое зеркало заднего вида, он ловко убрал волосы, поправил чуть соскальзывающие дужки. На совесть сделанные диоровские стекла превратили иссякающий день в полноценно-непроницаемую ночь. Но пусть – не машину же вести в этом маскарадном убранстве.

Невольно любуясь стремительно-агрессивными линиями кузова, он закрыл пламенно-яркую «Mazda RX-8». Отличный дизайн! По габаритам маловата, но для вождения в городе то, что нужно, – мощная, шустрая, юркая.

Пара шагов в толпе, обрывки чьих-то разговоров, случайные прикосновения. Замечательно! Взгляды торопящихся прохожих, едва скользнув по его лицу, перебегают на витрины магазинов, заманчиво горящую рекламу.

Маскироваться приходится всегда. Уже несколько лет бродить по улицам, не привлекая к себе внимания, невозможно. И пусть нет прежней паники, мучительного желания удрать, лихорадочной оценки, какие джинсы надеты, сочетаются ли со свитером. Но излишнее любопытство все равно напрягает. А с учетом того, что задумано, оно и вовсе нежелательно.

Влад подошел к пластиковой будочке таксофона и, достав сигареты, огляделся по сторонам. Через темные стекла очков лицо напряженно поглядывающей на часы девушки различалось довольно смутно. Кажется, все же молоденькое и довольно приветливое.

– Вы не подскажете, который час? – пророкотал Влад и ослепительно улыбнулся.

Прекрасно зная о том, что его голос в сочетании с улыбкой производит очень даже неплохое впечатление.

– Без четверти четыре, – оживилась девушка, окидывая Влада заинтересованным взглядом. – Я только что смотрела, жду подругу, а она всегда опаздывает.

– Если вы пока не очень заняты, помогите мне. Я хочу разыграть одного вредного приятеля. Надо позвонить ему по телефону и кое-что сказать, – выдал Влад заранее придуманную фразу. И достал телефонную карточку. – Только звонить мы будем из таксофона, номер моей мобилы он знает. Договорились?

Через минуту она уже послушно повторяла в телефонную трубку:

– Я возмущена тем, что во время презентации произошла трагедия. И это цинизм со стороны автора вашего издательства – вести себя как ни в чем не бывало, продолжать встречаться с читателями!

Закончив разговор, она потребовала объяснений. С этим тоже проблем не возникло, все продумано заранее.

– У моего приятеля номер похож на телефон московского издательства. Я прочитал в газете, что вчера вроде что-то случилась во время презентации нового романа Лики Вронской, – вдохновенно врал Влад, глядя поверх светлой макушки девочки на сотрудника ГИБДД, явно решившего получить штраф за парковку его машины в неположенном месте. – А приятель этот меня как-то разыграл. И я решил тоже подействовать ему на нервы. Спасибо за помощь, милая незнакомка!