Золотая судьба - Патриция Мэтьюз

Она проскользнула мимо него по коридору и захлопнула за собой дверь.

Джош растерянно смотрел ей вслед. А вдруг она расскажет Белинде, как он выходил из комнаты Крошки Мэг?

Он усмехнулся. Зачем ему волноваться о том, что знает и чего не знает Белинда? У нее теперь есть этот полицейский.

Он нахлобучил шляпу на голову, с грохотом скатился по лестнице и выскочил из салуна.

Шагая по улице, Джош ощущал умиротворение и легкую грусть. Он не испытывал особенной радости от того, что произошло между ним и Крошкой, и попытался проанализировать свое настроение. В конце концов он мужчина, а у мужчин есть определенные физиологические потребности. Специфика его профессии исключала какие-либо длительные отношения, и он приучил себя довольствоваться тем, что мог получить в данный момент. Тогда откуда такая неудовлетворенность? Крошка была привлекательна и мила, и он явно нравился ей. Вполне возможно, что даже слишком нравился, но ведь такое случалось и прежде. В отличие от многих мужчин Джош всегда сразу предупреждал подругу, что не сможет остаться с ней и что их отношения долго не продлятся.

Джош не мог с уверенностью сказать, что верит в предчувствия, но то, что он переживал сейчас, с самого начала было неправильным. Он чувствовал, что с Крошкой ему не повезет. Или, может, все это из-за Белинды?

Он в который уже раз выругал себя за мысли об этой девушке. У него есть работа, а он впустую потратил почти весь день, сначала из-за Белинды, а затем из-за Крошки. Женщины, слишком много женщин!

Джош приближался к окраине города. Горячий ветер поднимал с дороги облачка пыли, забивавшейся в глаза и нос. Опустив голову, он устало тащился к своему участку и перебирал в голове свидетельские показания, которые ему удалось собрать против Пью и Хартера. Он вздохнул. Не достаточно, далеко не достаточно.

Увидев наконец свой участок, он испытал чувство облегчения. «Человеку просто необходимо место, — подумал он, — куда бы он мог вернуться, даже если это всего лишь старая палатка».

В лагере было тихо — никаких признаков присутствия Попрыгунчика Сэма и его странного кота. Джош решил подождать.

Горячий ветер не стихал, и Джош укрылся в палатке. Внутри было слишком жарко из-за накопившегося за день тепла, но Джош все равно вытянулся на спальном мешке и закрыл глаза, чтобы тщательно просеять уже накопленную информацию и обдумать план сбора новых сведений. Ветер зловеще завывал вокруг палатки, и мысли Джоша путались. Он задремал…

Что-то плотно прижалось к его рту и носу, что-то влажное и тошнотворно-сладкое, проникающее в ноздри, заполняющее его легкие, затуманивающее мозг.

Джош почувствовал, что проваливается в огромную черную дыру. В голове раздался звон, и тьма поглотила его.

Он забарахтался, как утопающий, стремящийся вынырнуть на поверхность. Джош ощущал запах гари и жар, но все это было где-то очень далеко. Затем грубые руки подхватили его под мышки и потащили по земле, он услышал чей-то тихий голос и снова потерял сознание…

— Эй! Эй, парень! Очнись! Ты меня слышишь? Давай, мальчик!

Джош понимал, что эти слова должны были что-то означать, но сейчас он воспринимал их как набор раздражающих звуков.

— Очнись же наконец! Давай, мальчик! Дыши глубже!

Что-то ударяло его по щекам, отчего голова его моталась из стороны в сторону, но боли Джош не чувствовал. Он вообще ничего не чувствовал. Голова его была как будто набита ватой, и тошнотворный запах обволакивал его со всех сторон.

Он открыл глаза и увидел перед собой морщинистое лицо Попрыгунчика Сэма, оно расплывалось перед ним, принимая неясные очертания, и он никак не мог сфокусировать на нем свой взгляд.

Сознание возвращалось медленно, рывками, перемежаясь с глубокими провалами, но в конце концов он начал воспринимать окружающее и увидел Попрыгунчика, который склонился над ним и, одной рукой поддерживая его голову и плечи, другой резко бил его по щекам.

— Какого дьявола? — наконец произнес Джош, задыхаясь. — Попрыгунчик, что ты, черт побери, делаешь?

Попрыгунчик перестал хлестать его по лицу и широко улыбнулся:

— Должен тебе сказать, Райли, кажется, мы с тобой заслужили обед! Хвала Господу!

Джош глубоко вздохнул и зашелся в кашле. Сладковатый запах все еще преследовал его, вызывая тошноту. Голова раскалывалась от боли.

Он попытался подняться на ноги, но тут же рухнул на землю. Что, черт возьми, происходит? Последнее, что он помнил, — он заснул в палатке.

В палатке? Он оглянулся. Позади него на земле виднелась большая куча углей и обгоревшее дерево.

— Палатка? — спросил он, переведя взгляд на Попрыгунчика.

— Не мог спасти ее, парень, — пожал плечами Попрыгунчик. — Она горела вовсю, когда я вытаскивал тебя оттуда.

— Горела?

— Да, как настоящий костер, — кивнул старик. — Мне неприятно тебе это говорить, парень, но, если бы я не подоспел вовремя, ты бы изжарился заживо и был бы непригоден даже для ужина! — Он хихикнул. — Что случилось? Ты курил одну из этих новомодных сигарет и заснул?

— Нет, Попрыгунчик, — покачал головой Джош. — Я не курю.

На лице Сэма появилось задумчивое выражение.

— Знаешь, мне кажется, я чувствовал запах нефти, когда тащил тебя из палатки. — Он пристально взглянул на Джоша. — Ты о чем-то умалчиваешь? Может, расскажешь мне?

Джош покачал головой. Мозг его все еще работал плохо, но ему не нужно было особенно напрягаться, чтобы понять, что палатка загорелась не сама по себе. Кто-то поджег ее, предварительно усыпив его хлороформом, чтобы он погиб в огне. Если бы Попрыгунчик Сэм вовремя не вернулся, все это выглядело бы как несчастный случай. Люди печально покачали бы головами, жалея молодого старателя, который сгорел в своей палатке, но никто не задал бы никаких вопросов. Да благословит Господь Попрыгунчика Сэма!

Джош сел, и на этот раз ему удалось с трудом подняться на ноги.

— Наверное, искра от утреннего костра, — сказал он, не желая, чтобы старик заподозрил неладное. — Может, огонь не был как следует потушен, а при таком ветре…

— Может, ты и прав, — скептически отозвался Попрыгунчик. — Но я точно помню, что после завтрака залил этот костер ведром воды. Но вопрос этот ри-то-ри-че-ский, правда? Главное — огонь оставил нас без жилья и, что еще хуже, без большей части наших припасов.

Джош сглотнул. После хлороформа он все еще ощущал тошноту и головокружение. Кое-что из продуктов он припрятал на приподнятой над землей каменистой площадке, а основная часть хранилась под грубо сколоченным навесом рядом с палаткой. Огонь их не коснулся, так что почти все инструменты и запасы на зиму были в целости и сохранности.

— Не волнуйся, Попрыгунчик, — рассеянно ответил он. — Я храню все в разных местах. Нам понадобятся новая палатка, кое-что из одежды и свежие продукты. Завтра пойду в Доусон и восполню все наши потери.