Пилигрим 4 - Константин Калбазов

— Здравствуй хан Воиборкан, — приложив руку к сердцу, произнес Архип.

Не забыл приплести и традиционное поминание тучных пастбищ и стад скота, отар овец и табунов лошадей. Здоровье и процветание родных и близких. Получил ритуальный ответ, и вопросительный взгляд. Мол и за каким лешим ту сюда приперся. Знакомы они. Вне всякого сомнения. И хан точно знает, кто именно стоит перед ним.

— Слухами земля полнится, что нынешней осенью ты стал богаче на крупную сумму в серебряных рублях, — наконец произнес Архип.

— Я не слушаю сплетни и пересуды, — пожал плечами хан.

— Вот и князь Всеволодов не слушает их. Я ему о серебре. А он, мол, если обломилось Воиборкану такое счастье, так пусть ему и остается. Не до тех богатств сейчас. Пусть владеет и серебром, и занимается своими стадами, которые нужно вести на зимние пастбища.

— Я сам решу, что мне нужно делать, — подбоченился хан.

— Конечно сам. Я так князю и сказал. А он так поглядел на меня, и говорит, мол, а разве я иначе сказал. Пусть сам конечно же решает, что лучше для его народа. На то его соплеменники и выбрали великом ханом. Он бы и сам в гости к тебе зашел, но некогда дома порядок наводит. Но если ты считаешь, что Ростислав Всеволодович тем тебя обидел, то он непременно навестит твои кибитки, чтобы лично высказать, свое доброе расположение.

— Передай князю, что я ценю его заботу. И готов помочь навести порядок дома.

— Ростислав добрый хозяин, и не любит когда в доме за метлу берутся гости.

— Мне сказали, что с тобой пришли джанавары. Но что-то я их не вижу, — цыкнув перевел разговор кочевник.

— Ты же знаешь, волки отличаются не только свирепостью, но и хитростью. Бродят где-то по округе, выискивают добычу. Но пока волк сыт, он ведь не опасен для отары. Только взбесившийся зверь станет резать всех без разбора. Сытый же пройдет мимо даже не посмотрев в сторону овец.

— Твоя правда, Архипка. Проходи к моим шатрам, гостем будешь.

— Благодарю тебя от чистого сердца, Воиборкан, но поскачу я. Слишком много забот на меня свалил мой князь.

— Жаль. Может на обратном пути?

— Я постараюсь.

Вот так. Разговор длился лишь несколько минут, с рядом намеков и недомолвок. Но за этот короткий отрезок пути решилась судьба сотен тысяч степняков, подвластных руке киевского великого князя. Вот так. Походя. Чудны дела твои господи.

Архип приложил руку к груди, изобразив поклон, и развернул своего коня. Михаил и Илья последовали его примеру. Переговоры завершились успешно. О том, что об этом не следует распространяться безопасник говорить не стал. Но это и так подразумевается. Хан не дурак. Ему не нужно говорить об очевидных вещах.

Итак, Ростислав позволял Воиборкану оставить себе выплаченное бунтовщиками серебро, и обещал забыть о его намерении участвовать в междоусобице. Разумеется, если хан одумается, и согласится довольствоваться малым. Конечно ему как-то придется управится с воинами, уже готовыми выступить в поход. Но с этим он пусть разбирается сам.

А вообще, интересно получается. По всему видать князь Всеволодов, не посвящает в свои дела великого князя Мстислава Владимировича. Или ставит в известность уже по факту. За столь короткое время им не успеть встретиться и выработать общий план действий. Семафорной линии такие сведения не доверишь. Так что, действует переяславский князь самостоятельно. Во всяком случае, начал, уж точно. Прямо реальный серый кардинал.

С другой стороны, все, что Михаил слышал о Мстиславе указывало на то, что он слабый правитель. Не окажись рядом с ним Ростислава, и не удержать ему государство переданное отцом. Развалилось бы все к нехорошей маме. Именно дядя не дает пойти прахом начинаниям Мономаха. Он же является фактическим правителем Руси. Может от того и старается так, что по факту престол находится в его руках?

Очень может быть. Впрочем, не суть. Главное, что Русь едина и таковой останется пока бьется сердце Ростислава. Н-да. Вот только Михаил еще не решил, как долго тому еще жить. Смерть близких он спускать не собирался. Пусть Петр и был повинен, а Романов нашел бы в себе силы спросить как Тарас Бульба. Но его семья, и уж тем более Алия… Нет. Прощать их гибель Романов и не подумает. Иное дело, что и Всеволодов и Мечников пока были нужны на своих местах. Ну да ничего. Он обождет.

— И что дальше? — поинтересовался он у Архипа, когда они отъехали и убедились в отсутствии погони.

— А что дальше, — склонившись и сорвав травинку ковыля, произнес тот. — Сам же сказывал, что знак к началу выступления всех трех князей придет по семафорной линии.

— Ну да. Весть о том, что войско Ростислава разбито, — подтвердил Михаил.

— Во-от. Значит время у нас есть. Потому как линию от Киева оседлали верные людишки. А с сигнальщиками сейчас проводят дознание, выясняют, кто из них запродался, а кто просто исправно служит. Мы же для начала посетим становый град Краснояский, в Теребовльском княжестве. Наведем порядок там. Потом прогуляемся в другие грады. А там и весть долгожданная придет. Каким числом надельники должны будут собраться?

— В Червеньском княжестве ополчат три тысячи, — ответил Романов, хотя Архип и без того все знал.

— В других думаю так же. А вот дружины княжеские уже поменьше будут. Опять же, надельников вывести можно и большим числом. Да на месте сбора порубать княжеские дружины, так, чтобы пух и перья.

— В Чернигове так же будет?

— Ростислав Всеволодович в молодости был горяч безмерно. Все-то в сечу рвался. Дела хозяйственные считал недостойным занятием. Но с годами угомонился, за ум взялся. Сегодня более рачительного хозяина на Руси не сыскать. Так что, не станет он жечь города. Казне от того никакого прибытку. Заманит князя Черниговского в западню в открытом поле, и будет с ним биться там. Постарается сделать так, чтобы ни один град не запылал. Ну, а там уж как получится.

— Понятно.

Ну, а чего тут непонятного. Воспитал на свою голову, посредством Федора. И ведь получилось же, из тупого рубаки сотворить государственного деятеля. Вон как Пограничное грамотно захватил, сохранив производство и мастеровых! И в остальном, действует князь так, что любо дорого. Даже убивать жалко.

До Красноярского добрались уже к исходу следующего дня. В город въехали не таясь. Разве только в составе полусотни. Вторая половина осталась в лесу неподалеку. Ну, мало ли как оно все обернется. Вдруг придется вызволять товарищей. И плевать, что там сейчас тысяча триста строевых, да плюс в самом граде все мужское население на сиденочной службе. Особисты они не только в степи драться обучены. Крепости и города брать так же умеют.

Когда вошли в детинец, Михаил отметил, что на стенах стали появляться дополнительные воины. С одной стороны, вроде как особого оживления не наблюдается. Но с другой, явственное усиление. Наверняка еще и по подворотням начали накапливаться воины. Гарнизон ведь уже практически мятежный.