Чаровница. Исповедь ведьмы - Александр Владимиров

Эдик мне откровенно нравился: веселый, беззаботный и одновременно рассудительный. Такому можно довериться. Поэтому я кратко рассказал обо всем, что случилось в театре. Я ждал понимания, сочувствия, однако он лишь равнодушно пожал плечами:

– Сейчас пластическая хирургия на высоте. Твоей зазнобе можно сделать операцию. Хотя до полного совершенства, скорее всего, не дойдет.

Эдик посмотрел на полную рюмку, залпом осушил ее. И продолжил:

– Не огорчайся. В жизни бывает всякое. И девчонка тебе попадется не менее красивая, только уже без уродства.

– Может быть, – грустно произнес я.

– Что значит „может быть“? Вся жизнь впереди. Я тебе завидую. И перестань сидеть с таким лицом, точно встретил ту самую ведьму с изуродованной рукой по кличке Чаровница.

– Кого?

– Не слышал местное предание?… Давным-давно в этих краях жил помещик. Влюбился он в одну простую крестьянскую девушку. Влюбился, как ты сейчас – до умопомрачения. А жена его была слишком ревнива. Она со своей челядью подловила подружку мужа в лесу и поиздевалась над ней досыта. То ли изуродовали, то обрубили кисть правой руки. Однако бедняжка выжила. Правда, ее ухажер хоть и посочувствовал ей, но отрекся. Зачем ему изуродованная…

Но бабка той девушки была колдуньей. Она передала внучке черную магию зла и разрушений. И явилась внучка ночью в поместье своих обидчиков, и запылало там все – дом, пристройки к нему, конюшня. Люди кричали, спасаясь от пожара, да только убежать от огня не могли. Лошади в предсмертных муках дико ржали! Сам помещик с обгоревшим лицом все-таки сумел выбраться из полыхающего ада. И тут увидел свою бывшую любовь. Он понял, что все это сделали она и бабка-ведьма!

– Там мои детки! – рыдал он. – За что погибли они? Зачем ты такое сотворила со мной? Ведь не я же виновник твоего несчастья! Знаешь, как ты была мила мне!

– Ты отрекся от меня! – ответила девушка. – Такова расплата!

Огонь, будто вылетевший из пасти неведомого чудовища, вновь набросился на помещика. Перед смертью он успел крикнуть:

– Так будь же ты проклята, Валерия!

– Как ты сказал, ее зовут? – поразился я. – Валерия?

– Кажется, мне назвали это имя. А что?

Я не стал распространяться о поразительном совпадении. А Эдик продолжил:

– Говорят, появление ведьмы с клешней вместо руки приводит общество к страшным потрясениям. Старики уверяют, будто видели ее перед революцией и Второй мировой войной. Вообще встреча с ней к хорошему не приводит.

Эдик пригубил еще одну рюмашку и закончил:

– Вот такая страшная легенда. Отвлек тебя от мыслей о несчастной девочке?… Пока нет? Ладно, поспи. А я – в гости. Да, по пути предупрежу твою матушку, чтобы сегодня тебя не беспокоила. Захочешь забыться – лечебный напиток (коньячок, водочка) всегда к твоим услугам. Закрывай дверь и спи…»

Павла все-таки отвлекли. Одному больному стало плохо, пришлось сделать укол и дать ему снотворное. Врач еле дождался, когда вернется к себе в ординаторскую и продолжит чтение.

И вот он снова погрузился в мысли и чувства Андрея Фирсова.

После нескольких безрезультатных попыток борьбы с собой я все же решил прибегнуть к «лечебному напитку». Огненная влага пробежала по организму, и я постепенно расслабился, закрыл глаза, постарался уснуть. Сначала не помогал даже коньяк, но потом я куда-то провалился. Между мной и остальным миром возникло временное отчуждение.

Еще в детстве я слышал от родных, что моя впечатлительность заведет меня далеко. Следовало расчетливым умом оценить ситуацию. Итак, что произошло?

Я снова открыл глаза и ответил себе: «Ничего!»

Мое сердце покорила девушка. И что? Мало ли кто мне нравился и понравится еще.

У нее изувечена рука… Разве подобные случаи такая уж редкость? У наших соседей по лестничной клетке была более кошмарная ситуация. Старшего сына Ивана призвали на войну в Афганистан. Он вернулся с грудью полной орденов, но… без ног. А я помню, как в свое время Иван крутился во дворе на турнике, как летом гонял мяч, а зимой шайбу. Как учил меня основам карате. Он был для меня спортивным божеством, за которым следует тянуться. Я завистливо наблюдал, как он прогуливается вечерами с классными девчонками. Мечтал быть на его месте! И вдруг… передо мной постаревший лет на десять седой калека. Во взгляде – злость и страдание. А еще… зависть. Зависть к тому, кто раньше преклонялся перед ним.

– Здравствуй, Ваня, – пролепетал я.

Он не ответил, покатил дальше. Я не выдержал, закричал:

– Чем я могу тебе помочь?!

Он остановился, повернул голову:

– Верни мне ноги… Не можешь! Тогда хотя бы накажи тех, кто сотворил такое: послал меня на бессмысленную бойню!

Увы, этого я тоже сделать был не в силах.

Так что несчастных людей много…

А как же совпадение имен? Валерией звали и ту ведьму, и девушку в театре. Тут искать какую-либо связь вообще абсурдно. Мало ли тезок?

Слово «абсурдно» я повторил несколько раз, надеясь добиться полного успокоения…

В голове вдруг зазвучала ария Розалинды. Мама меня предупреждает…

Помимо воли бредовые мысли продолжали терзать мою голову. И как от них избавиться?

Но постепенно проклятые воспоминания меркли; комната все больше напоминала склеп. Город окончательно «умер» в объятиях ночи. И теперь эта ночная мгла должна была забрать меня на несколько часов спасительного отдыха…

И вдруг… странные звуки. Раздавались они… в моей комнате. Почти сразу я понял, что этот легкий шум – от поворота ключа. Я даже обрадовался: Эдик! Он все-таки вернулся от своей подруги. Я буду в номере не один.

Скрипнула открывающаяся дверь. Но вошедший остановился у порога и не желал двигаться дальше. Почему Эдик не проходит?

– Эдик! – позвал его я. – Чего застыл у порога?

Однако никто не отвечал. Нешуточный страх пронзил меня насквозь. Я уже не был уверен, что это мой сосед-актер.

– Кто здесь? – воскликнул я.

Ответа снова не последовало. Но ведь кто-то в номере есть! Я быстро зажег свет.

У двери стояла девушка, которую я видел раньше, высокая спутница Валерии.

– Как вы?!.. – от волнения я не смог закончить вопрос.

В ее молчании было что-то загадочное. Она жестом приказала одеться и проследовать за ней. Не знаю почему, но я… подчинился.

Быстро нацепил рубашку и джинсы, потом обернулся к своей ночной гостье, однако она… исчезла. Не привиделось ли мне все это?

Я осторожно приблизился к двери, подергал ее. Не заперта?! Гостья заходила!

Или… это я, ложась спать, забыл закрыть дверь?… А ведь Эдик предупреждал об этом.