Седой капитан - Владимир Владко

— Видишь? – Удивленно сказал коренастый. – Фредо, смотри, кажется, будто остановились все моторы… не только в танках, но и в мотоциклах… пожалуй, и в автомобилях тоже… Вот тебе и непобедимые, вот тебе и вдохновленные именем Великого Фернандеса!..

Агент полиции, который все еще не мог завести свой мотоцикл, яростно посмотрел в сторону коренастого человека. Он, очевидно, расслышал дерзкие слова, но не мог разобраться, кто именно осмелился произнести их. Агент молча настороженно переводил взгляд с одного на другого, на третьего… Какой‑то мужчина из толпы, крайне напуганный возможностью попасть под подозрение, решил во что бы то ни стало очистить себя в глазах раздраженного агента и во весь голос заорал, не сводя испуганных глаз с агента:

— Эввива каудильо! Слава Великому Фернандесу!

Это получилось так комично, так неуместно, что даже мрачный, сдержанный Фредо улыбнулся, а коренастый Педро громко захохотал. Агент, окончательно взбешенный, соскочил с мотоцикла и бросился к несчастному виновнику неуместного смеха. Но тот и сам уже понял, что его приветственный возглас был не к месту; он быстро шмыгнул между соседями и спрятался за их спинами. Тогда агент, потеряв надежду поймать нарушителя спокойствия, решительно приблизился к Педро.

— Чему вы здесь смеялись?.. – Угрожающе начал он, властно протягивая к нему руку. Однако в это время гул вдруг усилился:

— Смотри! Смотри!

— Что это за странная машина?

— Такая большая!..

Фредо почувствовал, как Педро схватил его за руку:

— Слушай, Фредо Виктуре!.. – Голос взволнованно прерывалась. – Можешь считать меня последним дураком, если сейчас не произойдет что‑то необычное!

Ближе к тротуару, на котором они стояли, между шеренгой фалангистов в черных рубашках и застывшей колонной тяжелых танков медленно двигалась удивительная машина. Большая, как двухэтажный автобус, серо–зеленая, вся словно металлическая, только с несколькими круглыми окошками, сквозь которые нельзя было ничего разглядеть внутри, – машина эта напоминала огромную продолговатую и приплюснутую сверху каплю воды, направленную толстым концом вперед. Большие колеса можно было только угадать под металлическими щитами которые сливались с кузовом. Сверху было что‑то подобное поручням, которые охватывали весь кузов по кругу.

А впрочем, главное, что удивляло людей, был сам факт: ведь странный автомобиль уверенно двигался среди застывших танков. Как это он свободно двигался вперед, если остановились все машины?

Невиданный автомобиль медленно ехал вдоль тротуара, по самому краю мостовой. Его серо–зеленый бок почти касался высоких деревьев, которыми так густо была обсажена с обеих сторон Авеню–дель–Прадо. Фалангисты, которые до сих пор стояли цепью ближе к мостовой, перед деревьями, вынуждены были теперь отступить на самый тротуар. Гомон в толпе все более нарастал:

— Смотри! Там, наверху!

— Что это такое?

В верхней части автомобиля открылся небольшой люк, крышка которого медленно откинулась в сторону. Из люка сантиметр за сантиметром выдвигалась гибкая блестящая металлическая палочка. Автомобиль ехал так же медленно.

— Антенна, – коротко заметил Фредо Виктуре.

3. Таинственный «Люцифер»

Автомобиль почти остановился. Его колеса едва вращались. Из маленькой антенны, которая качалась над автомобилем, вдруг вырвались блестящие голубоватые искры. И сразу же в молчавших до этого уличных радиорепродукторах что‑то зашуршало, затрещало. Потом из них прозвучал пронзительный вой, подобный звуку сирены. Толпа тревожно замолчала.

И в этом молчании раздался сильный выразительный голос. Это говорил уже не тот хриплый казенный диктор, который прославлял взахлеб танки и броневики диктатора Фернандеса. Это был совсем другой голос – уверенный, четкий и ровный. От спокойных смелых слов, которые звучали в воздухе, у каждого слушателя сразу перехватывало дыхание: ведь за каждое из них первого попавшего иберийца жандармы немедленно бросили бы в тюрьму, замучили…

— Слушайте меня все, кто до сих пор вынужден был слушать наемного фалангистского диктора, – говорил выразительный голос. – Слушайте теперь меня, человека, который не боится ни кровавого правительства Фернандеса, ни его кровожадных собак – жандармерии и полиции! И пусть никто не пытается остановить мою речь, звучащую из правительственных репродукторов. Из этого ничего не выйдет. Мощные колебания моего радиопередатчика подчинили себе, заглушили правительственную радиостанцию, она не может помешать мне. Так слушайте, иберийцы!

Однако люди и без этого, возбуждено слушали, затаив дыхание.

— Прежде всего, – продолжал спокойный голос, – я хочу защитить от возможной казни солдат и механиков военных автомашин и танков. Они ни в чем не виноваты. Моторы их машин вполне исправны. Все машины остановил я известным только мне способом. Ни автомашина, ни танк не тронется с места, пока я не позволю этого. Диктор только что прославлял непобедимость этих машин, утверждая, что никто и ничто их не остановит. Как видите, это ложь. Такая же ложь, как и все, что утверждает вам каждый день правительство кровавого Фернандеса. Я остановил все машины, даже не выходя из моего «Люцифера», из изобретенного и построенного мной мощного аппарата, который проезжает сейчас перед вами вдоль Авеню–дель–Прадо…

— «Люцифер»!

— Эта машина называется «Люцифер»!

— Странное название!

— Ужасное название!

Перекрывая гомон толпы, которая не могла сдержать возгласов возбуждения, мужественный голос продолжал:

— Я намеренно назвал мой аппарат «Люцифером». Пусть монахи и попы утверждают, что это название сатаны, дьявола! Это не так! Люцифером называют звезду, которая появляется на еще темном ночном небе перед восходом солнца. Люцифер – это значит светоносец!

— Ты слышишь, Фредо? – Многозначительно прошептал Педро. – «Звезда, которая появляется перед восходом солнца»… Что он имеет в виду?

Толпа зашумела снова, теперь уже тревожно. Потому что фалангисты и жандармы решили, наконец, что именно им следует делать. Беспорядочными криками «долой!», «нечего слушать!» они пытались заглушить радио. Но где там! Громкий голос перекрывал все:

— Те, кто знал меня раньше, называли меня Седой Капитан. Я принял это имя, и буду носить его в дальнейшем. И каждое появление моего «Люцифера» будет и для самого кровавого Фернандеса, и для его ближайших приспешников грозным напоминанием о том, что приближается время неизбежной расплаты за их преступления! А для народа, для вас иберийцы, появление моего «Люцифера» каждый раз будет означать, что после темной ночи фалангистского произвола наступит рассвет, который принесет вам освобождение из‑под ига Фернандеса и его стаи! Помните это, иберийцы!

Голос умолк. Большой серо–зеленый автомобиль отправился дальше. Он двигался очень мягко и плавно, особенно если учесть его необычные размеры.