Халид. Во власти врага - Ая Кучер

– Так? – голос даже не дрожит, когда язычок молнии вниз веду. Платье с груди падает, но я придерживаю руками.

– Дальше.

– Зачем?

– Я так захотел.

Короткий ответ, всю суть Халида показывающий. Нельзя глаза закрывать, последние крупицы контроля терять. Но жмурюсь, стоит лёгкой ткани на пол упасть. Вздрагиваю, когда грубые пальцы щеку накрывают. Кожа у мужчины загрубевшая, но горячая.

– Что ты…

– Помолчи.

Не могу себя заставить глаза открыть. Слабой вдруг рядом с ним становлюсь, хотя не должна. Наоборот нужно, силу показывать, не позволять так себя вести. Халиду многое можно, но только не контроль над моим разумом брать.

Мужчина шеи касается, и я реагирую мгновенно. Плечи вжимаю, не давая сжать ладони, причинить боль.

– Легче, Ада, - настоящее имя по ушам бьёт. И хотя Халид просто власть доказывает, называя так, как ему хочется, легче не становится. – Не зажимайся.

– Не могу. Убери руки.

– И как мне это сделать, если ты в капкан зажала?

Я долго инстинкты тренировала. Реакция на угрозу мгновенная. Сплю чутко, всегда наготове. И это – тоже выше меня. Просто плечи опустить, когда никто убивать ещё не начинал. Просто для тех, кто мой путь не пришел.

А я не могу.

– Ада, если я силой выдерну, тебе же больно будет.

– Хорошо, пускай, - смотрю на него, страх в себе пряча. – Я не смогу.

– Сама выбор сделала.

Жду боли, но вместо этого Халид целует меня. Кусает губы, сминает. Моего разрешения не спрашивает. Сам решение принимает, сам выполняет. Скользит языком, жаром со мной делясь.

Тело неправильно реагирует, непривычно. Мурашками от мощи и грубости. Стянутой нитью и теплом в низу живота. Я дрожу и не понимаю, чего в этой дрожи больше – страха или непонятного желания.

– Умница, - на чеченском произносит, но я понимаю. Я выучила много кавказских языков, не зная, кто именно Цербер по национальности. Не русский – единственное, что узнать получилось. Поэтому старалась ко всему готовой оказаться. – Хорошенькая.

Тому, насколько я «хорошенькая», есть прямое доказательство. Когда в меня далеко не пистолет упирается. Руки Халида на талии оказываются, сжимают сильно. На себя тянет, грубой тканью по обнаженной коже проходя.

– Что? – переспрашиваю глупо, отрываясь от губ мужчины. Которые мягкими отказались. Кажется, единственная мягкость, что в Халиде есть. – Что ты делаешь?

– Для начала проверю тебя на жучки. Минуту молчания организуй. Живо.

Я и не собиралась говорить. Только думала, что действительно могла взять с собой прослушку. Договориться с Валерой, который техникой заведовал в отделе, и пару записей сделать. Так, для подстраховки. Но я ехала на банальное свидание с Лукой, а не в логово врага.

Халид же времени не терял. Зарылся пальцами в волосы, грубо дёргая за пасма. Всего несколько движений и тёмные кудри рассыпались по плечам. Заколка с грохотом упала на паркет. И точно так же рухнуло моё сердце, когда мужчина накрыл грудь.

Сжал, лова пальцами торчащий сосок. Уловил мою реакцию, сильнее надавливая. Его короткое «хм» прошло вибрацией по телу, заставляя бояться собственной реакции. Это всё настолько жутко и неправильно, а я ничего поделать не могу.

Ожила лишь в момент, когда его пальцы ниже пошли.

– Жучки в трусиках не прячут!

– Я сказал тебе помолчать. Для твоего рта другое применение найду.

Обещает, не допуская отказа. Потому что таким мужчинам не отказывают. Покорно на колени опускаются, ремень расстёгивая. С восхищением смотрят, преклоняясь перед чужой силой и властью. Уверена, поймай Халид в свои руки девушек из клуба, они бы уже давно с его возбуждением справились.

Но он поймал меня.

А я – не они.

У них бы мысли о деньгах крутились, может просто о ночи с красивым мужчиной. Потому что Халид, бесспорно, тот, кто нравится девушкам. Но у меня – планы образуются, строятся на бешенной скорости.

Как выкрутиться? Что будет после? С Халидом выгоднее быть, чем с Лукой. И опасней. И мысль мелькает, мелкая и глупая, что я не шлюха. Никогда через постель себе дорогу не прокладывала и сейчас не собираюсь.

Я и к постели дорогу не прокладывала, вообще. Как-то времени на это не было. Лишний риск близкого человека подставить. Когда играешь на два фронта – с утра идеальный сотрудник в погонах, по ночам глубже в криминал лезла – все близкие под ударом.

Поэтому у меня близких нет.

Ян – заклятый друг, с которым воевали, сейчас равновесие нашли. Но никто не знает, что именно на его плече я засыпаю в годовщину дня, когда всё рухнуло.

Ника – лучшая подруга, которая внезапно образовалась. Ника вообще умеет под кожу пробираться. Одному так пробралась, что два года уже в Европе прячется, свою жизнь спасая.

И Тиса, девчонка, которую во время стажировки увидела. Испуганную, потерянную. Настолько меня саму напомнила, что страшно стало. И поэтому сделала всё, чтобы вытащить. А она мне помощью платила, поддержкой. Многое на Цербера помогла накопать.

А я сейчас с его правой рукой оказалась. Ближе, чем когда-то надеяться могла.

Только всё не так происходит, как я планировала.

– Хватит деревянной быть, - Халид приказывает, сжимая мои ягодицы. На себя тянет. Его ладони такие огромные и грубые, но вместо боли – жар. – Не расстраивай меня, Ада.

Произносит так, что на инстинктах выжигается – нельзя расстраивать. Я цепляюсь пальцами за рубашку, сминая ткань. Не знаю, что делать. Впервые в такой ситуации и плана никакого.

А реагировать быстро я не умею, время нужно.

– Халид. Я не одна сюда пришла. У меня мужчина есть.

– Одна, если сейчас передо мной голой стоишь. И где твой херовый мужик будет, когда ты подо мной окажешься? Игры завязывай, надоело.

Халид снова целует меня. До сбитого дыхания, тёмных кругов перед глазами. Мир кружится, и внутри тоже ураган. Лимонные нотки рецепторы забивают, борода колет кожу лица. А тёмные волосы такими же жесткими оказываются, как и сам мужчина. Пальцы без моего разрешения в волосы зарываются. Тянуться к тому, от кого бежать нужно.

Ужасный мужчина, чьё имя на многих страх нагоняло, на мне бельё дёргает. То трещит и больно впивается кожу, пока под напором не сдаётся. Звук оглушает.

Это правильно, наверное. Если бы я за мужчину зацепиться сумела, заинтересовать. Близко быть, с мнимой покорностью, чувствами. Халид близок к Церберу, а мне тот очень нужен.

Чтобы за всё отомстить.