Рота уходит в небо - Александр Тамоников

— Лен, давай выйдем на улицу, неудобно как-то здесь…

— Зачем?

— Поговорим.

— О чем?

— Ну что ты в самом деле? Пойдем. Не съем же я тебя?

Девушка на секунду задумалась.

— Хорошо! Но только на несколько минут, я очень занята.

— Больше и не потребуется.

Они вышли, присели на лавочку.

— Лен! Не люблю я кружить вокруг да около. Поэтому спрошу прямо, что тогда, на дискотеке, или после нее было? Как встретил тебя – помню, дальше – темный лес.

— Ну и оставался бы в лесу. Зачем тебе знать, что вчера было?

— Не знаю, как тебе объяснить, но чувствую я себя как-то дискомфортно. Сразу, как проснулся, вспомнил о тебе. Почему? Не знаю. Что-то вот осталось, наверное, в подсознании, какое-то приятное воспоминание. Поэтому и спрашиваю.

— А ничего не было. Ты был пьян на порядок сильнее, чем сейчас, но сначала вел себя прилично. Тогда я, дура, тебе и телефон дала. Знала бы, что будет дальше, получил бы ты от ворот поворот. Потом распинаться начал, какой ты крутой, при деньгах, две сотни совал мне. Предлагал переспать. Я от тебя, ты за мной, только на улице и отвязалась. Вот что было. Ничего сверхъестественного, правда? Ну ладно, получил ответ? Тогда прощай. Домой не звони, пожалуйста, и не ищи встреч. Нет у меня времени и желания встречаться с тобой. Пока.

Девушка встала и направилась к больничному корпусу.

— Лен! Да подожди ты. Я, может, извиниться хочу. Лен?

Лена на ходу обернулась:

— Ни к чему это. Никому твои извинения не нужны. Ни мне, ни тебе.

Она вошла в приемный покой, оставив Костю одного перед дверью.

Тот в сердцах ударил по ней ногой.

Смотри какая! Корчит недотрогу. Он еще перед ней стелется. Плебейка! Ругаясь про себя, Константин вышел за ограду больничного комплекса.

На душе стало муторно. Он огляделся, ища глазами «рюмочную», но подобных заведений здесь, видимо, не было. Поймал такси.

— В центр.

— Куда именно? Центр большой.

— К Кремлю.

— Полтинник готовь?

— Поехали.

Выйдя у кремлевского парка, Костя зашел в забегаловку, где его хорошо знали. Бармен – бывший одноклассник Денис – приветливо махнул рукой, приглашая к стойке.

— Проблемы, Кость?

— С чего ты взял?

— Видок у тебя… не того.

— Перебрал вчера.

— Чем лечиться будем? Водочку, бормотушку или, может, пивком оттянешься?

— Водки. Двести.

Видя, что бывший одноклассник не в духе, Денис не стал продолжать разговор. К тому же зашли посетители. Костя попросил еще столько же водки и сел за столик. Спиртное ударило в голову, но настроения не подняло.

Перед глазами стояла Лена.

Как она с ним разговаривала? С каким-то превосходством, даже пренебрежением. Странно, но Костя чувствовал себя виноватым. Но следует признать – девка-то молодец. Знает себе цену. И симпатичная. Никакой косметики, маникюра, наращенных ногтей в отличие от размалеванных подруг, с которыми он общался с тех пор, как познал женщину. Он-то и мужчиной стал со шлюхой. А эта? Эта – другое дело.

Но почему она так задела его, почему остается в мыслях? Ведь разобрались же. Она его презирает, это факт. Почему засела в сердце? А может, потому и засела и мучает его, что не такая, как все?

Костя допил водку. И почувствовал, что хватил лишку.

Предметы бара стали расплываться, Денис за стойкой раздвоился, потянуло в сон.

— Денис! – заплетающимся языком позвал Костя.

Тот подошел.

— Чего-то меня, Дэн, развезло, вызови тачку, отправь домой.

— Рассчитаешься сейчас или записать?

— А? Совсем чердак едет, конечно, сейчас.

Он достал сотенную.

— Вызови такси.

— Тебя грузчик наш отвезет, у него «шаха» здесь. Пошли во двор.

Качаясь на одеревеневших ногах, Костя вышел во двор, рухнул на заднее сиденье, и через полчаса водитель передал тело домработнице.

Разбудила его, лежащего одетым на софе в зале, мать, вернувшаяся из университета.

— Ты что же делаешь? Мне про природу заливал, а сам? Нажрался, как последняя скотина, да еще с утра. Смотреть на тебя противно.

— Мам, отстань, и так плохо.

— Нет, а ты что хотел? И учти, никакой похмелки я тебе не дам и никуда из дома не выпущу. Раздевайся, прими душ и в постель.

Раздался телефонный звонок. Анна Сергеевна подняла трубку:

— Алло!.. Эдик?.. Дома. Нет, Эдя, он не может выйти, не в состоянии… вот именно… так что вы сегодня без него… Хорошо, хорошо. До свидания.

В любой другой ситуации Костя ни за что не позволил бы матери решать за него – идти ли ему к друзьям или нет. Просто снял бы трубку параллельного телефона. Но сегодня ему было не до Эдика, и он равнодушно воспринял ответ матери. Сейчас ему самому не хотелось никуда идти. Не хотелось ни веселья, ни водки. Единственное, что он сделал бы с удовольствием, так это просто поговорил бы с Леной, но это было невозможно. А посему Костя подчинился матери, ушел в свою комнату и лег в постель.

Анна Сергеевна удивилась спокойному послушанию сына. Она готова была к скандалу, к оскорблениям, к тому, что сын все равно поступит по-своему и уйдет. Но тот поступил иначе, Костя послушался ее, и это обстоятельство вселило в Анну Сергеевну беспокойство. Она вскоре подошла к постели, присела.

— Что-нибудь случилось, Костя?

— Ничего.

— Не надо лгать матери.

— Я говорю правду.

— Но такого никогда не было. Чтобы ты послушал меня с первого слова.

— Все тебе не так. Иди встречай отчима, я хочу побыть один.

— Ты не заболел?

— Я всегда болею, когда перепью.

В полном недоумении Анна Сергеевна вышла из комнаты.

Пришел с работы Григорий Максимович. Супруга поспешила к нему с новостью о поведении Кости.

— Натворил, наверное, опять чего-нибудь, вот и прячется. Я, кстати, с нашим участковым встретился сегодня. Приходил в мэрию специально ко мне. Каково?

— Зачем?

— С просьбой, чтобы приструнили сыночка. Тюрьма по нему плачет, если не прекратит пьяные выходки.

— Какие выходки, Гриша?

— А ты загляни на досуге в милицию. Там тебе расскажут. Этот участковый, видишь ли, только из уважения ко мне и тебе отмазывает, как он выразился, нашего засранца. То Костик морду в кабаке кому-то разобьет, то на стене напишет похабщину, то телефонную будку опрокинет. Там у участкового много чего. И Костик всегда мной прикрывается – таскает с собой мою визитку. Ты понимаешь, как он меня подставляет?