Рокоссовский против Моделя. Гений маневра против мастера обороны - Владимир Дайнес

Первый удар планировалось нанести силами группы армий «Север» (16-я, 18-я армии и 4-я танковая группа) из Восточной Пруссии на Ленинград. Всего 29 дивизий, в том числе 6 танковых и моторизованных. Наступление группы армий «Север» поддерживал 1-й воздушный флот, имевший 1070 боевых самолетов. Второй удар должны были нанести войска группы армий «Центр» (4-я и 9-я армии, 2-я и 3-я танковые группы) из района Варшавы на Минск, Смоленск и далее на Москву. Всего на центральном направлении было сосредоточено 50 дивизий, в том числе 15 танковых и моторизованных, а также 2 моторизованные бригады. Действия группы армий «Центр» поддерживались 2-м воздушным флотом, насчитывавшим до 1680 боевых самолетов. Третий удар предусматривалось нанести группой армий «Юг» (немецкие 6, 17, 11-я армии, 1-я танковая группа, румынские 3-я и 4-я армии и подвижной венгерский корпус) из района Люблина на Житомир, Киев и далее на Донбасс. Всего на этом направлении были задействованы 57 дивизий, в том числе 9 танковых и моторизованных, и 13 бригад. Поддержка группы армий «Юг» возлагалась на немецкий 4-й воздушный флот (около 800 самолетов) и румынские военно-воздушные силы (до 500 самолетов).

30 апреля 1941 г. на совещании высшего командного состава Вермахта было решено начать Восточный поход 22 июня. Главнокомандующий Сухопутных войск генерал-фельдмаршал В. Браухич заверил фюрера, что Красная Армия будет разбита в ходе «ожесточенных приграничных сражений» за четыре недели, после чего «нужно будет считаться лишь с незначительным сопротивлением»[15]. В свою очередь, начальник Генерального штаба Сухопутных войск генерал-полковник Ф. Гальдер заявил:

«Советская Россия все равно что оконное стекло: нужно только раз ударить кулаком, и она вся разлетится на куски»[16].

2-я танковая группа генерала Гудериана, в состав которой входила дивизия Моделя, представляла собой мощную ударную силу. Она включала три танковых корпуса (24, 46, 47-й), авиагруппу бомбардировщиков ближнего действия генерала Фибига и зенитный артиллерийский полк «Герман Геринг» генерала фон Акстгельма. Танковой группе предстояло в первый день наступления форсировать р. Западный Буг по обе стороны Брест-Литовска (Бреста), прорвать фронт советских войск и затем, быстро используя первоначальный успех, выйти в район Рославль, Ельня, Смоленск. При этом требовалось не допустить, чтобы советские войска закрепились и создали новый фронт обороны, обеспечив тем самым предпосылки для решающего успеха кампании уже в 1941 г. Согласно директиве Главного командования Сухопутных сил о стратегическом развертывании последующей задачей 2-й и 3-й танковых групп являлось развитие наступления в направлении на север и захват Ленинграда.

Генерал Гудериан, учитывая, что в районе наступления его танковой группы находится сильно укрепленная крепость Брест-Литовск, решил танковыми дивизиями форсировать Западный Буг по обе стороны Брест-Литовска. Для наступления на крепость Гудериан попросил подчинить ему пехотный корпус из состава 4-й армии, следовавшей за танковой группой[17].

Оперативное построение 2-й танковой группы было следующим. На правом фланге находился 24-й танковый корпус генерала танковых войск барона Гейера фон Швеппенбурга. Его 3-я Берлинская танковая дивизия насчитывала 58 танков Т-II, 110 танков Т-III, 32 танка T-IV и 15 командирских машин[18]. Она должна была перейти в наступление из района севернее Кодень и совместно с 4-й танковой дивизией перерезать шоссе Брест – Кобрин. В центре танковой группы располагался 12-й армейский корпус (генерал Шрот), подчиненный группе на первые дни наступления, а на левом фланге – 47-й танковый корпус генерала танковых войск Лемельзена. В свой резерв Гудериан выделил 46-й танковый корпус генерала танковых войск барона фон Фиттингофа.

На совещании 14 июня в Берлине Гитлер спросил Гудериана:

– Сколько вам нужно дней, чтобы достичь Минска?

– Пять-шесть дней, – ответил Гудериан.

Расчет делался на внезапность нападения и стремительность действий танковых соединений. В это верил и Модель. Но, прежде чем рассказать об его «славных делах», взглянем на биографию его будущего противника Рокоссовского.

К.К. Рокоссовский, как и Модель, имел дворянское происхождение, о чем предпочел не сказать в своих мемуарах. По семейному преданию, предки Рокоссовского происходили из старинного шляхетского рода, впервые упомянутого в конце XIX века. В этом роду последним дворянином был подпоручик Юзеф Рокоссовский, прадед Константина Константиновича. Его отец, Ксаверий Юзеф, работал на железной дороге машинистом, а затем ревизором. Это был высокий и сильный, внешне суровый, но добрый в душе и справедливый человек. Эти качества в полной мере унаследовал и Константин, появившийся на свет 8(20) декабря 1896 г., по одним данным, в городе Великие Луки, по другим – в Варшаве[19]. По другим данным, К. К. Рокоссовский родился 8(20) декабря 1894 г. Он рано научился читать, отдавая предпочтение книгам о войне, с детских лет владел русским и польским языками. Это ему пригодилось во время учебы в городском училище. За ровный, спокойный, веселый характер его любили товарищи по классу.

В октябре 1902 г. семью Рокоссовских постигло несчастье – умер отец, оставив жену Антонину (Атонида) Овсянникову с тремя детьми: Константином, Хеленой и Марией. Константина забрал к себе на воспитание брат отца Александр. Хелена и Мария остались с матерью. В 1911 г. она умерла, и ее дочерей взяли к себе на воспитание родственники отца.

Александр Рокоссовский владел престижной стоматологической клиникой в Варшаве и имением Пулагин. Здесь Костя отдыхал летом и познал азы верховой езды, заслужив от товарищей прозвище «Бедуин». В Варшаве Константин учился в престижном частном училище Антона Лагуны. Но счастье изменчиво. В 1906 г. Александр Рокоссовский умер, а все заботы о племяннике легли на плечи дяди Михаила. С училищем пришлось распрощаться и продолжить обучение в гимназии Купеческого собрания. Прошло три года, и не стало Михаила Рокоссовского. И снова Костя меняет место жительства, на сей раз его приютила сестра отца Юлия Высоцкая. Ее муж Стефан имел небольшую мастерскую по изготовлению памятников, располагавшуюся в Праге (предместье Варшавы. – Авт.). Так Костя стал помощником каменотеса. Он и предполагать не мог, что вскоре сменит зубило и кувалду на винтовку.

Начавшаяся Первая мировая война внесла свои коррективы в жизнь Рокоссовского. 2 августа 1914 г. он вступил охотником в 5-й Каргопольский драгунский полк, входивший в состав 5-й кавалерийской дивизии[20]. Не имея специальной военной подготовки, Константин Константинович быстро освоил все премудрости воинской службы, стараясь оправдать высокое звание каргопольца. Он не раз отличался во время разведки противника и в стремительной кавалерийской атаке, за что был награжден Георгиевскими крестами 3-й и 4-й степеней и Георгиевской медалью 3-й степени. Исполнительного и храброго драгуна в конце октября 1916 г., ставшего к тому времени ефрейтором, направили в учебную команду. Пройдя курс обучения, он вернулся в свой полк, отвагой и мужеством поражая своих товарищей. Это не осталось без внимания: Рокоссовского произвели в младшие унтер-офицеры и за отличие в Рижской наступательной операции [с 9 августа (1 сентября) по 24 августа (6 сентября) 1917 г.] представили к Георгиевской медали 2-й степени. Однако получить ее не пришлось: приказ о награждении был отдан к концу декабря, а к этому времени не существовало ни русской армии, ни прежних знаков отличия.