Сковать шторм - Евгения Александрова

… но тут что-то ледяное коснулось его шеи и остановило волю.

Очнулся Эрик в камере от резкого окрика. С трудом шевельнулся, но только ткнулся в раскиданную по полу солому. Аж в глазах потемнело. Запястья были связаны за спиной накрепко, тугая верёвка драла кожу. Гудела голова. Неужто выследили до самого порта? Почему он их не почувствовал? Он же всегда знал, когда к нему приближались!

Кто-то подхватил его под руки, протащил длинным коридором и выволок в большой зал. Эрик зажмурился и нехотя открыл глаза. Хорошего ждать не приходилось. Попался так глупо! Не прошло и дня с прибытия в славный город.

Разве что ничего не докажут.

Эрик, стараясь не двигать головой слишком резко, осмотрелся. Вокруг было полно Служителей, будто не в тюрьме, а в храме. Хоть и солдаты тоже ошивались поблизости, вооружённые мечами и алебардами.

Он остался посреди зала в одиночестве.

— Посмотрите-ка ещё раз, — раздался сбоку чей-то приглушённый и усталый голос.

— В чём меня обвиняют? — поморщившись, обернулся Эрик и поймал взгляд очень внушительного и очень хмурого Служителя. — Я ни в чём не виноват…

— Это мы сейчас и увидим, — басом ответил тот, что участвовал в поимке на улицах вместе со стражей. Он внезапно заголосил так, что от сводов отразилось эхом: — Во имя бога нашего, Покровителя и спасителя…

Сволочи. Эрик сосредоточился на своих границах, чтобы защищаться до последнего.

Но в этот день, видимо, удача совсем его покинула. «Зря меня хотели звать Везучим», — с досадой подумал Эрик, когда осознал, что ничего не может сделать. Ледяная боль снова сковала голову, плечи и прошла волной по телу. Казалось, его вывернули наизнанку. И не осталось больше ни тайн, ни укрытых годами воспоминаний. Прошлое перемешалось с настоящим, жгло душу раскалённым железом. Детство на острове, ласковый поцелуй матери, жаркое солнце, тростник и запах кофе… И тут же почему-то сутулый Красавчик. Девушка в золоте и серебре. Ярость, обида на родителей, дикие джунгли. Смерти. Одиночество. И снова жаркий, укрытый колышущимся зноем, как туманом, каменистый Аркетар. Но он не делал сейчас ничего плохого!..

Может, это просто предсмертный бред?

Эрик лежал на полу. Сквозь шум в ушах долетали обрывки тихого разговора:

— Слишком поздно заметили… там, видать, просмотрели… теперь проще избавиться…

И потом тот же голос так, чтобы услышали все:

— …во имя Мира и Порядка наших земель, за связь с силами Тёмного и колдовство приговаривается к смертной казни через повешение.

…Проклятье. Вот дерьмо!.. Вязкая слабость затопила тело, мутила сознание. Эрик так и не смог оторвать голову от пола, только попытался пошевелить связанными руками. Но его уже схватили, чтобы поволочь в камеру.

Смертная казнь! О таком он даже подумать не мог!

К концу дня в темнице Эрик смог только самую малость: освободить руки от пут и попробовать на прочность толстую железную дверь. Но бесполезно. Он чувствовал себя так, будто его провернули через мельничный жёрнов, а потом бросили в глубокий колодец. Что за дрянь!.. Эрик бессильно сполз на пол.

Верящие в Покровителя на его месте, небось, молили бы о спасении. А Эрику оставалось разве что уповать на лесных духов, Ао и Теа, в которых он когда-то верил. Только до тех сейчас не докричишься. Слишком далеко забрался. Да и не услышали бы, не так сильна его вера, как была у матери. А духов камней и железа он не знал.

Захотелось волком взвыть от досады и злости. Он дотянулся до решётки под низким потолком, вцепился руками в прутья и попробовал увидеть улицу. Оттуда шло слабое тепло разогретого камня и доносился приглушённый говор на чужом языке. Но руки задрожали и подвели, пальцы разжались, и Эрик неловко упал на пол. Закружилась голова. Он бессильно ударил кулаком по холодному камню. Ещё утром всё шло так прекрасно! Новый город, толпы людей. Как же он так попался, что его выследили, точно дичь на охоте?! А теперь хотят повесить! Руки невольно потянулись к шее, коснулись свежевыбритой щеки. Эрик сцепил зубы, приподнялся и мрачно огляделся, пытаясь снова собрать все силы.

В коридоре раздалась тяжёлая поступь. Человек прихрамывал — один шаг был громче другого — но, судя по всему, никуда не торопился.

Когда открылась железная дверь, Эрик поднялся на ноги, напрягся и готов был ко всему. Готов был убить любого, кто рискнёт подойти близко, чтобы вести на казнь. Ещё никогда он не сдавался так просто. И жизнь свою выцарапает из лап этих святош — любой ценой! Он чувствовал, как рождается в горле глухое рычание. Звериные повадки крепко въелись в привычку со времён жизни в джунглях. Но остановило Эрика одно простое и спокойное слово вошедшего в камеру мужчины:

— Сядь.

И Эрик, отступив назад, сел.

Грузный Служитель в тяжёлом сером одеянии, украшенном серебром по всему подолу, успокоил его сразу. И не каким-то особым образом. Не великой властью, которую, по их словам, даровал Покровитель за верное служение… и в которую Эрик не особо-то верил.

Он сразу почуял, что его пришли не убивать и не казнить. С ним хотят говорить. Причём даже не просто говорить, а договориться. Только вот о чём?

Эрик выпрямил спину и скрестил ноги на шаткой скамье у стены. Прихрамывая, Серый подошёл и спокойно сел рядом, выгнав всех сопровождающих за дверь. На его лицо упал луч света из решётки. Ничего не боится… Уверен, точно демон. Такого не поколебать даже при всем желании. Темно-карие глаза на широком лице изучили Эрика с неподдельным интересом.

— Давно у нас таких не видели.

Эрик молча и насмешливо склонил голову, будто представляясь любопытной публике.

Серый тяжело оперся руками о колени, чуть покачнулся вперёд-назад и спросил:

— Жить, поди, очень хочешь? — Он сам себе кивнул, не дожидаясь ответа, и продолжил. — Повезло тебе, Эрик Теорис с Корсакийских островов. Есть одно дело, крайне для меня важное, к тому же угодное Покровителю, чья воля стала мне известна намедни. Ради такого дела и жизнь положить не жалко. Но она и станет твоей наградой, если справишься. Может, тогда с тобой ещё не все потеряно. Есть, конечно, свои условия…

— Значит, я вам так нужен? — осипшим голосом отозвался Эрик и мило улыбнулся. — Ну, тогда я ещё подумаю, если позволите. — Он в задумчивости поднял глаза к потолку.

Серый и бровью не повёл. Только поднялся и сказал:

— Мне ничего сейчас не хочется так сильно, как стереть тебя с лица земли, ты — проклятое порождение Тёмного. Но есть вещи важнее. Я не спрашиваю твоего согласия. Ты сделаешь это или умрёшь… и не самой приятной смертью.

Эрик скрипнул зубами и с ненавистью взглянул на Служителя.

Без лишних слов его выволокли в коридор и куда-то потащили. Он пытался идти сам, но споткнулся на ступенях. Тысяча тупых акул, как он ослаб! Двое солдат подхватили его за шкирку и чуть не пинками отправили вниз. Эрик ударился боком о каменный пол и с трудом поднялся. Здесь было темно, как в бездне. А по двум сторонам — камеры с тяжёлыми решётками. Там, в кромешной тьме, было только несколько заключённых, но Эрика прямо обдало запахом их боли. Особой боли. Они страдали, будто их выворачивали наизнанку, и от этого замутило. Тоже маги? Ничего не видать. Солдаты пихнули его в спину и заставили идти вперёд по узкому проходу. Пришлось хвататься руками за решётки, чтобы не упасть. Ладонь Эрика вдруг наткнулась на чьи-то вцепившиеся в прутья пальцы, и он тотчас отдёрнул руку.