Я люблю Нью-Йорк - Линдси Келк

А почему бы не остаться в отеле?

Не в этом отеле, конечно. У меня возникло странное чувство, что к завтраку меня не особенно ждут, и мысли унеслись к другому отелю. Совершенному и чудесному, где персонал заботился бы лишь о моем довольстве и благополучии, независимо оттого, собираюсь ли я испортить очередное праздничное событие. У меня было немного денег, которые мы долгие годы откладывали на свадьбу, и мне казалось вполне справедливым забрать долю Марка зато, что он плюнул мне в душу. Работала я внештатно, у меня были паспорт, кредитные карты, водительское удостоверение (ни один вор не украл мою «личность», пока я почти неделю находилась в разъездах в связи со свадьбой Луизы!), достаточно одежды, любимых туфель, что еще может мне понадобиться? У меня хватит вещей, чтобы такое-то время не возвращаться домой. Да и пошли эти компакт-диски куда подальше — у меня есть айпод. Причины остаться я и правда не находила, а, видит Бог, я всегда отговариваю себя от любых хоть сколько-нибудь необдуманных поступков.

Я заставила себя выйти из душевой кабинки. На секунду мой взгляд задержался на несессере Марка рядом с моим кольцом. Симпатичная кожаная вещичка, которую я подарила ему на прошлое Рождество. Он обязательно вернется за ней, подумала я, надевая сережки и ожерелье, ведь там столько замечательных бритвенных принадлежностей, которые мамочка обычно покупает ему на день рождения. В какой-то момент мне захотелось налить туда пены для бритья, но лишь взяв баллончик в руку, я застыла, вспомнив обо всем. Как он лежит, распластавшись на этой корове, весь потный и смущенный. Может, стоит выкинуть несессер из окна? Потом я вспомнила, как он ей улыбнулся. Улыбнулся прямо при мне, а сам был все в тех же отвратных семейных трусах.

Так что я просто села на унитаз и написала в несессер. Никогда в жизни я не делала ничего отвратительнее, но при этом испытала такую гордость! Испачкав вещицу должным образом, я кинула внутрь кольцо, закрыла молнию и вышла из ванной.

— Мама, — прошептала я, сев подле матери на кровати. — Мама, я уезжаю.

Она открыла глаза и посмотрела на меня немного растерянно, словно пытаясь восстановить события вчерашнего дня. Затем она взглянула на меня так, будто собралась отправить в тот самый дом, куда упекла бабушку.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, потом села в постели и явно удивилась, увидев, в чем проспала всю ночь. — Не нужно никуда ехать из-за такого дерьма.

Впервые в жизни я услышала, как она назвала Марка иначе, чем «милый мальчик» или «этот чудный Марк».

— Знаю, — кивнула я, указывая на упакованную дорожную сумку. — Но, учитывая свадьбу и все случившееся, думаю, мне лучше выехать пораньше. Вообще я подумала, что мне следует исчезнуть на пару дней и разобраться в себе.

— О нет! — Она взяла меня за руку. — Ты просто поедешь домой со мной и отцом, он заберет нас чуть позже. Ты ведь не сделала ничего плохого, знаешь... Так вот...

— Я знаю, мама, — сказала я. — Но думаю, отъезд пойдет мне на пользу. Я уже заказала такси в аэропорт.

Мать бросила на меня озадаченный взгляд.

— В самом деле? — спросила она. — Ты действительно полетишь куда-то?

— Да, — сказала я, вставая и сжимая сумочку.

— И куда же? — поинтересовалась она, бросая взгляд на часы. — Разве ты не хочешь поехать домой со мной и папой?

— Хм-м-м... — Я клюнула ее в щеку. — Думаю, я просто поеду куда глаза глядят.

Мама покачала головой:

— Но где может быть лучше, чем дома... в такой ситуации?

Самолет мягко приземлился в международном аэропорту Кеннеди, и хотя специалист по национальной безопасности моим разрывом с женихом не очень заинтересовался (прибытие с целью бизнеса или туризма, похоже, не показалось ему достаточно убедительным, и мне пришлось посвятить его в детали личной жизни), он все же впустил меня в страну. Отличное начало. Шагнув на улицу, залитую солнцем, я ощутила реальность всего происходящего. Такси оказались желтого цвета, да и стояли они не на той стороне дороги, а мой водитель трещал без умолку, запихивая сумку в багажник. Боже правый, как же тут оказалось тепло! Если в такие дни женщины разрумяниваются, мужчины покрываются испариной, а лошади потеют, то я была похожа на паршивую потную лошадь.

— Куда едем? — спросил водитель.

— Может, в отель? — ответила я вопросом на вопрос и пристегнула ремень, когда мы отъехали. — Мне нужен отель.

— Вы серьезно, черт возьми? — Он свернул на скоростную трассу, прежде чем я успела что-то добавить. — Какой на фиг отель? Здесь, черт возьми, миллионы отелей.

— О да, я... ну... — Я почувствовала, что разражусь слезами, не успев договорить. — Я не знаю какой. Я только что приехала.

— Знаете что, дамочка? — взревел таксист. — Я, черт побери, таксист, а не справочное бюро для туристов. Хотите, чтобы я выкинул вас на фиг посреди Куинса, или назовете мне отель?

В ответ на это я расплакалась. Очень умно, Энджел!

— Господи Боже, черт меня дери. Я высажу вас у первого гребаного отеля, который попадется на пути, — пробормотал он, включив радио на полную громкость.

После двадцати минут трескотни по радио я свесилась из окошка, как собака в бандане, и почти перестала плакать, когда увидела это.

Силуэты нью-йоркских зданий на фоне неба. Манхэттен, Эмпайр-стейт-билдинг. Прекрасный, прекрасный Крайслер-билдинг. Вулворт-билдинг с большим старым шпилем, напоминающим церковный. И я влюбилась. Это чувство, как волна, накрыло меня с головой, так что я перестала плакать, перестала думать, перестала дышать. Казалось, мне не хватает воздуха. Опустив стекло, я вдыхала запах небоскребов, гигантских рекламных щитов, растяжек на берегу реки и тяжелый, плотный воздух. Я была в Нью-Йорке! Не дома в Лондоне, не на свадьбе Луизы и не где-то рядом с моим мерзким женихом-изменником. И потому, от нечего делать, когда мы скрылись в одном из городских туннелей, я опять расплакалась.

Первый отель, который попался нам на пути, оказался и последним — там я рассталась с таксистом. Место мне очень понравилось. «Юнион» располагался рядом с парком близ Юнион-сквер, фойе слабо подсвечивалось, будто тут экономили на электроэнергии, и было наполнено запахом свежевыстиранного белья, который источали ароматические свечи «Диптик». Мягчайшие диваны и старинные кожаные кресла создавали особый уют, а стойку портье украшали китайские фонарики. И вдруг, оказавшись в столь изысканном интерьере, я осознала, как выглядят мои волосы, обезвоженная в полете кожа и помятая одежда. Я правда-правда выглядела дерьмово, но это место потрясающе контрастировало с домом с двумя спальнями в юго-восточном Лондоне. Это было то, что нужно!

— Добро пожаловать в «Юнион», — поприветствовала меня необыкновенно красивая девушка за стойкой. — Меня зовут Дженнифер. Чем я могу помочь вам?

— Привет, — сказала я, подтягивая сумочку повыше на плечо и подпихивая ногой дорожную сумку к стойке. — Я хотела бы узнать, есть ли у вас свободные номера?