Мертвый остров - Николай Свечин

– Потерпи, Варвара, – сказал Алексей, бодрясь. – Съезжу на край света и вернусь.

Жена промолчала. Как-то ее Лешенька скатался на три недели в Варшаву. А потом долго мучился ночными кошмарами: просыпался в холодном поту и пил воду кувшинами. Видать, круто ему там пришлось[7]. А теперь вот Сахалин. Дальше уже некуда!

Через день у Дурново состоялось совещание. Кроме хозяина и Лыкова присутствовали еще Галкин-Врасский со своим помощником Коковцовым. Тюремщики хорошо знали Алексея по предыдущим делам. Когда он впервые готовился в «демоны», именно в управлении ему сочиняли легенду и фабриковали арестантские бумаги. В ходе этого Лыков влюбился в сестру Коковцова Машеньку и чуть не увел ее под венец. Брат с трудом расстроил роман. Когда же потом узнал, что Лыков женился на сказочно богатой сироте, то зауважал сыщика. И даже восстановил знакомство! Алексей не сразу понял, что Коковцов счел его ловким шельмой под стать себе и отдает должное…

Теперь надворный советник формально перешел на службу в Главное тюремное управление. Предстояло ввести нового сотрудника в круг его обязанностей и, кроме того, – и это было самое важное – согласовать план действий. Лыков ехал на край света устранять неполадки в механизме ведомства. Механик он был еще тот – башку оторвет и не поморщится! А гонца за инструкциями с Сахалина не пошлешь. Алексею требовались особые полномочия. Главным было право на самостоятельные решения. Поэтому начальство хотело знать, как именно сыщик будет вести расследование. Лыков принес сочиненный им проект, разбор которого занял час. Галкин-Врасский удовлетворенно резюмировал:

– Я доволен тем, что услышал! Мои люди с этим бы не справились, но теперь на Сахалин отбывает орел.

«Орел» скривился.

– В одиночку там никто не справится, и я в том числе. Кто такой генерал Кононович? Могу я рассчитывать на его помощь?

– Он всего год как возглавил остров, и сам еще не до конца вошел в дела. Но администратор опытный! До того восемнадцать лет заведовал Нерчинской каторгой и навел там порядок. Владимир Осипович не педант, а живо реагирующий человек. Воспитанный и… хм… по-своему образованный. У него благородный характер. Не то что у его предшественника генерала Гинце. Возможно, даже чересчур благородный для начальника Мертвого острова.

– Мертвого острова? – удивился Дурново.

– Да. Так сами каторжные называют Сахалин. И не без оснований, увы. Я был там в восемьдесят втором году, видел своими глазами… Если одним словом, то – ужасно. Тысячи отверженных поселены на землях, где едва можно жить. Большая часть острова – топи, болота и непроходимая тайга. Люди пытаются пахать землю, но скорее для проформы. Главная беда, конечно, кадр. Специалистов тюремного дела у нас нигде не готовят. Вдали от надзора, от начальства смотрители быстро развращаются.

Коковцов дал высказаться начальнику, а потом спросил Алексея:

– Вы случайно не знакомы с флигель-адъютантом Таубе из Военного министерства?

– Знаком, и очень близко. А вы почему спрашиваете?

– Военные готовят какую-то операцию на Сахалине. Между прочим, родственную вашей. Только в обратном направлении.

– Не понял, Владимир Николаевич. Что значит в обратном направлении?

– Тут, вообще-то, большой секрет, но вам необходимо знать. Разведчики пересылают особо ценного агента. Сложным окольным путем. Он прибудет на остров под видом арестанта, в трюме корабля. Того самого, на котором поплывете и вы, кстати. А потом сбежит с Сахалина при содействии конвойной стражи. Для всей этой… махинации на остров направляется и упомянутый Таубе. Он временно вступает в командование расположенным там линейным батальоном, якобы для отбытия полковничьего ценза. А на самом деле будет вести своего агента.

– Очень хорошо! – Лыков от возбуждения так хлопнул ладонью по столешнице, что чуть не проломил ее. – Замечательно! Таубе тоже плывет на Сахалин, и тоже с секретным заданием! Он станет главным воинским начальником на острове. Я помогу ему, а он поможет мне! Вот это да… С бароном мы ваш островок на уши поставим! Господа, вот теперь я полностью уверен в успехе командировки! Помните, мне чего-то не доставало для такой уверенности? Оказывается, подполковника Таубе!

Собеседники посмеялись, и совещание на этом закончилось. Тюремщики удалились. Все еще возбужденный, Лыков телефонировал из приемной в Военно-ученый комитет. Трубку взял незнакомый офицер. Сыщик представился и попросил подозвать Виктора Рейнгольдовича. Через минуту из мембраны послышался голос Таубе:

– Алексей, я у аппарата!

Они не виделись с поминального обеда после похорон Благово.

– Виктор, нам нужно срочно встретиться. Я могу быть у тебя через полчаса, если удобно.

– Удобно. Приходи.

ВУК занимал один из двух флигелей во дворе треугольного здания Военного министерства. Приятели поздоровались, и барон увел гостя в свой крохотный кабинетик. Уже полгода как он вернулся из Казани обратно в военную разведку. Сменивший Енгалычева на посту директора канцелярии ВУК генерал был человек случайный и недалекий. За время своего правления он выжил из комитета всех лучших офицеров. В частности, Таубе стал командиром резервного батальона в Казанском военном округе. Штабс-капитан Артлебен уехал служить еще дальше, в Уссурийскую пограничную бригаду. В конце концов те, кому следовало, заметили непорядок. Генерал-адъютант Обручев, высший руководитель русской разведки, перевел дурака в министерский Совет, чтобы никому не мешал… Канцелярию возглавил опытный разведчик генерал-майор Бильдердинг. Дело сразу наладилось.

Виктор усадил гостя напротив, молча склонил голову, ожидая вопроса. Алексей с ходу его ошарашил:

– Ты плывешь на Сахалин?

– Да. Надо отбыть полковничий ценз. У тамошнего линейного батальона права отдельной части. Покомандую им годик и вернусь сюда за калошами[8]. Извини, что не сказал на поминальном обеде – тебе было не до того.

– Отбыть ценз? Или легендировать особо важного агента?

Барон не переменился в лице, только задумался.

– Так-так… Это знают лишь Галкин-Врасский и Коковцов. Кто из них тебе проболтался?

– Коковцов.

– А для чего? Он вроде умный.

– Дело в том, что я тоже плыву на Сахалин. Одним с тобой пароходом. Вот, читай.

Лыков выложил приказ по МВД, которым он на три месяца назначался врио начальника Корсаковского округа. Таубе прочитал – и не поверил своим глазам.

– Что случилось? Ты наказан? За что тебя в эту дыру?

– Я еду с секретным поручением. В Нагасаки найдены тела трех наших беглых каторжников. Кто-то переправил их в Японию, а затем убил.