Медведь - Игорь Волков

в этом случае придется около суток. Для него это не тяжело, выдержали бы дети… Валу он легко мог всю дорогу нести на руках. Наноимпланты подключить придется, но серьезной нагрузки она ему не создаст. Однако, вопросы у встречающих будут.

Засыпая кострище и собирая вещи, Михаил окончательно решил, что на руках нести не стоит. Оглядевшись по сторонам, срезал пару стволов орешника. С помощью веревки и спальника соорудил из них что-то вроде детского хипсита.

— Смотри, — привлек он внимание Валы. — Посадим тебя сюда и поедешь у меня на спине. Еще подстрахую веревкой, на случай если заснешь. На пеньки обещаю не садиться, да и пирожков у нас нет.

— Хорошо, — вяло кивнула девочка.

— Ей совсем плохо? — спросил Степ.

— Ей плохо, — не стал врать Михаил. — Но мы сейчас поторопимся и постараемся побыстрее прийти туда, где есть медики. Они ее обязательно вылечат. А сейчас помоги-ка мне закрепить сестру.

Свой рюкзак Михаил отдал Степу. Вещей там было немного, мальчишке вполне по силам. К тому же он отвлекал парнишку от переживаний, позволяя ощутить себя взрослым и полезным, с таким-то всамделишным рюкзаком.

Степ легко шел по тропинке, периодически оглядываясь, не отстает ли Михаил. Минут через сорок молчать Степу надоело, и сбавив скорость, он стал шагать практически у Михаила под ногами.

— А ты не удивился, когда я рассказывал про Зыбь, — начал он издалека. — Ты действительно живешь в ней?

Несколько секунд Михаил колебался. Врать пацану не хотелось. Между ними установилось хрупкое доверие, и его нужно было сохранить минимум до конца маршрута. Чтобы не пришлось с Валой за спиной гоняться за мальчишкой, который снова решит искать древние машины.

— Да, живу, — осторожно ответил Михаил.

— Но как? Там же ничего не работает, и вообще там иные законы физики! — парнишка еще сильнее сбавил скорость и пытался идти как краб, боком, чтобы видеть Михаила.

Но Михаил взял его за плечи и развернул лицом вперед.

— Мы сейчас в Зыби. Как видишь, с физикой тут все в порядке.

Мальчишка аж остановился, распахнув глаза на пол лица.

— Так я все-таки дошел! — восхитился он и начал озираться по сторонам. — Правда?

— Правда, — кивнул Михаил.

— А где же, — Степ грустнел на глазах, — Остатки старой цивилизации? Развалины, машины? Даже призраков нет…

— Это все здесь есть. Просто надо поискать. А что ты знаешь про прежних людей? — Михаил запретил себе улыбаться и спросил совершенно серьезно. Вышло так, будто он не знает ответ и действительно интересуется данным вопросом.

— Ну, — мальчишка замялся. — В книжках пишут, что они сами себя уничтожили.

— Это как?

— Стали вживлять в себя всякую электронику. Чипы, антенны, передатчики. В конце концов, их тела не справилась со всем этим, и люди вымерли. Остались только те, кто ничего себе не вживлял.

— Ух ты, вот значит, как они думают, — прошептал Максим Ильич.

— Но ты не согласен с книжками? — заметил Михаил.

Вала завозилась в своей сидушке.

— Степ, помолчи, а? — произнесла она еле слышно.

— Папа говорил, — не поддался на указку сестры парнишка, — Что они не умерли, а объединились в одно сознание и улетели в космос. Тут, на Земле остались только те, кто не мог или не хотел объединяться.

Во внутреннем контуре повисла напряженная тишина. Информационных пакетов не было, но эмоциональные, как искры, сыпались изо всех цифровых сознаний, заключенных в голове Михаила.

— Почему, — очень аккуратно подбирая слова, медленно, произнес Михаил, — Твой отец считал, что они улетели?

— Сначала он тоже думал, что все погибли, — Степ снова притормозил, повернул серьезное лицо и сейчас смотрел прямо в глаза Михаилу. — Но они же были очень сильной цивилизацией. Папа говорит, что у них была «сингулярность». Ты знаешь, что такое?

Михаил кивнул.

— Вот. Через ту электронику, что они себе навживляли, люди стали соединять сознания. А потом все объединились и у них настала «сингулярность». Если они все объединились — с кем воевать? И бояться им было нечего, это же сверхлюди. Они не могли просто взять и погибнуть. А улететь и бросить тех, кто не хотел вживлять электронику, вполне могли.

— Узнай, кто его отец, — резко бросил Артем.

Михаил вздрогнул всем телом, на что болезненно вздохнула Вала.

— Извини, — попросил он ее, после чего, сделав тон максимально нейтральным, поинтересовался у Степа:

— С отцом познакомишь?

— Я же говорила, молчи! — внезапно истерично вскрикнула Вала.

Степ насупился, развернулся и пошагал вперед.

— Почему? — спросил Михаил у Валы.

— Не лезьте в наши дела, — колко ответила та. — Брат еще маленький, поэтому верит во все сказки. У него это пройдет. А отца и так наверно уже арестовали за пропаганду.

— Какую пропаганду?

— Нарушения биологической целостности человека, — ехидно отозвалась Вала. — И поверьте, больше в нашей семье нет желающих эту самую биологическую целостность нарушать.

— Медведь, — Артем, кроме информационного пакета, отправил еще импульс на нервные окончания, так чтобы точно дошло. — Разворачивайся. Сбрасывай детей у ближайшего жилья, отправляй координаты спасателям или кто тут вместо них, и вали от них подальше.

— Соглашусь, — откликнулся Егор.

Михаил молчал.

— Медведь, не валяй дурака, — снова дернул его импульсами Артем. — Избавляйся от детей срочно.

— Я Отшельник, помнишь? — спросил Михаил у Валы. — Лично я ничего не имею против нарушения биологической целостности человека.

— Да чтоб тебя, — выругался Артем, и очень больно пнул импульсами. — Что ты творишь?

Вала промолчала, а Михаил ускорил шаг и нагнал Степа. Больше они не разговаривали. Мальчишка надулся и шел молча. Отшельник размышлял о человеческих страхах. Конструктивных и патологических.

К обеду мальчишка совсем выдохся, и Отшельник объявил привал. Ловить еду он не стал, достал из рюкзака сушеного мяса. Но костер развел, вскипятил воды и заварил травяной чай.

К счастью, воспаление у Валы не прогрессировало, температура оставалась такой же, около тридцати восьми и пяти.

— Я очень устал, — признался Степ за чаем. — Не знаю, сколько еще смогу идти.

И виновато покосился на Валу.

— Ничего, — успокоил его Михаил. — Что-нибудь придумаем.

Вала смотрела на него исподлобья, а мальчишка вроде бы оттаял.

— Ты совсем не устаешь? — спросил он, разглядывая Михаила.

— Устаю. Но я взрослый и могу потерпеть.

— Ты же не просто идешь, ты и Валку тащишь.

Михаил кивнул.

Они пили чай по очереди, из единственной кружки Михаила. Первая кружка досталась Вале и после чая девочка начала дремать, привалившись к сосновому стволу. Михаил некоторое время наблюдал за ней, потом повернулся к Степану.

— Что будешь делать, когда найдешь то, что осталось от старой цивилизации? — спросил он тихо.

Мальчишка быстро взглянул на сестру, убедился, что она спит и ответил шепотом:

— Хочу понять, что же с ними произошло.