Последний бог - Сергей Гуреев

Поднимаемся. Замершие не шевелятся. Нехилая получилась аномалия. Ладно, потом будем думать и удивляться. Пока что надо смыться в хорошем темпе. А то отловят меня местные айболиты и залечат по-доброму. Или просекут мои новые способности и вызовут какие-нибудь отечественные «секретные материалы». Сдадут в подземные лаборатории, и сгину я во цвете лет, как подопытный кролик. Надо рвать домой! Полечились и будет…

Пришедшая под утро санитарка с изумлением обнаружила застывших в оцепенении медбрата и доктора. Потрясающий факт ее совершенно не смутил. За годы работы в больнице она начисто утратила способность удивляться. Санитарка с некоторым недоумением обошла вокруг неподвижных фигур, пытаясь сообразить, что бы это могло означать. Ничего путного в голову не пришло. Она немного поворчала себе под нос. Фигуры, замершие в неестественных позах, ее настораживали. А, самое главное, они затрудняли мытье полов в палате. Нужно было что-то делать.

Санитарка дотронулась до плеча медбрата. Плечо оказалось теплым и вполне живым. Стало понятно – над ней издеваются.

– Чего встали? – агрессивно буркнула женщина. – Делать что ли нечего?! Будете тут надо мной шутки шутить?!

Внезапно медбрат Миша, известный на всю больницу своими приколами, шевельнулся. Санитарка моментально укрепилась во мнении, что все происходящее – дурацкая утренняя шутка. Она еще раз, уже сильнее, пихнула санитара в плечо и обиженно скомандовала:

– А ну-ка подвинься! Некогда мне с тобой играться.

Ее настроение, и так не сиявшее поутру радужными красками, стремительно ухудшилось. Но доктора Полину Николаевну она предусмотрительно обошла стороной. Как ни крути, а портить отношения с врачами – себе дороже. К тому же реаниматологи – не терапевты, кротостью нрава не отличаются. Если подвернешься под руку, могут и разнести в пух и прах. Опять же, как показывает опыт работы, всегда существует шанс попасть к той же Полине Николаевне на подшефную койку…

Санитарка громыхнула ведром, посчитав, что достаточно ясно выразила свою жизненную позицию. После чего направилась в соседний бокс, решив все-таки держаться от ненормальных шутников подальше. Тем временем, медбрат еще раз пошевелился. Потом он встрепенулся, словно очнувшись от глубокой задумчивости. В его глазах появилось искреннее изумление.

– Вот-те на! – Миша посмотрел на доктора. – Полина Николаевна, а где зомби?

Он машинально коснулся ее протянутой руки. И тут же послышался недоуменный возглас:

– Ой! Что такое!

Отсутствие больного в палате потрясло обоих до глубины души. В их памяти события прошедшей ночи не оставили ни малейшего следа. То есть, вот только что они собирались уложить обратно в койку блуждающее по палате тело. И вдруг пациент невероятным образом исчез! А вместе с ним неизвестно куда пропало четыре часа времени!!! При взгляде на часы врач-реаниматолог первой категории впала в состояние крайнего беспокойства. Она тихо взвыла и бросилась из палаты.

За последующие двадцать минут выяснились следующие факты. Больной, зарегистрированный как неизвестный номер двести сорок шесть, смылся из реанимации, прихватив с собой значительную часть гардероба медбрата Миши. А из жизни дежурной смены напрочь выпали ровно четыре часа восемнадцать минут.

Это было настолько немыслимо, невозможно и невероятно, что Полина Николаевна сразу запретила себе, а заодно и Мише даже вспоминать о чрезвычайном происшествии. После чего, для профилактики стресса, она решительно прописала себе триста грамм разведенного спирта на двоих с санитаром. Тягостное недоумение немного отступило. Зато появилось четкое осознание, что последствия сверхъестественного инцидента требуется ликвидировать в срочном порядке. Причем тщательно скрывая подробности.

Победив страх перед сверхъестественным, Полина Николаевна вступила в диалог со знакомым нейрохирургом. В результате настойчивых уговоров и сладких обещаний тот сдался. Операция на многострадальном черепе неизвестного номер двести сорок шесть отменилась. В связи с резким улучшением самочувствия он был срочно-заочно переведен на обычное отделение. Откуда и выписался за нарушение режима. В смысле, за самовольный уход из лечебного учреждения…

Во всяком случае, записи в истории болезни гласили именно так. А спорить с виртуозно оформленными бумагами ни у кого желания не возникло. Этих «неизвестных» в больнице валялось несколько десятков. Пришедшее на утренний обход начальство, конечно, удивилось. И попыталось возмутиться подобной ахинеей. Но Полина Николаевна извлекла из неприкосновенного запаса, подготовленного к грядущему дню медика, два фигуристых пузыря коньяка. И начальство успокоилось. Одним «неизвестным» больше, одним меньше. Как говорится, баба с воза…

База Изоляции «ПБ-12» пряталась за девятой планетой системы обычного желтого карлика. Она плыла в тени необитаемой ледяной громады, скрываясь от местного солнца. Орбита огромного комплекса Базы не менялась тысячелетиями.

Для заштатных систем, затерянных на периферии Галактики, присутствие стационарного представительства Межпланетного Контроля было редкостью. Содержать настолько сложную и обширную структуру ради одной обитаемой планеты, как правило, считалось ненужной тратой ресурсов.

Но в данном случае никакие правила не работали. На Базе отсутствовал даже стандартный дипломатический блок. Вместо него в центральном отсеке размещался Специальный Корпус, состоящий исключительно из представителей расы лектов. И каждый большой стандарт времени к третьей планете заурядной окраинной системы уходил патрульный шаттл с экипажем из офицеров Корпуса.

Столетия проплывали за обзорными экранами Базы неторопливой чередой. Но размеренный уклад не менялся веками… Пока не рухнул внезапно и в одночасье. Без предупреждения и прогнозов научного блока. Просто взял и рухнул. Сигнал тревоги разнесся по всей Базе перед сменой орбитальной вахты.

Поначалу навязчивый высокочастотный свист вызвал только легкое удивление. Персонал космической крепости приник к обзорным экранам в поисках внешней угрозы. Но бездонная чернота вакуума оставалась нерушимой. Нигде не было видно мерцающего облака волнового поля, свидетельствующего о появлении из гиперперехода какого-нибудь корабля. И окружающие звезды продолжали движение, не меняя траекторий. Тем не менее, свист продолжал будоражить покой Базы. Не успело недоумение разлиться по отсекам и залам, как включилась световая идентификация.

Все табло оповещения вдруг разом окрасились в зеленый цвет. Техники и представители научной группы застыли на местах. Никому из нынешних аборигенов Базы не приходилось сталкиваться с подобным. Как реагировать на необычный сигнал, никто не помнил. Слишком давно не объявлялась «зеленая» тревога. Даже непререкаемые инструкции Межпланетного Контроля успели осесть на самое дно памяти.

Зато личный состав Специального Корпуса действовал безупречно. Собственно, ликвидация причин тревоги с зеленым кодом и являлась главной целью пребывания шестидесяти профессионалов суперкласса на задворках Галактики.