Падение «Вавилона» - Андрей Молчанов

— Сержик, не ругайся, — сказала одна из блондинок.

— Бует эта… сделано. Так вот мы с ним ездили на рыбалку. С рыбинспекцией. Конфисковали сети. Ну, белуга там, севрюга, осетры… Тазы икры. А шашлык! Эй, Майк, ты ел когда-нибудь шашлык из осетрины, переложенный раковыми шейками, посыпанный свежей кинзой?.. А?

— Тогда тебе просто необходимо завтра поймать акулу! — провозгласил Паркер. — И после этого мы присвоим тебе титул… академика ихтиологии!

— Титул… чего? А, шутишь, доктор…

Сергей был уже изрядно пьян, что Джошуа несколько тревожило.

Похмельное состояние объекта могло расстроить завтрашние планы.

— Все! — Паркер, допив рюмку, с демонстративным стуком опустил ее на стол. — Спать! Утром за вами зайду. Только не подведите. Перед тем как прийти к вам, я обязан подтвердить, что…

— И даже не беспокойся! — властным голосом заверил Сергей.

Возвратившись в свой номер, Джошуа незамедлительно улегся в кровать, не обращая внимания на Лесли. Та срочно перезванивала в город агентуре, должной уже сейчас готовиться к грядущему, весьма непростому, дню.

Вскоре свет в номере погас. Еще с минуту он лежал, затаив дыхание и прислушиваясь к доносившимся до него шорохам простынь — напарница тоже укладывалась спать.

— Не хочешь на сон грядущий заглянуть к дяде в гости? — негромко спросил он.

— Я стесняюсь докторов, — донесся отчужденный ответ.

Ни одной обнадеживающей интонации в ее голосе Джошуа не расслышал, хотя и надеялся…

Он тихонько рассмеялся, вспомнив, как иглы, медленно вращаясь, внедряли вирус в ее плоть…

Что ж, выпендривайся, сучка, торжествуй, куй свои принципы и самоутверждайс… На здоровье!

И он уснул счастливым, надеясь на то, что сегодня ему не приснится проклятый неизменный сон: будто он идет черными безжизненными лесами, пронизанными реками, в чьей стоячей воде, замерев, стоят в ожидании неведомой добычи хищные серебристые рыбы с антрацитовыми спинами, и мертвые серые водоросли шевелятся, лаская их молочно-белые, набитые придонной нечистью брюшины… И почему-то ему, Джошуа, бредущему по неведомому бесконечному пути, надо обязательно переплывать эти бесчисленные реки — артерии пустых чащоб, ступая в густой, засасывающий ил их берегов, подернутый коричневатой мертвой водой…

Море сияло расплавленным золотом замершего в зените солнца.

На носу баркаса двое худощавых креолов готовили для рыбалки снасть: один из них разворачивал бухту полудюймового капронового каната, запаянного в стакан металлического набалдашника, из которого тянулся метровый стальной трос «поводка», увенчанный огромным, в локоть длиной, крюком. Второй креол умещал на крюке обрывок ярко-красной упаковочной материи из плотно сплетенных пластиковых волокон.

Похмельный Сергей с бутылочкой запотевшего пива в дрожащей руке, одетый в шорты, панаму и беленькую футболку с длинными рукавами, должную спасти его от тропического солнечного ожога, сидел на корме, очумело глядя в колыхающуюся за бортом теплую синюю воду.

Джошуа умиротворенно смотрел в пространство, пытаясь различить в знойном мареве дрожащую черту слияния воздуха и воды.

Все-таки этот мир был завораживающе дивен…

И неужели вскоре он лишится его, пав в каменное отчаяние тьмы и бесконечной стерильной боли!..

Нет, он не верил в тот выдуманный христианами ад; его ждала такая же преисподняя — золотисто-солнечная, прекрасная, пусть и кроваво-жестокая в своей сути, но разве не был пронизан и этот мир несущей разрушение невидимой радиацией; разве не жаждали крови и страдания своих жертв обитатели прозрачного голубого пространства, кружившие вокруг судна, парализованно оскалив свои пасти с гниющей на кинжалах зубов плотью; разве он, Джошуа, не готовился сейчас, через считанные минуты, атаковать подобно алчущей крови барракуде, этого полупьяного человечка с рябым лицом — тоже хищника, насосавшегося крови себе подобных, и теперь беспечно умиротворенного этими тепленькими солнышком и водичкой, как бы ему и принадлежавшими, напрочь забывшего о какой-либо опасности и расплате…

Крюк с лохмотьями красной тряпки бесшумно поглотила вода.

Креол предостерегающе крикнул, советуя пассажирам сохранять равновесие, и тут же судно круто дернуло вбок, Сергей, не удержавшись, повалился на дно баркаса, выронив бутылку, из которой потянулся белоснежный пенный след вылившегося пива, а Джошуа, подставив лицо легкому бризу, рассмеялся, глядя на неуклюжего компаньона, беззаботно и радостно…

— Клюнуло, что ли? — растерянно спросил Сергей, дрожащей рукой нащупав бутылку.

— О да! — кивнул Джошуа.

Из чавкнувшей водной глади вертикально вздыбилась в облаке жемчужных брызг тупая морда четырехметровой акулы, закусившей в своей как бы радостно разверзнутой пасти кованый крюк, чье острие опухолью выперло под влажным скользким подгубьем и, наконец, разорвав кожу, вышло наружу с выплеснувшимся фонтанчиком алой крови.

— Нет, это не осетров ловить… — ошарашенно выдохнул Сергей.

Акула ушла в глубину, выписывая там лихорадочные напрасные пируэты; лодку мотало, а довольно улыбающиеся креолы, ожидая, когда рыбина потеряет силу, перекуривали, неспешно налаживая буксировочную лебедку, чтобы пришвартовать добычу к борту.

— У нас есть минут сорок, — сказал Джошуа Сергею.

— Пока рыбина выдохнется? — спросил тот, открывая очередную бутылку, вытащенную из сумки-холодильника.

— Да. И вообще для разговора. — Джошуа выдержал паузу. — Серьезного разговора, Сережа… Я представляю организацию, у которой к тебе имеются кое-какие вопросы.

Сергей отставил пиво в сторону, заметно побледнев.

— Ну и?.. — спросил осипшим голосом.

— Да-да, — грустно кивнул Джошуа. — Понимаю. Жаль. Жаль, что все это… — обвел рукой панораму океана, — оказалось всего лишь приятной мистификацией и приходится возвращаться — увы! — к той реальности, с которой все и началось… — Он выразительно посмотрел на одного из креолов, тут же доставшего из небольшого шкафчика, вмонтированного в носовую перегородку судна, небольшой кожаный саквояж.

— Сергей, — усталым тоном продолжил Джошуа, — ты, насколько мне известно, весьма разумный человек, в прошлом — тесно связанный с КГБ, а потому надеюсь на твою корректность и полное понимание ситуации… Глупое физическое сопротивление приведет тебя в компанию местных акул. А гарантий в отношении их лояльности к тебе я дать не смогу. Что же касается моего дружелюбия — оно несомненно. Итак?

— Что вы хотите?

— Знаешь, как говорят в России? Сначала давай примем на грудь… — Джошуа открыв саквояжик, достал из него шприц и ампулу с острой синей головкой.

— Слушайте, а без этого, что, никак нельзя? — произнес Сергей, ненавидящим взглядом буравя Паркера.

— Это гарантия твоей откровенности, — мягко улыбнулся тот. — Ничего страшного, поверь… Препарат действует всего лишь полчаса, последствий никаких, тебе он даже полезен, поскольку снимет синдром абстиненции… Спорить же не надо. Мне проще прострелить тебе голову и скинуть за борт, доложив, что ты…