Империя отходит от края - Сергей Тамбовский

Выбрал новый маршрут, все равно вдоль железной дороги, но не к Петряевке, а в другую сторону, к Сортировке — там вообще-то болото на болоте с комарами, но лето сухое стояло, поэтому болота высохли почти целиком, а комары сдохли, так что нормально. Полчаса с хвостиком, и я возле музея паровозов — он под открытым небом, никем не охраняется, ходи где хочешь и откручивай что хочешь, если сумеешь конечно… откручивать я ничего не стал, поглазел на старинные девайсы, да и пошел искупаться в соседнем озере, как его там зовут-то… Сортировочное и есть наверно.

Вернулся уже после 7 часов, тут и собираться на рандеву с Петровичем пора — сказал матери, что дело срочное, срочнее не бывает, вернусь поздно… и кстати, как там Игоревич поживает? Мать заходила к нему сегодня, перевели его в обычную палату и вроде бы на поправку пошел… по нехарактерному для мамы блеску глаз догадался, что процессы начали разворачиваться, ну дай-то бог — тут ведь главное нАчать, а потом углубить…

Выкатил конечно свою копейку из гаража, мало ли что там случится, личный транспорт не помешает ни разу. И вперед, к великим свершениям, как говорится в нашем лозунговом хозяйстве. Ехал в противоход основным транспортным потокам (у нас ведь как, утром все снизу в верхнюю часть прутся, а вечером наоборот, мосты через Оку самое узкое место при этом), поэтому добрался до политеха вообще без проблем минут за 25.

Машину поставил возле первого корпуса на всякий случай, но не у того крыла конечно, которое по идее погореть должно, не такой уж я и тупой, как можно подумать. До нашего радиофака прогулялся по вечерней улице Минина, последние видимо студенты рысцой пробежали мне навстречу из химического корпуса. Поднялся на 4 этаж, торкнулся в деканат, тоже пусто, никого, ну кроме Петровича естественно. Он увидел меня краем глаза, погруженный в какие-то там распечатки, буркнул в том смысле, что пришел? ну молодец, подожди минут 10, дело срочное. Подожду, куда я денусь…

Прошелся по этажу, посмотрел наглядную агитацию… бог мой, как все это уныло и убого, а особенно студенческая стенгазета, зависевшаяся тут с прошлого семестра с названием «От сессии до сессии живут студенты весело», ей вообще можно было бы вручить гран-при по бездарности. Надо бы все это поменять, надо — еще одну ячейку в памяти завел на этот счет.

Вернулся в деканат — Петрович кажется закончил свои срочные дела, распечатка лежала уже на полке, а он стоял у окна и смотрел на трамплин, он у нас недалеко тут, на Сенной площади.

— Выпьешь для храбрости? — неожиданно предложил он мне.

— Спасибо конечно, но я как бы за рулем, так что…

— Ну как хочешь, а я накачу пожалуй, — и с этими словами он втащил из тумбочки початую бутылку коньяку (тут же вспомнил, что хирурга, который Игоревича зашивал, неплохо бы отблагодарить чем-нибудь таким же).

— Ну все, пошли на дежурство, — сказал декан и решительно зашагал к двери, — что за черт?

Дверь из деканата в коридор была заперта.

— Что-то у нас рановато твои обещанные приключения начались, — криво усмехаясь, добавил Петрович.

Я тоже подошел к двери, подергал — действительно заперто.

— Может уборщица по ошибке закрыла? — осторожно предположил я.

— Они по утрам обычно убираются. Да и сколько я тут работаю, не помню, чтоб вечером эту дверь закрывали на замок.

— А здесь вторые ключи есть?

— Хм… интересный вопрос, — задумался Петрович, — не знаю, пойду посмотрю.

— Ну а я пока замочек исследую, — сказал я и начал его исследовать.

Замок был английский, закрывался автоматом из коридора сюда, значит что? Правильно, язычок в принципе можно было бы и отжать. Порылся в карманах штанов и куртки — о, да у меня же ножичек есть, тот самый из Ворсмы, с выкидным лезвием. Ну эта его выкидываемость сейчас не понадобится, а вот лезвие наверно в самый раз. Поковырял ножичком между дверью и косяком, с трудом, но достал язычок (блин расцарапал тут им все), отжал — проход свободен. Сообщил про этот факт Петровичу, который копался в ящиках своего стола.

— Ну ты шустрый парень, — ответил Петрович, — пошли, раз так. А дверь за собой захлопнем.

Спустились по темной лестнице мимо кораблестроителей и шибко секретных физтехов, прошли длинным полутемным коридором к выходному вестибюлю, там декан вступил в длительные дебаты с вахтером на предмет ключей, запирания начальства и общего раздолбайства административно-хозяйственной части института. А я все смотрел на неумолимо движущуюся к девяти стрелочку часов и торопил начальника. А он не хотел никуда торопиться. В итоге мы вышли на улицу аж без пяти девять.

— Опоздаем ведь, Вячеслав Петрович, — уныло говорил ему я.

— Не боись, студент, без нас не начнут, — бодро отвечал он, видимо коньячок начал действовать. Эх, подумал я, надо было и мне хлебнуть, и. ись оно там все конем. А также слоном и ферзем.

Когда подошли к первому корпусу (я все подгонял декана, а он никуда не торопился и шел легким таким прогулочным шагом), в вечерней тишине вдруг явственно раздался звон стекла откуда-то со стороны набережной.

— Вы это тоже слышали? — спросил я.

— Чего?

— Ну стекло разбилось вроде бы…

— Не, ничего я не слышал, — начал было декан, но тут довольно громко завопили откуда-то сверху и опять же с той же самой стороны.

— Вот щас услышал, что это?

— А этот, драгоценный Вячеслав Петрович, именно он, пожар обещанный, я ж говорил поторопиться надо. Ходу! — уже не сдерживаясь, заорал я и поскакал по ступенькам к главному входу. Декан поспешил за мной, но весу в нем вдвое больше было, поэтому с некоторым отставанием.

Влетели в вестибюль, там в углу дремал сгорбленный вахтер, но немедленно проснулся и закричал:

— Куды, ититвашу, закрыто все!

— Тихо, дед, — рявкнул сзади Петрович, — пожар у вас в правом крыле, звони 01! Быстро!

А мы ломанули вправо на лестницу и взлетели на второй этаж, откуда уже ощутимо несло дымом. Это было, как я понял, примерно в середине центрального коридора второго этажа — дым шел из-под этой двери и при этом кто-то орал и ломился в нее, запертую снаружи.

— Это было в твоем сне, — спросил запыхавшийся Петрович, — ну что тут люди будут?

— Было-не было, не время щас это выяснять, давай дверь ломать. В тебе весу побольше, с разбегу давай — она внутрь открывается, может с петель слетит.

Петрович внял моим словам и с разгону врезался в дверь, та была довольно хлипкой на вид, такой же оказалась и в нутре, так что слетела и упала внутрь, придавив кого-то там, кто был за дверью. Внутри было очень дымно и в районе окна виднелись языки пламени, занавески видимо горели.

— Быстро берем его за ноги и в коридор тащим, — крикнул я.

Взяли, вытащили, оказалось, что не его, а ее, в юбке человек был. Далее я распорядился так: