Главное – любить - Наталия Веленская

зная всю неприглядную правду об их пари с Мереминским, я всё равно не могла заставить своё сердце биться в привычном ритме.

— А как же мой вагон и маленькая тележка сомнений? От них так просто не избавиться, — вновь иду я на попятную. Интересно, ему самому не надоело меня уговаривать? Насколько безгранично его терпение?

— А их мы победим, — подмигивает мне Корсаков. Почему-то он полностью игнорирует тот факт, что я пытаюсь расцепить наши руки. — Ты знаешь, что нужен двадцать один день на то, чтобы внедрить в свою жизнь новую полезную привычку?

— Погоди, ты сейчас на что намекаешь? Это ты что ли будешь моей полезной привычкой?!

— Почему бы и нет? — Александр третий шутливо играет бровями. — Лиз, соглашайся. Устроим, так сказать, небольшой тест-драйв. И если через три недели ты решишь, что между нами по-прежнему ничего не может быть, то…

— Ты благополучно свалишь в закат? — недоверчиво хмыкнула я.

— Ну я хотя бы попытаюсь, — смеётся в ответ Саша.

Три недели отличный срок, чтобы проучить Корсакова. Убить энное количество его нервных клеток и от души поизгаляться. Чтобы больше не повадно было спорить! Ни на кого и ни на что. Никогда.

Будущего у нас с ним нет. Ни с того начали. Без искренности и доверия ничего нельзя построить. Да и сомневаюсь, что мне удастся влюбить его в себя за это время. Я же не роковая красавица, да и не мисс Поволжья… Просто временный, проходной вариант, как сказал Мереминский.

Идея с тест-драйвом вполне рабочая. Особенно для того, чтобы провернуть мой план с местью. Впрочем, так просто соглашаться было бы глупо. И подозрительно. Поэтому я всем своим видом показываю, что не спешу встречать идею Корсакова на «ура». И в ответ удручённо качаю головой.

— Какие-то непривлекательные условия. Саш, мне нужны гарантии.

— Гарантии чего?

— Что мой выбор и моё мнение для тебя действительно что-то значит, — чуть тише говорю я, вкладывая в голос максимальную серьёзность. — Что ты действительно не будешь настаивать и просто уйдёшь из моей жизни. Если ты готов дать мне слово, то я подумаю над твоим… тест-драйвом.

Я вижу, что Саша готов просто в ответ отшутиться, но что-то в моём взгляде заставляет его притормозить. Потемневшие, графитовые глаза прожигали меня насквозь. Но я не отводила взгляд, как бы тяжело мне сейчас не было.

— Хорошо, даю тебе слово, — медленно произносит Саша.

— Тогда я обдумаю твоё предложение, — улыбаюсь краешками губ. Саша ухмыляется и заводит машину. Боюсь даже посмотреть на часы, сколько сейчас времени. Мне кажется эта какая-то бесконечная пятница. Может быть, мы все попали в какую-то временную петлю и просто не знаем, как из неё выбраться? Слишком много событий для одного вечера.

Саша больше ничего не говорил и лишь включил на фон лёгкую спокойную музыку. Мимо проплывали огни большого города, постепенно смазываясь для меня в одно большое яркое пятно. Усталость и моральное потрясение давали о себе знать. Прикрыв глаза на долю секунды, я в следующий момент с удивлением обнаружила, что мы уже паркуемся в моем дворе.

— Итак, твой ответ? — оборачивается ко мне Саша.

— Корсаков, ты издеваешься? — моргаю я, пытаясь вновь влиться в реальность. — Сейчас?

— А ты рассчитывала, что я тебе снова дам шанс уйти в подполье? — смеётся Александр третий. — Это оказалось довольно чревато, как мы недавно выяснили. Так да или нет?

Молчу и сосредоточенно хмурюсь. Мне не нравится это давление. Как будто меня заставляют играть по чужим правилам. Даже с этим ответом мне хотелось немного помучить Александра третьего, потрепать нервы. Но под этим пристальным искрящимся взглядом лукавых глаз было сложно гнуть свои правила игры. Обаяния Корсакову было не занимать.

— А тебя не смущает тот факт, что мы с тобой слишком разные? — спрашиваю я, прибегая к последнему аргументу. И ведь это действительно очень важный момент. То, что я с успехом засыпаю в его дорогих авто при каждом удобном и неудобном случае не означает, что я привыкла к такому образу жизни. И что для меня вся эта богатая жизнь — норма.

— Мм, неужели? — протягивает Саша, начиная играючи накручивать прядь моих волос. Так и знала, что причёска растрепалась после их драки с Мереминским! А после нашего последнего поцелуя так тем более. — Две руки, две ноги, два глаза. Я что-то не вижу различий.

— Саш, я про социальный статус. Мы с тобой из разных миров, — убираю его руку от моего лица, заправляя непослушную прядку за ухо. — И не надо мне врать, что ты этого не замечаешь.

— Я не вижу в этом проблемы, — пожимает плечами парень. — И всё то, что у меня есть сейчас, поверь, так было далеко не всегда.

Молчу в ответ. Я ничего не знаю о нём, и его прошлом.

— Так значит, ты согласна?

Смотрю в окно и тяжело вздыхаю. Мне никогда не понять мужчин. Их одержимости непременно доказать свою правоту, их стремления к победе любой ценой, невзирая на чувства других людей. И мне действительно жаль, что весь этот пыл Корсакова, с которым он сейчас передо мной распинается, на самом деле предназначался вовсе не мне. Весь этот тест-драйв просто средство, чтобы выиграть спор.

А что потом?

Через сколько ему надоест играть, и он выкинет меня из своей жизни? Как сделал тот же Гордеев?

— Хорошо. Но это всего лишь, как ты его назвал, тест-драйв, — предупредительно поднимаю я вверх указательный палец. — Это — не отношения!

— Да понял я, понял, — смеётся в ответ Саша.

— И девушкой меня своей считать не надо, — на всякий случай окончательно ставлю все точки над «i».

— Угу. Но склонять к этому статусу мне не возбраняется, — усмехнулся Корсаков. — Значит, завтра же и начнём. И возможно, ты заберёшь свои слова назад, какие мы с тобой разные.

Вот опять этот несносный упрямец решил всё сам, даже не спросив моего мнения! Впрочем, повозмущаться мне не дали, используя старое, как мир средство — поцелуй. Нежный, какой-то невесомый волшебный поцелуй. Как будто Корсаков одновременно и боялся пройтись по грани, и при этом хотел оставить горящий след на моих губах, чтобы они точно его помнили всю ночь. И ведь они будут помнить…

Глядя на Сашу, мне было сложно представить, что во всех его словах и действиях есть двойное дно. Не знай я всей правды о споре, я была бы сейчас самой счастливой девушкой на свете. В которую вроде как были влюблены. И которая, вполне возможно, тоже была влюблена. Именно так мы с Сашей смотрелись со