Балансовая служба - Андрей Егоров

Как не сомневался ни один джинн от самого Южного моря до делившей материк надвое высокой горной гряды;

– Ахлан! – услышал он и обернулся.

Расталкивая рабов, щедро раздавая оплеухи, по склону поднимался ифрит-воин. Отряд южного крыла синедриона прибыл на рудники два дня назад.

Посланник синедриона рекрутировал наемников в армию Хазгаарда. Желающих убраться с изрытой шахтами горы всегда находилось в избытке, но на службу брали только самых крепких и выносливых.

Хазар'ра отнесся к новой государственной инициативе с неудовольствием. То, что людей теперь принимают в войско Саркона, не давало ему покоя. Тем самым людей как бы равняли с джиннами. И хотя из бывших рабов формировали легионы смертников – авангард армии Хазгаарда" надсмотрщик не мог подавить раздражения.

Наблюдая за идущим к нему воином, он почувствовал злобу. Но соблюсти ритуал счел необходимым.

– Ахлан, – проговорил он и бросил, не сумев сдержать ярости:

– Чего тебе, ифрит?!

– Мудрейший хочет тебя видеть, – пробасил воин.

– Вот как, – надсмотрщик пробежался взглядом по веренице рабов, тащивших вниз подносы с медной рудой, и счел, что его кратковременное отсутствие вряд ли вызовет остановку работы. – Идем…

Они двинулись к подножию. Рабы торопливо сторонились, опасаясь увесистых кулаков ифрита и жгучего кнута силата.

"Что за дело ко мне у Мудрейшего? – размышлял надсмотрщик. – Разве что он хочет и мне предложить стать воином и вступить в воинство Саркона. Но я никогда не буду воином. Я не обучен тому, чтобы держать в руке огненный меч или небесное копье. Мой отец всю жизнь был надсмотрщиком и загонщиком. И я всегда буду надсмотрщиком и загонщиком. Я никогда не буду носить магическое оружие воинов-джиннов вместо кнута, удлиненного курука[1]и огненного кинжала.

Никогда!"

Мудрейший поступил предусмотрительно, раскинув шатер в сотне метров от рудоносной горы.

Медная жила на самом верху выходила на поверхность, и отдельные каменные пласты ближе к вершине устойчивостью не отличались. Слишком часто случались осыпи и обвалы, под которыми гибли люди. А порой и джинны.

Конечно, среди силатов таких, кто не способен предугадать приближение обвала, было немного.

И все же несчастные случаи происходили регулярно.

И страшно гневили владыку Саркона. «Неумение пользоваться врожденным даром – жестокий грех, – говорил владыка, – я буду безжалостно карать тех, кто не развивает магическую интуицию. Такие существа недостойны того, чтобы называться джиннами. Это выродки, они обречены на вымирание».

Проницательность самого Саркона была поистине удивительной. Находясь в самом центре страны, он мог предсказать приближение конфликта с соседями на той или иной границе Хазгаарда. Уникальный дар позволял владыке наносить упреждающие удары. И соседи справедливо полагали, что когда-нибудь владыке Саркону станет тесно в своих владениях, и он придет, чтобы забрать их земли. Они заключали между собой союзы, но все кратковременные договоренности быстро нарушались – как известно, ни один силат не станет общаться с равным на равных…

Надсмотрщик Хазар'pa нахмурился. Иногда ему казалось, что владыка забрался в его голову и внушает ему решения, сообщает, как он должен поступить в той или иной ситуации. Хазар'ре очень не нравилось это чувство. Стойкое ощущение присутствия владыки Хазгаарда не оставляло его даже во сне. Иногда, просыпаясь среди ночи, он подолгу не мог уснуть, слышал, как глубокий голос бормочет невнятно в голове, нашептывает слова. И откуда-то издалека приходило осознание: это сам Саркон обращается к нему, заглядывает в душу и требует от него верности и слепого послушания…

Несколько слуг-людей возле шатра Мудрейшего готовили пищу для посланника синедриона – разделывали туши хищных собак, мешали в чанах ароматную навозную жижу. Двое стояли над варевом с опахалами и разгоняли мух. У входа в шатер три ифрита-стража раздували ноздри, поглядывая на чаны с явным желанием разделить трапезу с посланником.

– Здесь я тебя покину! – ифрит-воин дважды ударил сжатой в кулак ладонью в грудь. Надсмотрщик повторил жест прощания.

– Мудрейший ждет меня, – бросил он стражам, которые сдвинулись при его приближении, став плечом к плечу.

– Пусть войдет, – послышался вкрадчивый, напевный голос первого силата синедриона – Каркума, прозванного Мудрейшим за умение так вести государственные дела, чтобы казна всегда была полна и подданные Саркона довольны жизнью. Разумеется, подданными считались только представители высшей расы.

Стража расступилась. Надсмотрщик откинул полог и шагнул внутрь. Каркум сидел в центре шатра, на вышитой золотом циновке. На его безбородом лице блуждала улыбка.

– Ахлан, – сказал надсмотрщик и услышал приветствие в ответ. Он устроился напротив посланника синедриона, скрестил колени, положил на них локти и приготовился слушать.

– Твоего отца ведь звали Лакхам… – проговорил Мудрейший.

Гость не понял, вопрос это или утверждение.

На всякий случай кивнул.

– Его называли Лакхам-загонщик?

– Это так.

– А твое имя Хазар'ра…

– Верно.

– Хазар'ра-загонщик? Отец успел передать тебе секреты ремесла?

– Ремесло загонщиков и надсмотрщиков в нашем роду передается от отца к сыну. Так повелось испокон веков, никто и никогда не нарушал и не нарушит священной традиции, – ответил гость, хмурясь, потому что никак не мог понять, чем вызваны столь странные расспросы Мудрейшего.

– Значит, я не зря прибыл на рудник, – удовлетворенно кивнул Каркум. – Не буду держать тебя в неведении. Перейду сразу к делу. Мне нужно, чтобы ты выследил и убил человека.

– Человека?! – удивился Хазар'ра.

– Не торопись делать выводы. Я знаю, ты привык загонять людей сотнями, как и полагается загонщику высшей ступени, но это – не совсем обычный человек. Точнее говоря, совсем необычный человек. Мироустройство, как утверждал великий мудрец Амуд'ра, непознаваемо и несовершенно.

Сейчас у нас появилось новое подтверждение его несовершенству. На землях Хазгаарда объявился человек, который, по слухам, умеет творить чудеса и обладает присущей только высшему народу, нам, джиннам, интуицией. Люди зовут его посланником Белого божества. Богочеловеком! – Над переносицей благородного носа Каркума появилась глубокая морщина. Те, кто хорошо знал первого силата Хазгаарда, могли бы рассказать, что подобная мимическая особенность выражает крайнюю озабоченность Мудрейшего. – Полагаю, ты можешь себе представить, что произойдет, если истинный богочеловек, наделенной интуицией силата, явился в наш мир…

– Это невозможно, – скривился Хазар'pa, – мистической интуицией могут обладать только силаты. И лишь одного посланника ушедших богов в нашем мире я знаю – владыку Саркона, посланника Черного божества. Того, кому подвластен весь Хазгаард. Того, кому со временем будет подвластен весь мир.