Малавита 2 - Тонино Бенаквиста

Как все дети, Бэль и Уоррен сначала страстно влюбились в щенка, но быстро остыли. Фреду пришлось взять кормление и прогулки на себя, и вскоре собака признала его своим единственным хозяином, а их забавное сходство за годы совместной жизни стало лишь заметнее.

Из тесной парижской квартиры программа Уитсек перевела их на юг Франции, потом в Эльзас и наконец поселила неподалеку от Монтелимара, в захолустной деревеньке Мазенк, пообещав оставить на какое-то время в покое. Там Малавита впервые в жизни увидела бассейн — странную яму, в которую жаркими солнечными днями люди прыгали с пронзительными криками, — весьма странные нравы в глазах маленького существа, рожденного для жизни на австралийских пустошах.

Теперь, когда дом опустел, они остались вдвоем. Влюбленная парочка, как говорила Магги, собираясь в понедельник на поезд, чтобы ехать заниматься своим маленьким предприятием. В этот день, радуясь не по-январски весеннему воздуху, человек и собака встретились у водоема, наполненного старой водой и подернутого опавшими листьями. После отъезда Бэль и Уоррена Фред приводил бассейн в порядок только в самый разгар лета.

В эпоху расцвета, когда Манцони обитали в своем дворце в фешенебельном районе Ньюарка, их бассейн поддерживался в рабочем состоянии круглый год. Фред освободился от этой неприятной заботы, обратившись за помощью в одну фирму, которая имела неосмотрительность прислать ему молодого студента, смуглого красавца, прекрасно справлявшегося с работой и неизменно любезного с клиентами. Однако предрассудки неискоренимы, и в глазах Джованни Манцони pool guy[7]всегда останется pool guy — носителем всех ярлыков, которые обычно навешиваются на таких парней, вожделенным объектом сексуально озабоченных дам. Правда, его жена ни разу не проявила ни малейшего интереса ни к этому pool guy, ни к кому бы то ни было вообще. Супружеская измена была последней опасностью, которая могла грозить Джованни, он никогда не боялся, что его жена начнет «похаживать на сторону». Кроме того, вышеупомянутый чистильщик был славный парень, которому не было ни малейшего дела до всех этих дам в бикини, — он был влюблен и собирался жениться, как только окончит учебу. Только вот незадача: он представлял собой архетип pool guy — этакий калифорнийский серфер, с чеканным прессом и пряничной кожей. Короче, слишком уж pool guy, на вкус Джованни, который в один прекрасный день схватил его за волосы, оттащил в гараж, сунул его голову в тиски и стал закручивать до тех пор, пока несчастный парень не взмолился о пощаде и не поклялся в тот же день уехать из города. А на следующий день фирма прислала пожилого господина предпенсионного возраста, который постоянно жаловался, что никогда ничему не учился и вот кончает жизнь в роли pool guy.

В окошке домика, в нескольких метрах от бассейна, Фред разглядел силуэт Питера Боулза, цербера из ФБР, который сопровождал его во время всех перемещений, прослушивал телефонные разговоры и первым читал его корреспонденцию. Этот человек стал его тенью и ходил за ним по пятам, словно нечистая совесть. Боулз же смотрел, как эта сволочь, этот гангстер, пыжится на краю собственного бассейна, в то время как сам он, верный слуга правопорядка, вынужден сидеть в своей каморке, коченея зимой и задыхаясь от жары летом, и думал, что все же есть в американской законности что-то глубоко прогнившее.

* * *

В отличие от мужа Магги всегда имела право свободного передвижения. Программа Уитсек поощряла ее к независимости и самостоятельному заработку; возобновление профессиональной деятельности свидетельствовало о том, что она действительно адаптировалась к новой жизни. Федеральное бюро в Вашингтоне разрешило ей арендовать помещение в Париже.

Таким образом, год назад она вложила свои скромные средства в небольшое помещение на улице Мон-Луи, в тихом квартале двадцатого округа, где когда-то располагались сомнительного вида забегаловки, обреченные на исчезновение. Место это было заброшено с тех пор, как обосновавшаяся в квартале крупная пиццерия нанесла смертельный удар местному мелкому ресторанному бизнесу. Несмотря на конкуренцию, от которой многие приходили в уныние, Магги все же решила попытать счастья.

Своим клиентам она собиралась предложить лишь одно блюдо — свои знаменитые баклажаны по-пармски, и ничего больше — ни закусок, ни десертов, ни напитков. И, соответственно, могла посвятить его изготовлению все время и проявить всю тщательность, которых оно требовало. Это радикальное решение вынуждало ее отказаться от обслуживания в зале, чтобы сконцентрироваться исключительно на продаже «навынос» и на доставке на дом. Через Национальное агентство по занятости она наняла Рафи — безработного с трехлетним стажем, отца семейства, готового на любую работу, даже на такую, которой он не занимался никогда в жизни. За счет ненужного теперь ресторанного зальчика они расширили кухню и оборудовали уголок для жилья, что позволило Магги не тратиться на квартиру в Париже. В своей бесконечной наивности, не обладая никаким опытом в области коммерции, она создала свой «Пармезан», даже не позаботившись о предварительной рекламе в квартале. Злые языки предрекли ей неминуемое банкротство. Короче, это было самоубийство.

Свой заведомый крах Магги решила разделить с теми, кто больше всего в этом нуждался. Она взяла на работу Клару, бывшую служащую Парижской мэрии, только что вышедшую на пенсию и готовившуюся покинуть столицу, чтобы обосноваться где-нибудь на Юге, где, как говорят, старички живут просто припеваючи. Проходя мимо заведения Магги. Клара не смогла устоять перед запахом томатного соуса, напомнившим ей точно такое же угощение, которое готовила когда-то ее матушка в Абруццо, к северо-востоку от Рима. Она с радостью ухватилась за предоставленную ей Магги возможность начать новую жизнь — и это в том возрасте, когда обычно людей отправляют на свалку. Вместе они наладили связь с итальянскими поставщиками, на которых Магги особенно рассчитывала, определили количество ежедневных порций, завели приходо-расходную книгу, изучили законодательство на предмет ресторанного дела. Словно две исследовательницы, склонившиеся над своими пробирками и лабораторными горелками, они экспериментировали над продуктами, соревнуясь в изобретательности, пока не научились добиваться одинакового результата как для шести, так и для трехсот порций.

Для полного комплекта Магги нужны были еще два развозчика, и она приняла на работу Сами, бывшего рецидивиста на пути к исправлению, и Арнольда, юного студента, который из-за отсутствия четкого интереса к чему-либо был вынужден прервать учебу и провести даже несколько ночей на улице.

Каждое утро, в восемь часов, Клара осматривала доставленные на рассвете товары и оценивала их качество. Пармезан привозили из частной сыроварни в Реджио Эмилия, а моцареллу, столь же необходимую для изготовления меланцане алла пармиджана, — с сыроваренного завода «Казеифико Раньери», в Соре, Лациум. Очищенные томаты в банках поставлялись из Калабрии, оливковое масло — из небольшого хозяйства в Перпиньяне. Магги начинала день с того, что спускалась на склад, затем шла готовить томатный соус. Чуть позже появлялся Рафи и приветствовал своих «тетенек», как он их называл. Он привозил с рынка в Ренжи отборные баклажаны, надевал фартук и принимался колдовать на теми, что накануне уже очистил, нарезал ломтиками и разложил в шахматном порядке под прессом, чтобы за ночь из них вытекла вся жидкость. Обмакнув каждый ломтик в яйцо и обваляв в муке, Клара быстро обжаривала их на сковородке, так чтобы к одиннадцати часам операция была закончена. Затем она наполняла лотки и половину отправляла в печь — для первых заказов.