Дети Ангелов - Юрий Козловский

Постояли, поболтали, оказалось, что Леня завтра летит в Москву. Уговаривать его передать небольшой пакет долго не пришлось.

Гром грянул через два дня. Из Москвы позвонили, что посланца не встретили, и в фирму он не звонил.

— Ты хорошо знаешь этого мента? — пытал Сергея Сеня.

— Да знаю вроде, давно познакомились… — Сергей не знал, что делать.

— Давно… — передразнил Сеня. — Давай, ноги в руки, и быстро в ментовку, узнавай, где его искать. Остались еще знакомые?

В милиции Сергея ожидал удар. Оказалось, что Леню выперли оттуда с треском за взятку, а уехал он навсегда, то ли в Кострому, то ли в Вологду, точно никто не знал. А ведь ни слова не сказал Сергею, и на вопрос, зачем летит, уклончиво ответил:

— Так, командировка…

Жуковскому пришлось возмещать пропавшие деньги. Того, что он заработал, не хватало, и Сеня добавил недостающее, сказав, что с москвичами шутить нельзя. С Сергеем вопрос он решил следующим образом — тот снова находит деньги, где — его забота, и работает на прежних условиях, пока не рассчитается с долгом, а там будет видно. О том, что москвичи вычислили и отловили Леню практически сразу, Сеня признался только через два года. На вопрос, почему же они содрали с них деньги повторно, Сеня кратко ответил:

— Штраф.

Невезение и дальше преследовало Сергея, и каждый раз он задумывался — почему?

Ведь в жизни он вовсе не был хроническим неудачником, даже наоборот. Например, ему не один раз случалось избегать смертельной опасности. Вспомнить хотя бы тот случай в старательской артели, когда рухнул штрек, из которого он вышел за полминуты до обвала! Почему же не везет в бизнесе?

Сеня объяснил это по-своему:

— Серега, коммерсанта из тебя не получится. Никогда! Нет в твоих глазах алчности, и на деньги ты смотришь без восторга, руки у тебя при их виде не трясутся. Я когда узнал, что ты проценты отдавал, которые у тебя никто не требовал, чуть умом не тронулся! Да где такое видано? Нет, не получится у тебя ничего, потому что изменить себя ты не сможешь, не твое это. Лучше бы продолжал пером скрипеть… Ты, конечно, как хочешь, неволить тебя я не буду, хочешь остаться в бизнесе — помогу, чем смогу. Но общих денег — ни-ни, не приносишь ты удачи…

Грузчики в Магаданском аэропорту ничем не отличались от своих коллег в любом другом городе — в меру работящие, в меру вороватые. Жили по правилу: что разгружаем, то и имеем, доведя искусство мелкого воровства до совершенства, а у кого не получалось, тот долго и не задерживался на хлебном месте. Но сегодняшний московский рейс оказался какой-то странный. Пока разгружали пассажирский багаж, служба безопасности не суетилась, вела себя как обычно. Но когда принялись за отсеки с коммерческим грузом, атмосфера вокруг самолета сгустилась. Откуда ни возьмись, появились четверо подтянутых парней в темных костюмах, подъехали два джипа, из которых вышли несколько солидных мужчин.

Под пристальными взглядами охраны грузчики уныло перекидывали из самолета в грузовик ящики и коробки. Они понимали, что нарвались на какой-то важный груз и с добычей сегодня вышел полный облом. Не мог успокоиться только Гусейн, азербайджанец, родившийся на Колыме и ни разу не бывавший на родине предков. Подавая коробки из самолета, он уже ухитрился засыпать за подпоротую подкладку куртки килограмма три шоколадных конфет, причем вся операция — взрезать заклеенную коробку, перегрузить конфеты, снова заклеить коробку скотчем — заняла у него не больше двадцати секунд.

Потом пошла какая-то аппаратура. Гусейн перестал бы себя уважать, если бы не узнал, что спрятано в красивых коробках с нерусскими надписями. Он быстро осмотрелся — кроме него в грузовом отсеке был только Колян, но это ничего, это свой. Гусейн молниеносно вспорол скотч на коробке. Под картоном лежала пенопластовая прокладка. Поднять ее грузчик не успел. Железная рука за волосы развернула его к свету, в переносицу больно уперся черный ствол пистолета, показавшегося грузчику чудовищно огромным. Держал пистолет один из принимающих груз парней. Колян стоял около люка, округлив глаза и трясясь мелкой дрожью. У Гусейна стало холодно под ложечкой, резко заболел живот, и он едва удержался, чтобы не навалить в штаны.

Парень молча подержал грузчика, потом убрал пистолет в кобуру под полой пиджака и спокойно сказал:

— Заклей коробку и работай шустрее. Да конфеты не потеряй, клоун!

Он ловким движением достал из бездонного кармана Гусейна шоколадную конфету, развернул и забросил себе в рот.

Самолет разгрузили в рекордные сроки. Гусейн был уверен, что работу он потерял, но ни в этот день, ни потом никто не напомнил ему о случившемся. Потолковав с Коляном, они решили никому ничего не рассказывать. От греха подальше…

А коробки с аппаратурой, тщательно пересчитав и проверив, погрузили в фургон грузовой машины, в кабину которой вместе с водителем сел один из вооруженных молодых людей. Остальные расселись в джипы, и кортеж отбыл в город, до которого от аэропорта было чуть больше пятидесяти километров.

Назавтра в огромном кабинете на третьем этаже здания, стоящего на берегу реки Магаданки, двое солидных мужчин обсуждали важный для города проект. Сотовая связь, которая уже несколько лет исправно функционировала по всей стране, но была пока нерентабельна в Магаданской области с ее огромными расстояниями, сложным рельефом местности и низкой плотностью населения, наконец добралась и сюда.

Один из собеседников представлял интересы губернатора, второй — фирмы, получившей подряд на поставку оборудования, его монтаж и эксплуатацию. Но технические вопросы волновали местного босса далеко не в первую очередь.

— Давайте говорить начистоту, Александр Николаевич, — предложил он москвичу, крутя в руках шариковую ручку, что выдавало некоторое волнение, — мы отлично знаем, кто в действительности стоит за вашей фирмой. Нет-нет, не подумайте ничего плохого, — он протестующее взмахнул руками, увидев, что гость хочет что-то возразить. — Это очень уважаемый человек, и мы только рады, что именно он занялся нашей областью. Но есть некоторые, так сказать, шероховатости, которые хотелось бы разгладить до окончательного подписания…

— Я готов ответить на любой вопрос в пределах моей компетенции, — ответил москвич. — И смею вас уверить, Борис Михайлович, пределы эти достаточно широки. Что же вас интересует?

— Нам непонятно, в чем состоит интерес вашего шефа, а это, признайте, настораживает, — Борис Михайлович решил не играть в прятки.

— Хорошо, чтобы больше вас ничего не смущало, я открою секрет. Мы установим у вас новое, экспериментальное оборудование, ноу-хау, так сказать. Нам выгодно обкатать его в условиях вашей области, а потом уже выйти с ним на рынок.

— То-то мне специалисты говорили, что ваше оборудование дороже, чем у конкурентов…

Москвич спрятал улыбку. Если бы этот жлоб знал, насколько дороже на самом деле! Вслух он, однако, произнес: