Я тебя никогда не забуду - Френсин Паскаль

– Я бы так не говорила, но, пожалуй, Стивену нужно держаться подальше от Бетси. Ведь до похорон он вряд ли вернется в свой колледж. Ему так тяжело после смерти Трисии, и то, что в нашем доме ее сестра, для него только лишняя боль.

– Я знала, что рано или поздно, но ты со мной согласишься. – Джессика самодовольно кивнула головой.

– Рано радуешься, Джес. Я по-прежнему прошу тебя отнестись к ней добрее.

– С какой стати? Ведь мы не собираемся оставлять ее у себя дома надолго.

– Джессика Уэйкфилд, ее сестра только что умерла. Представь только, каково ей сейчас. Подумай об этом, Джес. Что бы ты чувствовала, если бы умерла я?

Джессика содрогнулась при воспоминании о том времени, когда она сама чуть не потеряла сестру. Элизабет тогда попала в автокатастрофу. Джессика обещала подвезти ее домой на машине, но не захотела так рано уходить с вечеринки, и Элизабет решилась поехать на мотоцикле. Эта поездка закончилась трагедией.

У Джессики похолодело внутри, едва она вспомнила сестру, лежащую в состоянии комы, на грани смерти. Это было самое страшное время в жизни Джессики. Не дай бог пройти через такое еще раз.

– Ты права, Лиз, – наконец ответила она, когда их машина уже сворачивала на аллею, ведущую к дому Уэйкфилдов. – Я обещаю хорошо относиться к Бетси Мартин, договорились?

– Договорились, – обрадовалась Элизабет.

– По крайней мере, в ближайшее время, – добавила про себя Джессика.

– Опять эта пицца, – вздохнула Элизабет, когда они с Инид Роллинз пришли в школьную столовую. – Они, наверное, вырезают их из картона, честное слово.

Элизабет поставила на поднос пиццу, стакан сока и взяла еще яблоко. Она оглядела переполненный зал и поискала глазами своего приятеля, Тодда Уилкинза.

Вокруг было много народу. Кто-то пытался доделать домашнее задание, некоторые использовали свободное время для общения с друзьями, а кое-кто даже устроил беготню между столиками и потом выбегал во дворик перед столовой.

«Для всех остальных день как день», – подумала Элизабет.

Она же не могла забыть о Трисии, переживала за Бетси и Стивена. Разглядывая эту шумную толпу, она с грустью осознавала, что мир не перевернулся из-за того, что в ее жизни произошла трагедия.

– Все в порядке, Лиз? – Инид сочувственно обняла Элизабет.

В ее больших зеленых глазах была тревога.

– Нормально. Спасибо, Инид.

– Жаль, что словами горю не поможешь. Потребуется время, чтобы оправиться после смерти Трисии. А жизнь продолжается, и надо помнить, что ваши друзья с вами.

Элизабет слабо улыбнулась:

– Я вижу ее лицо так же, как твое.

Инид нахмурилась и мрачно посмотрела на Элизабет.

– Прости, Инид, дурацкая шутка. Ты права, все, что мне остается, – это получить максимум удовольствия от такой замечательной пиццы.

Подруги, смеясь, отошли от прилавка.

– Ты нигде не видела Тодда? Он вчера позвонил сразу после тебя, чтобы выразить соболезнования. – Голос Элизабет опять на мгновение стал печальным. – Сегодня утром мы с ним уже виделись и договорились встретиться за обедом, – добавила она, пытаясь отогнать мрачные мысли.

– Может, он на улице, – предположила Инид.

Подруги вышли во дворик и сразу же увидели Тодда, стоящего в толпе, которая собралась вокруг долговязого Уинстона Эгберта. Уинстон восседал за одним из деревянных столиков. Перед ним на подносе стояла тарелка, на которой высилась стопка пицц.

– Не выйдет, Эгберт, – недоверчиво говорил Брюс Пэтмен. – Не съешь ты это все за четыре минуты.

– Судя по вечеринке в «Бич Диско» – сможет, – возразил ему Тодд.

– Поглядим, – кивнул Брюс.

Инид и Элизабет поставили свои подносы на свободный столик и присоединились к быстро увеличивающейся толпе, чтобы не пропустить веселого зрелища.

– Эй, глазеешь? – Элизабет обняла своего друга.

– Лиз. – В голосе Тодда слышалось беспокойство. – Ты как?

– Ничего в общем. Инид меня развлекает.

– Ну и хорошо, – улыбнулся Тодд. Он был игроком школьной баскетбольной команды. Стройный, симпатичный. Когда он улыбался, в уголках его глаз появлялись морщинки, при виде которых сердце Элизабет начинало стучать чаще. А сегодня ей было особенно приятно, что рядом есть такой надежный и такой любимый человек и что трагическая развязка событий последнего времени, слава богу, уже позади.

Тодд нежно обнял Элизабет.

– Этот спектакль должен поднять тебе настроение. – Он кивнул в сторону Эгберта, который но всем правилам повязывал себе на шею в качестве салфетки носовой платок и при этом гримасничал. – Ты как раз вовремя, чтобы увидеть, как я выиграю у Брюса спор.

Тодд откинул со лба прядь темно-каштановых волос.

– Ну на этот раз я на стороне Брюса, – сказала Лила Фаулер. – Мне кажется, это невозможно.

– Лила, – кривлялся Уинстон, поглаживая себя по животу, – радость моя, ты недооцениваешь силы Короля Бутербродов. Эй, Элизабет, – попросил он, увидев ее, – возьми на себя обязанности судьи, ладно? – Уинстон кивнул на часы на запястье у Элизабет.

– Конечно, Ваше Величество. – Элизабет посмотрела на часы: – Начинаем через десять секунд.

Уинстон сделал большой глоток пунша и со стуком поставил стакан на стол.

– Ну, Уин, – сказала Элизабет, глядя на часы, – на старт… внимание… марш!

Уинстон схватил первую пиццу и в два приема проглотил ее. Потом запихнул в рот вторую и стал усиленно ее пережевывать.

– Уинстон превратит это в театр одного актера. – Лила откинула за плечи длинные волнистые светло-каштановые волосы.

Уинстон запил вторую пиццу большим глотком пунша и принялся за третью.

– Браво, Уин! – воскликнула Элизабет. – Еще больше двух с половиной минут осталось.

Но Уинстон стал сдавать. Третью пиццу он съел уже в четыре приема и притом долго ее жевал.

– Глядя на него, я уже вижу, как еду на «Бич Диско» с какой-нибудь счастливицей, да, Уилкинз? – Брюс Пэтмен толкнул Тодда локтем.

Уинстон посмотрел на Брюса таким взглядом, словно хотел сказать: «Если бы у меня не был занят рот, я бы посоветовал, куда тебе поехать». Эта шутка Брюса только подзадорила его. Уже исчезла половина четвертой пиццы. Уинстон больше не кривлялся. Вместо шутовских гримас на его лице появилось сосредоточенное выражение.

– Последняя минута, – громко объявила Элизабет, – ты успеваешь.

– Давай, Уинстон, жуй! – ободряюще закричала Инид.