Светлана свет его П - Стас Неотумагорин

кислый запах ударил Светлане в нос. Большая свежая лужа, неопрятным пятном раскинулась прямо перед её ногами, преграждая вход в пекарню. С левого края лужи блестела слизь. В жидком пятне были разбросаны кусочки пирога и чего-то красного. Светлана еле удержалась, чтобы следом не дополнить пятно свежим.

Как бравый солдат, Светлана резко повернулась на каблуках и направилась обратно к телевизору. Из-за угла дома показалось такси.

— Очень кстати.

Парень из пекарни недоуменно провожал её взглядом.

— Аппетит пропал, — Светлана подбородком указала на бурое пятно перед входом в заведение, но похоже он не понял, что она имела в виду.

Светлана, пожав плечами, начала впихивать телевизор на заднее сидение такси. Водитель молодой парень из ближнего зарубежья обернулся один раз и дальше предпочитал не замечать упорных движений Светланы по загрузке тяжелой панели. Он просто игрался настройками магнитолы. Светлана проверила вставшую намертво панель и захлопнула дверь. Нехотя села вперёд. Сзади пришлось бы ехать боком. Она могла бы потерпеть, но ноющее бедро не вынесло бы косой нагрузки в течении длительного маршрута.

Светлана глядела в окно под какую-то странную радиостанцию или диск с азиатской однотонной заунывной мелодией перебирала мысли в голове.

Она постоянно задумывалась на тему бытия. С возрастом она чаще стала просыпаться посреди ночи с чувством странного и беспочвенного беспокойства. Вроде ничего не болело. Мозг лихорадочно предлагал тему одну за другой. Глаза невозможно было открыть. Голову или тело оторвать от кровати. Но мозг… Он был свеж и полон идей. Мыслей взбирающихся друг на друга в не идеальной пирамиде. Главная мысль, преследующая Светлану, была о мимо проходящей жизни. Безуспешно проходящей. Сначала это было посреди ночи, но потом стало просачиваться и в дневные моменты задумчивости. Как и сейчас. Странная мелодия очень подходила к невесёлым мыслям. О растраченной жизни, о не совершенных подвигах, о не достигнутых целях, об исчезнувших эмоциях.

Город стремительно летел за окном. Или ограничивался обзором пары соседних машин. Люди задумчиво смотрели перед собой, не обращая внимания на Светлану. Но у всех заслуживал внимания разрешительный сигнал светофора. Город снова торопился домами, скверами, людьми.

— Приехал.

— Кто? — не поняла Светлана, повернувшись к водителю.

— Ви.

— Какой Ви?

— Ваш квартира вот.

Светлана очнулась от мыслей, возвращаясь в реальность. Она увидела своё парадное. Её даже немного передёрнуло.

— Четыреста рублей пожалуйст.

— У меня карта подключена. Дам ещё двести сверху наличными, если поможете донести до лифта телевизор, — внезапно расщедрилась Светлана.

Водитель обернулся в сторону заднего сидения, где лежала панель. Очевидно, оценил свои возможности.

— Двести пясят.

— У меня только двести, — Светлана даже показала две купюры по сто водителю.

— Лано давай.

Парень засуетился, взял деньги и бросил их между сидений. Светлана с облегчением направилась к входной двери подъезда. Открыла «таблеткой». Навстречу ей вышла консьержка или как её за глаза называли «душа подъезда». Водитель такси нёс следом за Светланой телевизор.

— Здравствуйте Мария Петровна, — Светлана улыбнулась, пропуская консьержку.

— Иностранца не пущу, — изобразив букву «Ф» «душа подъезда» загородила проход.

Парень с телевизором вопрошающе посмотрел на Светлану.

— Ну, всё сегодня ополчилось против меня!

— Заранее бумагу на домком писать нужно, Светлана, вы же знаете порядок! У половины людей квартиры не закрыты. А тут вы со своим ухажером и подарком.

Светлана посмотрела недоумённо на телевизор, он действительно перетянутый шпагатом выглядел картиной или зеркалом в подарок.

— Марья Петровна это телевизор, взамен вышедшего из строя, внезапно вышедшего пропустите, пожалуйста, мне одинокой девушке не одолеть самой чрезмерный вес этого устройства. А бумагу я обязательно вам напишу. А миленькая? Ну, хоть до лифта пусть донесёт?

— Не положено!

— А кому положено?

Светлана в растерянности водила глазами из стороны в сторону.

— Я пошёл.

Парень, быстро посмотрев на Светлану, прислонил панель к стене на полу. Светлана беспомощно пожала плечами.

Довольная консьержка победоносно и жадно потянула воздух ноздрями.

— Тварь — прошептала Светлана.

— Хорошего вам дня Светлпна!

Светлана как в прострации примерилась к перетягивающим лентам телевизора. Казалось, она всего на миг моргнула глазами.

Она сидела в прихожей на скамье.

— Да что же это такое?

Ладони саднило от лент. Жутко ныла шея и правое плечо. Телевизор стоял в прихожей. Стоял как награда, за весь ад преследующий её в этот день.

Светлана, забыв про все неприятности и сложности, сладостно потянулась и скинула обувь. Влажными пальцами ног пощипывала коврик в прихожей.

— Фу. Хорошо.

Светлана прошла в гостиную и легла на диван. Ноги приятно гудели. Она закинула их на спинку дивана. Неожиданно Светлане захотелось спать, глаза прямо слипались. Светлая точка на потолке приковала внимание. Мысли начали торопливо роиться в голове. Светлана думала о телевизоре, людях встреченных сегодня, о квартире, ремонте, соседях и о родителях.

О родителях она думала чаще всего. В последнее время ей снился очень необычный сон. Сон удивительно похожий на правду. Как морок он исчезал так же внезапно как появлялся. Иногда становилось не по себе от чувства прострации, непонимания происходит это во сне или наяву. Сон повторялся с постоянством, только заменёнными незначительными деталями. Сон тесно переплетался с реальностью. Светлана давно не видела родителей, и её воображение дорисовывало реальность, порой ту которую она не хотела видеть. О больных, немощных родителях. Иногда тянущих к ней свои узловатые руки. Как будто о чём-то просили.

Или того хуже о смерти. О странных обстоятельствах их гибели. Мать с отцом жили в деревне недалеко от Пензы, откуда она сама приехала тогда ещё в Ленинград на учебу. Отучившись, пошла на работу, уже не рассчитывая когда-то вернуться на малую родину. Раньше ей чаще всего звонил отец. Мать предпочитала живое общение телефонному.

У родителей была квартира в Пензе, где они когда-то все вместе счастливо проводили время. Затем отец построил небольшой дом для летних деньков на природе. Деревня насчитывала около двадцати домов и заполнялась в основном летом. Речка, озеро, гороховое поле, колхозное яблочное поле, пастбище и лес. Главным достоянием был лес со своими ягодными и грибными местами. Вечерней трелью соловья и монотонной песней кукушки. Отдалённым глухим постукиванием дятла.

Время летело легко и весело. Шашлык, баня, садовая ароматная клубника. Светлана часто вспоминала посиделки с отцом на веранде под сверление сверчка вперемешку с соловьиной песней. Низкое августовское ночное небо над маленьким домом с мириадами рябящих в глазах звёзд. Редко пролетающий мерцающий огнями в темноте самолёт или еле заметный спутник.

Когда Светлана уехала в Ленинград, родители загрустили. Они решили переехать в деревенский дом. Два лета подряд отец усердно утеплял дом, проводил воду, заготавливал дрова. Перевёз из города в оборудованный сейф охотничье ружьё.