Агнесса - Владимир Константинович Внук

девушку.

Отец Иоаким

(возвращая бумагу)

Она вам все-таки сестра…

Анна Алоиза

(поднося лист к свече)

Сестра по крови, не по духу.

Отец Иоаким

Но чем могу я вам помочь?

Анна Алоиза

Мне нужно лишь немного яда –

Надёжного, как острый нож,

Не ведающего о пощаде.

Отец Иоаким подходит к шкафу и вынимает из него флаконы с жидкостями и коробочки с порошками. Последним он ставит на стол флакон из горного хрусталя с золотой крышкой.

Отец Иоаким

Медвежье семя… кровь свиньи…

Глаз кошки… мякоть мухомора…

Гадюки яд… сок спорыньи…

Желчь волка… корень мандрагоры…

А здесь настойка мышьяка –

Святого Николая манна.

Она убьет наверняка.

Пройдёт три дня – и шейте саван.

Для смерти хватит капель шесть –

Никто вас даже не осудит.

Но только попрошу учесть:

Пути назад уже не будет.

Анна Алоиза поочерёдно рассматривает содержимое пузырьков и коробочек, затем берёт пузырёк с манной Святого Николая, открывает крышку, нюхает, после чего закрывает и прячет пузырёк в рукав.

Анна Алоиза

О ваших странных измышленьях

Я даже думать не хочу,

Но за несчастных душ спасенье

Поставлю на канон свечу.

Анна Алоиза надевает капюшон, запахивается в плащ и торопливо выходит из комнаты.

Отец Иоаким

(задумчиво глядя ей вслед)

Сестра сестре купила яду,

Укрывшись пологом плаща.

А значит, заступ и лопата

Пожнут богатый урожай.

СЦЕНА VI.

КОМНАТА ГОЛЬШАНСКОГО ЗАМКА.

21 февраля 1618 года.

Возле отделанного мрамором камина стоит кровать с балдахином, затканным серебряными лилиями. На стенах развешаны щиты с гербами магнатский родов Великого княжества Литовского: «Кастеша», «Острог», «Трабы», «Лелива», «Огинец», «Радован», «Гриф», «Гипоцентавр», «Данброва», «Корчак», «Рох».

На центральной стене висят огромные щиты с гербами «Лис» и «Погоня»

За столом напротив зеркала сидит Агнесса и расчёсывает волосы. Наконец девушка откладывает расчёску, подходит к окну и вглядывается в ночную темноту.

Агнесса

Какая тьма… Ни зги не видно…

На западе закат угас…

Над всею Речью Посполитой

Уже пробил полночный час.

Клубятся сумрачные тени,

С погоста раздается звон,

И воздух дышит пьяной ленью…

Опять нас двое: я и… он.

Агнесса вновь садится за стол, берёт перо и пишет:

«Эпистола III. О душе.

Мой милый друг, опять мы вместе.

Итак, давай поговорим?

Скажи мне, что тебе известно

О том, что есть у нас внутри?

Промчатся годы – все истлеет:

Железо уничтожит ржа,

Безмолвным прахом станет тело.

Но что останется? Душа…

Что это? Ангела дыханье?

Свет Благодатного огня?

Небес далёких гимн сакральный?

Первопричина бытия?

Душа, душа… она похожа

На свет свечи, разящий мрак,

На блеск звезды, по воле Божьей,

Сверкающей на небесах…

Душа моя, свети, сияй!

И никогда не угасай!»

Агнесса кладёт в сторону перо, откидывается на спинку кресла и постепенно засыпает. Распахивается окно, резкий порыв ветра разом задувает свечи, становится темно.

Девушка просыпается. Отражение в зеркале искажается, из глубины появляется оскаленная морда Змея.

Агнесса

(осеняя себя крестным знамением)

Сгинь, сгинь, исчезни, тёмный дух!

Нечистой совести проказа,

Озлобленной души недуг,

Рассыпься в прах!

Агнесса пробует убежать, но руки и ноги девушки опутывают цепи.

Змей вылетает из зеркала и предстаёт перед Агнессой в полный рост – гигантский, покрытый чёрной блестящей чешуёй, с огромными перепончатыми крыльями.

Змей

Для тех, кто связан

И с хромоногим рогачом,

И с лучезарным херувимом,

Уловки смертных нипочем.

От колыбели до могилы

Мы слышим духов голоса,

И видим тайные знаменья.

Для нас открыты небеса,

Мы черпаем свои сужденья

Из вечной книги бытия.

В ней – яркий свет звезды упавшей,

Тепло угасшего огня

И сотни призраков, восставших

Из подземелий родовых,

Бредущих по земле уныло

И в страх ввергающих живых

Всем тем, что будет, есть и было…

Я всё могу! Что получить

Желаешь ты на этом свете?

Ты хочешь в облаках парить?

Мечтаешь обрести бессмертье?

На все вопросы знать ответ

И потаённые причины…

Агнесса

Нужды в твоих услугах нет.

Я вижу суть, а не личину.

Твоим названьям несть числа –

Мамона, Люцифер, Иуда…

У лицедея нет лица,

Как нет души у душегуба!

Агнесса берёт зеркало и бросает его на пол – зеркало разбивается на множество осколков.

Змей исчезает в пламени, но на его месте Змея появляется Горбун.

Горбун

Своей судьбы избежать,

Она не внемлет уговорам.

Тебе назначено страдать –

Страдай же! Со столбом позорным

Цепями ржавыми навек

Тебя кат вскоре обвенчает,

И саван белый, словно снег,

Твоим венчальным платьем станет!

Горбун подходит щиту с гербом «Трабы», снимает нарисованную трубу и трубит в неё – раздаётся громкий пронзительный звук, похожий на крик-стон – Агнесса вскрикивает и просыпается.

В спальне никого нет. На столе догорает оплывшая свеча.

Агнесса

(оглядываясь по сторонам)

То был лишь сон… но что со мною?

Как сердце бешено стучит,

И страх холодною волною

По телу медленно скользит…

Агнесса берёт перо, чистый лист бумаги и пишет:

«Эпистола V. О снах.

Мой собеседник безымянный,

Откройся и поведай мне:

Возможно ль выразить словами

То, что является во сне?

В полночное глухое время

Мне часто снится странный сон:

По длинным тёмным галереям

За мною гонится дракон.

Второй сон – первого страшнее:

Обезображенный горбун,

Уродливый, как демон мщенья,

Трубит в ужасную трубу.

Что значат эти сновиденья?

Кто знает – может, наши сны –

Окно в иное измеренье,

Кривое зеркало судьбы?

А может, наши сны – иное –

Бессмысленные миражи,

Переживание пустое,

Нагроможденье вздорной лжи?

Кто объяснит мне, что бывает

В тот странный миг, когда меня

Волной незримой накрывает

Хмельная бездна забытья?…»

СЦЕНА VII.

ПАРАДНЫЙ ЗАЛ ГОЛЬШАНСКОГО ЗАМКА.

25 февраля 1618 года.

В больших бронзовых канделябрах горят десятки свечей, свет которых отражается в многочисленных зеркалах.

В середине зала установлен длинный, накрытый белой скатертью стол, сервированный на двадцать кувертов.

Дымятся блюда со свининой, телятиной, бараниной, тушами кур, уток, гусей.

Через равное расстояние расставлены серебряные кувшины с вином.

За столом сидят королевич Владислав, Ян Кароль Ходкевич, Ян Героним Ходкевич, Лев Сапега, Павел Стефан Сапега, Эльжбета Весселина, Томаш Сапега, Теофилия Сапега, Сусанна Сапега, Кристина Хадкевич, Януш Радзивилл, Альбрехт Станислав Радзивилл, Януш Острожский, Бонавентура Раковский, Элеонора Острожская, Александр Гонсевский, Бартоломей Новодворский, Евстафий Волович, Анна Алоиза Острожская, Агнесса Острожская.

С хоров, доносится мелодичная итальянская музыка.

Вдоль стола бегают кравчие, обнося гостей угощениями. Наконец