Война. Диверсанты Житницы - Алексей Трефилов

— Притом, уничтожить планету очень легко, экосистема очень хрупкая, один астероид или термоядерная бомбардировка. На того, кто так поступит, ополчатся все государства. Этот факт приводит нас к необходимости захвата жизненного пространства в ходе десантных операций. Пехота, вот нынешний бог войны. Обычно нападение происходит так, бой флотов на орбите и подавление планетарных баз противника. Уничтожение связи, спутников и передающих башен. Потом происходит высадка, при поддержке авиации и бронетехники. Радары и сканеры глушатся очень легко, достаточно взорвать в стратосфере энное количество контейнеров с «лапшой». Это такая мелко порезанная специальная фольга. Незащищенную электронику выжгут ЭМИ-заряды. Несколько часов, и планета отброшена в каменный век.

— А как же…

— Да забудь ты свои боевики из галонета! Ты представляешь, сколько стоит боевой костюм экстра-класса? Примерно как челнок земля-орбита. Все, буквально все упирается в энергию! Хорошо если под боком есть реактор, но откуда он возьмется у малой диверсионной группы? Чем импульсник заряжать станешь? А батареи костюма? Тебе любой ветеран скажет, что лучше легкой брони с возможностью кратковременного усиления и иглострела с большим количеством боеприпаса ничего не придумали. Оставь высокотехнологичные штучки для космоса, там без них просто не обойтись. На земле чем проще, тем лучше! Все снаряжение должно быть легким и многофункциональным, тончайшее термоодеяло, которое к тому же защитит тебя от сканеров и радиации. Мультитул, брикеты концентратов и емкость для воды с фильтром. Вот что нужно солдату.

— Эластичная трубка мне зачем? Не хочу я под водой корпеть, это глупо!

— Опять двадцать пять! Если у тебя на хвосте группа преследования с «нюхачем» сидит, тут не только под воду залезешь! Течение твой запах унесет. Раненому товарищу, чем жгут накладывать станешь? В конце-то концов, из него можно рогатку сделать и птицу себе на обед подстрелить.

— На нем еще повеситься легко, — проворчал я.

— И это тоже, — покладисто согласился отец. — Если кто-то сейчас рот не захлопнет и уши не распахнет, я этому кому-то трубкой по мягкому месту пройдусь, вещь-то универсальная! Слушай дальше. Никакой линии фронта не существует, враг сидеть на одном месте и ждать с орбиты подарка не будет. Начинается игра в пятнашки. Противника в основном можно обнаружить только визуально. Этот фактор касается обеих сторон. Мобильные группы совершают налеты, скоротечные схватки происходят тут и там. На первое место выходят личные качества бойцов, и если ты сможешь перехитрить противника, ты победил. Сегодня под водой посидишь, а завтра я тебя научу с крыши прыгать и ноги при этом не сломать. Ловчее надо быть и быстрее, прежде чем враг тебя заметит, ты должен три забора перескочить и в ближайшем болоте затаиться.

— Не полезу я в болото!

— Жить захочешь, нырнешь с головой и не только в грязь! У нас на скотном дворе, отличные кучи навоза имеются! Прекрати со мной спорить!

— Ну чего ты, батяня? — заюлил я.

— Старших нужно слушать, пока своего ума не нажил. Ладно, продолжим. Гражданских лиц стараются не трогать, правда на войне всякое случается. Стоит перегнуть палку, и при подведении итогов искин-арбитр тебя запросто в военные преступники запишет. Дорога потом одна: либо каторга, либо в пираты податься. На фронтире таких отщепенцев много. Сделаешь, как положено, получишь пряник, — отец показал мне маленькую флешку.

— Что там?

— Курс обучения вождения военной техники, и твои любимые истребители имеются.

Я подскочил со стула:

— На все согласный! В какую кучу навоза лезть?

Тот разговор запомнил очень хорошо. Поэтому сейчас благодарил небо за отцовскую науку и сидел в мутной водичке, что поначалу требовало от меня немалого самообладания. Очень трудно в такой ситуации не нервничать. Непривычная среда, ничего не видно и трубка норовит выскользнуть. По-первому разу водички вдоволь наглотался, потом привык и мне даже начало нравиться. Чем-то невесомость напоминает, только воздух успевай взад-вперед гонять. А если сумеешь расслабиться, вообще полная благодать. Наверное, также себя младенцы чувствуют, пока из мамкиного живота на свет не вылезут.

Осторожно высунул голову из воды и осмотрелся, вроде бы все тихо. Выбрался ползком на берег и нашел патронташ. Сидел в кустах минут пятнадцать, протирал ружье травой от влаги. Обойму, искупавшуюся вместе со мной, выкинул, береженого бог бережет. Пошел к внедорожнику, нужно забрать вещички. Только было протянул за ними руку, как сзади раздался голос:

— На колени! Не оборачиваться!

Спорить с таким неприятным мужчиной мне почему-то не захотелось. Послушно выполнил команду, подняв руки с ружьем над головой.

— Я местный, из поселка Озерного, не стреляйте, дяденька! — зачастил я.

— Мародер?

— Нет, моя машина! Я на ней ехал.

— Эх… военные, — вмешался еще один голос. — Все бы вам, народ пугать. Ты чего к парню пристал, Федор? Не видишь, что ли, он человек, а не жук!

— Не лезьте не в свое дело, профессор. Я же вас проводить раскопки не учу!

— Еще бы ты меня учить взялся! Только команды и слышу! Женщины от тебя скоро по лесам разбегутся, попомни мои слова, сержант.

— Не пререкаться! Слышь, малой, ружьишко на землю, можешь встать и обернуться.

Поднялся и увидел перед собой колоритную парочку. Мужик, поперек себя шире, увешенный оружием с головы до ног. Рядом с ним стоял сухонький старичок в очках с толстенными линзами, такие я раньше только в исторических фильмах видел.

— Как зовут? — спросил меня сержант.

— Сема.

— Семен, значит. Что здесь делаешь?

— Староста послал меня эвакопункт проверить, подремонтировать что можно. Люди не приехали, пришлось вернуться в поселок, а там меня жуки обстреляли.

— Техник?

Я кивнул.

— Автобус отремонтировать сможешь?

— Да, если условия и запчасти будут.

— Следовательно, не получится, — проворчал сержант. — Так и докладывал бы, условия ему подавай!

— Поехали в поселок, там у нас мастерская, обязательно починим.

Профессор посмотрел на меня с сочувствием:

— Не надо туда ехать, молодой человек, совсем не надо. Ни к чему тебе это видеть.

— Что видеть?

— Потом узнаешь, — сказал сержант, неодобрительно покосившись на профессора. — Бери вещи и пошли автобус глядеть.

— Никуда я не пойду, меня в поселке люди ждут!

— Молчать! — вызверился сержант. — Исполнять приказ. Пока я с тебя шкуру не спустил! С этого момента ты призван на службу!

— Не имеете права! — возмутился я. — Я несовершеннолетний!

— А я начальник мобилизационного отделения! Грудного младенца на службу призвать могу! Еще слово, солдат, и ты у меня отхожие места до отбоя чистить станешь! А перед этим ты их построишь! Приказ понятен?