Эра бедствий: чума и войны XIV века – Европа и Русь - Дмитрий Борисович Тараторин

в Оксерре, 1215; в Мансе, 1217; в Кутансе, 1218; в Амьене, 1220; в Тулузе, 1229; в Страсбурге, 1240… и так далее. Я перечислил только самые важные.

Сколько мэтров строительства, резчиков, гранильщиков, каменщиков!

А деньги?

Понятно, все они верующие люди, но монахов среди них мало, на доходы аббатства рассчитывать не приходилось, это в большинстве миряне со своими семьями и заботами…

А ведь оплачивать надобно не только их, но и рабочих на карьерах, грузчиков, сучильщиков каната, водоносов, угольщиков, смотрителей и других, а затем скульпторов, мэтров по стеклу и прочее.

Деньги?

От народа, разумеется. Платит всегда народ так или иначе. Однако народ беден, и много с него возьмешь только за многие годы.

Король, сеньоры, епископы, каноники наперечет известны, ибо они всегда свои дары надписывают, причем одаривают скудновато: алтарь, витраж, статуя…

Общины? Но кроме Парижа страна заселена небольшими городами да деревнями – какой с них прок?

Только одна организация достаточно богата, чтобы все финансировать. Тампль.

Свершили ли они такое и была ли подобная миссия?

Еще раз все сходится к святому Бернарду, который провозгласил Тампль и дал миссию.

Миссию?

Целых три миссии.

Отыскать „Скрижали Закона”.

Создать западную цивилизацию.

Воздвигнуть Храм.

Тамплиеры ни разу не уклонились.

Их командорства славились гостеприимством, протекцией бедных и гонимых, милосердием. Доблесть шевалье никогда под вопрос не ставилась. Они „бранились как тамплиеры” – простительный грех.

И что против этого величия подлость затеянного процесса!».

Процесс века

Якобы найденные тамплиерами «Скрижали Завета» оставим на совести французского исследователя, но вот прочие приведенные им факты, действительно, трудно объяснить, не привлекая «тамплиерскую версию». Но чем же они помешали королю Филиппу Красивому? Или рыцари, и правда, были виновны в предъявленных обвинениях. А они действительно были тяжкими. Тамплиеров, согласно дарованным им некогда папой привилегиям, могли судить только братья по ордену, либо сам римский понтифик. И в роковой для ордена час на его престоле оказался человек, подконтрольный французскому королю.

Рид пишет: «Какова же причина столь очевидной приверженности Климента V интересам Франции? Два итальянских летописца, Аньоло дель Тура и Джованни Виллани, писали, что кардинал Никколо да Прато присутствовал на знаменательной встрече с Бертраном де Го, когда тот еще был архиепископом Бордоским, и Филиппом Красивым. На этом приеме король выдвинул четыре условия поддержки кандидатуры кардинала на папский трон: примирение с Колонна и всеми участниками скандала в Ананьи; официальное осуждение Бонифаций VIII; пополнение Папской курии за счет кардиналов-французов; и еще один секретный пункт – как он выразился, “крайне важный и загадочный”, – который он собирался сообщить Бертрану де Го позднее. По словам хронистов, Бертран будто бы смиренно ответил королю: “Вы приказываете, я подчиняюсь”».

Не был ли «крайне важный и загадочный пункт» делом тамплиеров? Ну а что касается упомянутого Ридом «скандала в Ананьи», то это инцидент поистине беспрецедентный. На предыдущего папу Бонифация, откровенно недружественного французскому королю, было совершено нападение, в котором участвовали его злейшие враги из римской семьи Колонна и представители Филиппа во главе с его канцлером Гильомом де Ногаре. Как сейчас сказали бы, операция была проведена «с особым цинизмом» – престарелому понтифику дали пощечину. Вскоре от перенесенного потрясения он скончался. И руки у Филиппа оказались развязаны.

Атака на Тампль началась с распространения разных нехороших слухов. Так была расставлена ловушка для великого магистра. Уверенный в своей правоте и своих правах Жак де Моле в 1307 году приезжает с Кипра (где закрепились рыцари, изгнанные из Палестины) в Париж, чтобы снять все эти нелепые, с его точки зрения, подозрения. С просьбой разобраться в этом вопросе магистр обращается к папе.

Рид сообщает: «Удовлетворенный тем, что его просьба о расследовании уважена, Жак де Моле отправился из Пуатье в Париж, где 12 октября 1307 года со всем двором присутствовал на похоронах Екатерины де Куртене, жены брата короля Карла Валуа. Но уже на следующий день, в пятницу 13 октября 1307 года, он был арестован прямо в Тампле, резиденции ордена в пригороде Парижа. Руководили арестом министр Гильом Ногаре и королевский казначей Рено Руа.

Три недели спустя Филипп Красивый разослал тайные инструкции своим бальи и сенешалям по всей Франции задерживать храмовников за “странные и неслыханные преступления, которые жутко не только вообразить, но о которых страшно даже слышать… о столь мерзких и отвратительно позорных делах, которые выходят за пределы человеческих понятий, по сути являясь абсолютно бесчеловечными”. Его распоряжения были выполнены необычайно оперативно: всего за один день в королевстве арестовали около пятнадцати тысяч рыцарей, сержантов, капелланов, а также слуг и хозяйственных работников. …Точно так же, как ранее в истории с ломбардцами и евреями, все имущество ордена Храма изъяли в пользу короля».

Часто атаку на орден объясняют алчностью Филиппа, зарившегося на богатства ордена. Действительно, до рыцарей король ограбил евреев и ломбардских банкиров, и действительно, тамплиеры были богаты. Точнее, богат был Тампль, который направлял свои ресурсы как на подготовку нового крестового похода (возглавить его обещал Филипп), так и на строительные проекты и помощь неимущим. Каждый же отдельный рыцарь ничем не владел, но распоряжался порой весьма серьезными суммами.

Шарпантье рассказывает:

«Развитием коммерции тамплиеры занимались много: строили дороги, склады, гостиницы, что, безусловно, содействовало торговой циркуляции.

Однако рост коммерческих связей невозможен без своевременной доставки денег, и это момент исключительный.

В ту эпоху не фабриковали бумажных купюр – легко представить трудности перевоза увесистого монетарного металла на гужевом транспорте: прибавим капризы погоды и постоянную угрозу ограбления.

Дабы избежать подобной головной боли, тамплиеры ввели систему вексельного учета, которая практиковалась в Ломбардии и Венеции. Система простая: некто оставляет определенную сумму (в металле, не забудем), скажем, в командорстве Парижа. Взамен бухгалтер выдает вексель на другое командорство – в Тулузе, допустим, и некто по предъявлении документа получает там эквивалент своего депозита в любой “валюте”.

Устраняются, таким образом, тяготы транспорта и прочие дорожные проблемы крупного негоцианта: при себе у него только бесполезный для воров вексель».

То есть орден, действительно был уникальной организацией – духовной, военной, финансово-хозяйственной. Его даже не назовешь «государством в государстве». Он был «государством» поверх любых границ. И именно этот его статус был абсолютно неприемлем для Филиппа. Пока рыцари сражались в Святой земле, их еще можно было терпеть. Но теперь, когда позиции на востоке были утрачены, и их возвращение очень мало волновало французского короля, его весьма и весьма стала беспокоить мощь ордена.

Ведь он никоим образом не контролировал военно-финансовую силу, которую какой-нибудь новый, недружественный папа мог направить против него. Да, устав ордена запрещал рыцарям поднимать меч против христиан. Ну а если понтифик отлучит короля от церкви? Если обвинит в ереси? Филипп был человеком стратегического мышления и решил сыграть на опережение, обвинив в ереси самих храмовников.

Какие же обвинения им были предъявлены? Рид