Миссия в Сиену - Джеймс Хедли Чейз

– Видите, – сказал Крантор, – ему удается это двадцать раз из двадцати.

Лорелли, казалось, успокоилась.

– Да, неплохо, – согласилась она.

Шапиро с довольным видом подошел к кинжалу, вытащил его и вернулся к столу.

– Я – единственный человек в стране, который умеет это делать, – хвастливо заявил он. – Теперь вы верите, что я смогу выполнить эту работу?

– Вы сможете выполнить ее, – согласилась Лорелли, не глядя на Шапиро, – если не будете волноваться.

– Для этого нет оснований, – ответил Шапиро. – Я хотел бы получить аванс.

Она взглянула на него.

– Вам заплатят, когда он будет мертв. Не раньше, – заявила Лорелли, вставая. – Я приеду на Энс-стрит, 25 завтра ночью, в половине двенадцатого. Дадите полный отчет.

Шапиро хотел что-то возразить, но его остановил гневный взгляд Крантора.

– Ну, а сейчас у меня неотложные дела, – сказала Лорелли. – Надо идти. Вас, Крантор, я увижу завтра в полдень. Мой плащ, пожалуйста.

Крантор исчез в ванной и вернулся с плащом и шапочкой. Мужчины молча ждали, пока она поправляла волосы перед зеркалом.

– Постарайтесь не допустить ошибки, – повторила Лорелли, надевая плащ.

– Все будет в порядке, – успокоил ее Крантор.

Она подняла руку в прощальном жесте и подошла к двери.

– Учтите, это очень важно, – еще раз сказала Лорелли и исчезла, прикрыв за собой дверь.

Направляя черный «Бентли» по Пиккадили под косыми струями дождя, Гарри Мейсон с раздражением думал, что вновь придется приводить в порядок машину, а это уже второй раз за день. И одного раза вполне достаточно. Сколько можно тащить на своем горбу это ярмо! Два раза – точно чересчур. Прекратится когда-нибудь дождь в этой проклятой стране?!

Дон Миклем, сидевший рядом с Гарри, внезапно подался вперед.

– Это же миссис Ференци! – воскликнул он, прерывая поток мыслей Гарри. – Мы могли бы ее подвезти.

Гарри подкатил к тротуару и остановил машину. Блондинка с большими голубыми глазами, в плаще в черно-белую клетку и маленькой черной шляпке стояла у края тротуара, пытаясь поймать такси.

Несмотря на пелену дождя Мейсон все же заметил необычную бледность ее лица и тревожный блеск глаз.

– Джулия! – крикнул он, выходя. – Мы не виделись уже несколько недель. Можно вас подвезти?

Лицо молодой женщины просияло, когда она увидела Дона Миклема.

– О, Дон! Я думала, вы в Ницце.

– Может быть, поеду недели через две. Садитесь быстрее, пока не промокли окончательно. – Он открыл дверцу, помог Джулии забраться на заднее сиденье и сел рядом с ней. – Куда вам ехать?

– Я так рада вас видеть! – Джулия коснулась его руки. – Я думала, вы уехали, иначе давно бы с вами связалась. Мне нужно поговорить с вами по поводу Гвидо.

– Хотите, поедем ко мне? – предложил Миклем, не сводя с нее внимательного взгляда. – Я свободен до часа дня. – Он посмотрел на часы: – Сейчас без четверти двенадцать. А может быть, отправимся к Беркли?

– Лучше к вам, – ответила Джулия. – У меня не много времени. Я обедаю с Гвидо.

– Домой, Гарри, – приказал Дон.

Гарри помчался к белому с зелеными ставнями дому, стоявшему в самом конце Верхней Брук-Мьюз, – лондонской резиденции Дона последние шесть лет.

– Как Гвидо? – продолжал Миклем.

Джулия вымученно улыбнулась:

– Хорошо. Вчера говорил о вас. Он хочет, чтобы вы приняли участие в собрании акционеров. Но это не срочно, и Гвидо еще расскажет о своих планах.

Она посмотрела за окно и замолчала, сжав кулаки.

Дон закурил и задумчиво нахмурился, гадая, что бы все это означало. Надо надеяться, что Гвидо не свалял дурака с какой-нибудь женщиной. Это маловероятно. Он знал, до какой степени Гвидо обожает Джулию, но разве можно все предугадать?

Гарри остановился перед домом номер 25, вышел из машины и открыл дверцу. Он церемонно поклонился Джулии и удивился ее несчастному виду. Дон провел Джулию в большую уютную гостиную.

– Садитесь, Джулия, – мягко предложил он. – Берите сигарету и устраивайтесь поудобнее. Что вы хотите: шерри или мартини?

– Я бы с удовольствием выпила шерри.

Дон позвонил и протянул Джулии сигареты. Он предлагал ей прикурить, когда в комнату вошел Черри, дворецкий Дона Миклема.

Это был высокий плотный здоровяк лет шестидесяти, с великолепным цветом лица и несколькими розовыми подбородками. Его можно было принять за архиепископа. Он казался на удивление добрым.

– Вы звонили, сэр? – спросил Черри высоким звучным голосом и поклонился даме.

– Миссис Ференци хочет выпить шерри, – сказал Дон. – А для меня, пожалуйста, виски с содовой.

– Конечно, сэр, – ответил Черри. Его доброе толстое лицо излучало искреннюю симпатию. Несмотря на то что он испытывал некоторое недоверие к американцам, Джулия была исключением. Ему импонировало ее богатство и умение держаться с достоинством в любых обстоятельствах. Чтобы завоевать уважение Черри, надо непременно обладать этими двумя качествами.

Черри принес напитки и тихонько удалился. Дон вытянул длинные ноги и ободряюще улыбнулся Джулии.

– Ну, что случилось? – спросил он. – Вы так таинственны, Джулия. Неужели Гвидо собирается удрать от вас с сумасбродной любовницей?

– Нет, конечно, – ответила Джулия. – С этим я справилась бы и сама. У меня более серьезный повод для беспокойства: он получил ужасное угрожающее письмо.

Дон с облегчением улыбнулся:

– Дорогая моя Джулия, не стоит беспокоиться из-за подобных проблем. Когда человек имеет такой банковский счет, как у Гвидо, ему не избежать шантажа. Мир полон писак и завистников, так что нечего беспокоиться.

– Да нет же, я уверена… Это… это требование десяти тысяч фунтов. В нем говорится, что если Гвидо не заплатит сегодня вечером… – голос ее задрожал, – то его убьют! Это ужасно, Дон!

Дон нахмурился:

– Десять тысяч! Аппетит великолепный. Письмо с вами?

– Гвидо выбросил его. Он не хочет принимать угроз всерьез. Я просила его обратиться в полицию, но он не желает слушать об этом. Вы же знаете, каким он может быть упрямым. Гвидо говорит, что подписываться «Черепаха» может или сумасшедший, или шутник.

– Черепаха? Какая черепаха?

– Так подписано письмо.

Дон расхохотался.

– Ну, что я говорил? Конечно, писал сумасшедший. Была бы «Змея» или «Волк», я бы еще подумал. Но «Черепаха»! Послушайте, Джулия, не смотрите на все в таком мрачном свете. Кто-то из друзей Гвидо не очень умно пошутил.