Барышня и хулиган - Татьяна Полякова

— Разумеется. И если я поведу себя с умом, он броситсвою мымру и женится на мне, а Канары для этого самое подходящее место… Ты мнесестра и в таком деле просто обязана помочь, тем более что для тебя этоничегошеньки не стоит и даже наоборот. Заходишь каждый вечер в кабак, выпиваешьрюмку мартини и двигаешь дальше. Вовсе ни к чему с кем-то трепаться. А еслиначнут доставать, не церемонься и просто посылай к черту, можешь мне поверить,никто не удивится. Главное, чтоб все знали: я в городе. У мымры в кабаке своилюди, они ей непременно донесут, что я в городе, а через десять дней я вернусьи ты поедешь в Париж. Ну, как? Я и краску для волос прихватила. Между прочим, язакончила курсы парикмахеров и сама себя стригу лучше всяких мастеров. Мы тебесейчас такую прическу забацаем…

Вместо того чтобы послать сестрицу к черту, я сталаприкидывать: смогу ли я в самом деле в течение десяти дней выдавать себя задругого человека так, чтобы никто этого не заподозрил? В институте я играла встуденческом театре. Между прочим, леди Макбет. В конце концов, если меняразоблачат, то это Катькина проблема — расхлебывать кашу, раз уж она еезаваривает. Десять дней лицедейства, а потом Париж…

Если честно, раздумывала я недолго, приключений в моей жизнине водилось, а тут вдруг такое: откажусь я, и что? Буду читать Хемингуэя, сидяу окна, ходить на пляж и мечтать о Париже, слушать сетования подружек, что вот,мол, лето кончится, еще один год из жизни долой, а он так ничем и не порадовал.

— Ну… — нетерпеливо сказала Катька, ухватив меня заруку. Я сглотнула и решительно ответила:

— Я согласна.

Следующие два часа мы занимались моим внешним видом.Сестрица покрасила мне волосы, после чего занялась прической и макияжем,строго-настрого запретив мне смотреть в зеркало, пока она не закончит. Когда жемы наконец вышли в прихожую и замерли возле большого зеркала, я была потрясена:как много все-таки значат тряпки, прическа и макияж. В первое мгновение меняошарашил даже не тот факт, что я так похожа на Катьку, а то, что совершенно непохожа на себя.

— Господи, — пробормотала я и стала разглядыватьсвое отражение в зеркале. Конечно, сходство с сестрой не было полным, но, какправильно заметила Катька, мне ж не в тыл врага идти, и кому вообще надо меняразглядывать.

— Я там особо не распространялась, что у меня естьсестра, — заявила она. — Так что никому в голову не придетсомневаться, что это я собственной персоной сижу в кабаке. А ты не испытывайсудьбу, показалась минут на десять и сматывайся. Главное, чтоб мымра былауверена: я в городе.

— Понятно, — кивнула я и поинтересовалась:

— Когда мне приступать?

— Сегодня. Я тебе билет на автобус купила.

— А ты?

— А я у тебя переночую и завтра на Канары. Позвонюсвоему, и он приедет за мной. — Это меня слегка смутило, и я задала ещеодин вопрос:

— Ты на чем приехала?

— На автобусе, — не моргнув глазом, ответилаКатька. Я едва не брякнула: «Чего ты врешь?», потому что своими глазами видела,как сестрица выходила из роскошной тачки. Но я тут же себя одернула: Катька и всамом деле могла приехать на автобусе, а уж потом остановила машину… Поэтомуводитель и отбыл, не став ее дожидаться. — Вот мой паспорт… на всякий случай.

— А как же ты без паспорта? — удивилась я.

— У меня загранпаспорт имеется, этого вполнедостаточно. Вот деньги. В паспорте мой адрес, а вот ключи. А теперь садись, ятебе кое-что покажу и кое-что растолкую. — Катька извлекла из своей сумкипачку фотографий и разложила их на столе. — Эта гнусная морда — ЮрийПавлович, хозяин нашего притона. Ты с ним особо не церемонься, почувствуешь,что ситуация напряженная, говори: «Да пошли вы все», и двигай дальше. Главное,не очень базарь с общественностью, потому как наших дел ты не знаешь, брякнешьчего и кто-то особо умный заподозрит, что тут нечисто. Прикинься пьяной илискажи, что зубы болят.

— Ты ж говоришь, что в твоем кабаке мне надо появлятьсяпо вечерам, да и то минут на десять. Что ж, за это время мне сто вопросовзадать успеют?

— Нет, конечно. Тем более что я сама вопросы не задаю ичужие не приветствую. На всякий случай сообщаю… Мало ли что.

Катька продолжила инструктаж, а я хоть и была занятапоглощением информации, все же слегка удивилась: ни о ком из своихмногочисленных знакомых сестрица не сказала доброго слова.

— Слушай, а у тебя друзья есть? — не выдержала Я.

— У меня? — хмыкнула Катька. — Пруд пруди.Только это такие друзья… баб остерегайся. Бабы приметливее мужиков, могутзаподозрить. И еще. В наш кабак приличные люди не ходят — решишь с кемзакрутить любовь, дождись меня. Все ясно?

— Конечно. — Я пожала плечами и, не удержавшись,спросила:

— А тот тип, с которым ты на Канары едешь, он нафотографиях есть?

Катька засмеялась:

— Любопытно?

— Любопытно, — кивнула я.

— Вернемся, я тебя с ним познакомлю.

— Слушай, а как мы встретимся? — опять спросила я.

— Когда? — не поняла сестрица.

— Когда ты вернешься. Представь, я в этом самом кабаке…

— А… Ну это совсем просто. Как прилетим, я тебе звоню,а ты сидишь дома и меня ждешь. Можешь начинать перекрашивать волосы, хотя мойтебе совет: оставайся блондинкой. Я даже не ожидала, что ты будешь так шикарновыглядеть.

— Я тоже, — пришлось согласиться мне.

Мы выпили чаю, и через полчаса Катька отправила меня на вокзал.Не успела я покинуть родной двор, как проезжавший мимо джип скрипнул тормозами,открылось окно и парень с физиономией, похожей на репу, громко крикнул:

— Хочешь подвезу, детка?

— Спасибо, мне недалеко, — пробормотала я и сталавысматривать такси. Через минуту возле меня вновь остановилась машина, на этотраз «Фольксваген», передняя дверь распахнулась, и парень лет двадцати пяти сулыбкой во весь рот заявил:

— Прошу.

— Я такси жду, — слегка смутилась я.

— Я и есть такси, — обрадовал меня парень. —Куда едем?

— На вокзал, — ответила я, устраиваясь рядом,«Фольксваген» лихо тронулся с места, вливаясь в поток машин на проспекте.Парень то и дело поглядывая на меня, продолжая ухмыляться.